Свобода, или экзистенциализм в действии

Каждое утро я просыпаюсь и вижу белый свет. Правда, он уже давно не белый, а обыденно-тусклый. Он потуск с той поры, как я впервые избрал свободу в качестве своего бытия-в-мире. Что значит «свобода»?

Свобода – это ничто… Свобода – это голое бытие, точнее это чистый взгляд на бытие; наше мужественное «нет!» иллюзиям смысла.

Свобода – это абсурд…это сознание абсурда. Я не сам, говоря словами Хайдеггера, «заложил основание собственной ничтожности»[10]. Я не договаривался ни с кем о своем появлении в мир, мое существование – чистая случайность.

Свобода – это конечность, смертность. Я умру, поэтому нет никакого смысла испытывать мучения и приспосабливаться к миру, можно «ускориться». Свобода – это отсутствие Смысла и Цели в моем существовании.

Однако, я могу заняться психотерапией самого себя. Я могу придумать в своей жизни смыслы и цели, раз уж Смысл и Цель невозможны. Тогда я превращаюсь в то, что Хайдеггер назвал «das man». Я бегу от своей свободы в «л ю д и», это бегство «успокоительно» и «соблазнительно». Если я бегу от свободы, я занимаюсь «самообманом». Сартр противопоставил самообман психоаналитическому «вытеснению»[8]. Я занимаюсь именно самообманом, сознательным самообманом, он обнаруживается в крайней нелогичности моего бегущего от свободы мышления.

Свобода – это тревога; ужас, Angst. Свобода – это ответ ужасу. Это ответ ужасу того, кто нашел в себе смелость встать напротив мира одиноко и незащищено, созерцать его в своем ужасе и поэтому в его такости. Свобода – это ответ того, кто достаточно силен, чтобы встать напротив мира, а не убегать в мирок. С феноменологической точки зрения, такая позиция позволяет адекватно понимать мир.

Свобода – это мужество познания.

С точки зрения экзистенциальной, такая позиция – кредо человека новой формации.

Свобода – это экзистенциалист-в-действии.

Кто же он? Для ответа на этот вопрос хорошо подходит одна культурологическая классификация[7].

Есть два типа художников, чье творческое содержание схоже, но его подача отлична. Это постмодернист и авангардист. Постмодернист робок, он пишет в стол и носит свой постмодерн в себе. Для авангардиста, напротив, творчество не имеет смысла без реакции на него другого, авангардист силен духом и готов драться за свой авангард в авангарде, даже если арьергарда нет. Касательно экзистенциализма, постмодернист – это «рыцарь веры» Серена Кьеркегора[3]. Рыцарь веры являет себя не тем, что он есть и не хочет/может по-другому. Он носит свою экзистенцию (свободу) внутри, он замкнут и полностью имманентен в отношении своей экзистенции. Для других он простой обыватель, и жизнь его внешне напоминает «падение присутствия в люди». Его рыцарство – это его одиночество. Однако вернемся к характерологическим классификациям. Теперь уже психологическим, а не культурологическим. И тогда, сдается нам, Кьеркегоровский рыцарь есть не что иное, как шизоид или, хотя бы, чистый интроверт. Тогда его рыцарство перестает быть рыцарством, ибо теперь мы полномочны исключить из него героический компонент.

Соратник американских психологов-экзистенциалистов Абрахам Маслоу критиковал социум за его калечащие воздействия на индивида, он считал общество главной преградой к осуществлению самоактуализации. Cейчас нам бы хотелось задать Маслоу два вопроса: о каком индивиде и об обществе, каких индивидов идет речь? Нам придется самим ответить на эти вопросы, и наш ответ будет звучать так: индивид действительно не способен противостоять подавляющим тенденциям извне и освободиться от внешних, стимульных детерминант поведения только в том случае, если в нем нет самости. Ортега-и-Гассет в свое время назвал такого человека «человек-масса»[6], Фромм – «обезличенным автоматом»[9], Хайдеггер – «das Man»[12], Бьюдженталь – невротиком, потерявшим внутреннее чувство… И если экзистенциальная психология – «психология самодетерминированной личности», как определил ее Д.А. Леонтьев[4], то экзистенциалист-в-действии – это самодетерминированная личность в ее постоянной конфронтации с подавляющими тенденциями окружающего социума.

Мы всегда фактичны, случайным образом заброшены в мир, который предлагает нам лишь посюсторонние смыслы-средства и в принципе не может предложить ни одной трансцендентной Цели, достижение которой качественно изменит наше бытие-в-мире, а не послужит его средством. Мы избираем тот или иной модус существования в зависимости от того, как мы отвечаем на тревогу и как мы понимаем ее.

Мы можем выделить четыре основных модуса существования.

Первый. «Неподлинное существование» (Хайдеггер). Бегство от ужаса в люди. Самообман: ужаса и смерти нет.

Второй. Вера в Бога. Бегство от ужаса к Богу. Тогда мы уже не абсурдны, а созданы Богом. Мы не конечны/смертны, а будем жить вечно в другом мире. Самообман.

Третий. Имманентная свобода и трансцендентная трусость. Экзистенциалист-шизойд. Рыцарь Веры Кьеркегора. Искренность, но трусость.

Четвертый. Свобода. Экзистенциализм в действии. Искренность и мужество.

Кто же этот экзистенциалист в действии? И что означает его действие?

Здесь не лишним будет вспомнить о «действиях» экзистенциалистов, далеких от действий.

Мартин Хайдеггер. Подлинное и неподлинное существование.

Если неподлинное существование – это первый тип, то подлинное – третий и четвертый. При этом сам Хайдеггер, судя по его биографии, принадлежал к третьему типу. При этом крайнее абстрагирование Хайдеггера, по всей видимости предназначено гасить его собственный страх перед желанием стать четвертым типом. А попытки этим типом стать он, на протяжении своей жизни несомненно, предпринимал. Вспомним также, что Хайдеггер всегда подчеркивал отсутствие морализаторских оттенков в его классификации и придавал ей сугубо феноменологическое значение. «Адекватно» размыкать бытие и познавать «адекватную истину» способно именно подлинно-существующие присутствие. Таким образом, философская позиция Хайдеггера – отсутствие действий.

Людвиг Бинсвангер. Трансцендентальный горизонт и экзистенциальное априори.

Размыкание мира при помощи ограниченного количества категорий трактуется Бинсвангером как болезнь. Он также критикует научное познание (в особенности оппонентов его теории: психоанализ Фрейда и бихевиоризм) за редукционизм и людской тип познания за его ограниченность. Таким образом, общество, по Бинсвангеру, нездорово, так как люди привыкли понимать мир с помощью небольшого количества основопонятий, их мышление устроено по типу навешивания эссенций на других, и им нет дела до экзистенции этих других. Они воспринимают другого как alter ego (второе я(лат.) - так в свое время, весьма метко, охарактеризовал людской тип познания Эдмунд Гуссерль) – если я есть только набор эссенций, я не знаю что такое экзистенция, соответсвенно, я не способен познать ее в другом. Действие для Бинсвангера – это изменение людского типа мышления, расширение трансцендентального горизонта, которое должно привести к оздоровлению общества. Остается только задать Людвигу Бинсвангеру следующий вопрос: когда же произойдет это изменение человеческого мышления? Очевидно, не в этой жизни…

Эрих Фромм. Обезличенный автоматизм или отчуждение.

В «Бегстве от свободы» Фромм выделяет четыре патологических типа социального характера: садизм, мазохизм, разрушительность и обезличенный автоматизм. В «Здоровом обществе» он называет обезличенный автоматизм марксистским термином отчуждение. В «Иметь или быть» он противопоставляет продуктивную ориентацию на бытие патологической ориентации на обладание. Действие, по Фромму, – это оздоровление современного общества, которое находится в тяжелом патологическом состоянии. Для этого индивид должен измениться сам. Он должен перестать быть отчужденным, он должен начать рефлектировать происхождение своих мыслей и желаний, которые чаще всего навязаны ему и не являются действительно его мыслями и желаниями; он должен почувствовать свое подлинное я, обрести самость. И снова нам остается задать тот же вопрос, что и Людвигу Бинсвангеру: когда ждать обновлений? С тех пор как Фромм выпустил в свет свои книги (больше шестидесяти лет назад) общество в целом не стало здоровее. Садомазохизм – парадигма межличностного общения, а обезличенный автоматизм – наиболее распространенный тип бегства от экзистенциальной тревоги, самости и свободы.

Джеймс Бьюдженталь. Невроз потери внутреннего чувства.

Действие, по Бьюдженталю, – это излечение от невроза. Для этого надо перестать быть роботом, определять себя не как набор эссенций, а в первую очередь как экзистенцию, почувствовать самого себя, свою самость.

В общем-то, для нас нет необходимости делать обзор всех экзистенциалистских и проэкзистенциалистских мыслителей, чтобы понять – те действия, который они предлагают – это, по сути, бездействие, так они суть переход от первого типа экзистенциальных характеров к третьему, тогда как настоящее действие, на наш взгляд, возможно только в рамках четвертого типа экзистенциального мировоззрения.

И мы снова возвращаемся к нашему ключевому вопросу. Что значит свобода и что значит быть экзистенциалистом-в-действии? Мы уже упоминали о том, что экзистенциалист-в-действии – это самодетерминированная личность в ее постоянной конфронтации с агрессивными, подавляющими и калечащими ее прессами окружающего социума. Что нужно для обеспечения этой борьбы? Без сомнения, это, во-первых, саморефлексия. Мы должны анализировать мотивы своих желаний, поступков и мыслей, ибо большей частью они навязаны нам природой нашего собственного психического аппарата, законы функционирования которого мы должны понимать и ясно осознавать. Мы должны быть психоаналитиками, чтобы осознавать свое «It»; мы должны быть бихевиаристами, чтобы никакие внешние стимулы не могли детерминировать наше поведение; мы должны быть гештальтистами, чтобы трансцендироваться от механизмов собственного восприятия и мышления; мы должны быть этологами, чтобы не забывать о заложенных в нас эволюцией программах поведения… Но отказаться от механистичности и достигнуть саморефлексии значит пройти только половину пути. Мы достигаем таким образом искренности в своей свободе понимания мира и самих себя, но в своих действиях, точнее в их отсутствии, мы все еще трусы. Нам нужно набраться мужества и сделать решительный шаг, нам нужно обрести силу духа и решимость занять позицию. Л ю д и будут требовать от нас быть такими же, как они сами; быть понятными, «нормальными» и «моральными». Государство откажется от нас, ибо робот для него нужнее философа. Если мы перестанем запирать свою экзистенцию в себе, выпустим ее наружу и будем являть то, что мы есть, мы будем непонятны для л ю д е й; мы станем по ту сторону всех их стереотипов, ассоциаций и понятий о добре и зле. Мы вызовем в них недоверие и тревогу, но именно тревога есть парадигма свободы. Мы будем непоняты л ю д ь м и, но мы дадим почву для размышления людям.

Духовная ситуация нашего времени – это отсутствие духовности, идея времени – это прагматизм, отсутствие идей. Мы решительно заявим о себе, и человек нашего времени, одинокий и покинутый, увидит в нас духовность, по которой тоскует и идею, в которой нуждается.

Литература:

1.Бинсвангер Л. Бытие-в-мире М., Спб.: КСП+, Ювента

2.Бьюдженталь Дж. Наука быть живым. М., Класс, 2005

3.Кьеркегор C. Страх и трепет. М.: "Республика", 1993

4.Леонтьев Д. А. О предмете экзистенциальной психологии//1 Всероссийская научно-практическая конференция по экзистенциальной психологии. Материалы сообщений. М., 2001.

5.Нидлман Дж. Критическое введение в экзистенциальный психоанализ Людвига Бинсвангера. Бытие-в-мире М., Спб.: КСП+, Ювента

6.Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс//Эстетика. Философия культуры. М., 1991

7.Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: «Аграф», 1997

8.Сартр Ж.- П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М.: "Республика", 2000

9.Фромм Э. Бегство от свободы. Минск: Харвест, 2004

10.Фромм Э. Здоровое общество. М.: АСТ, 2005

11.Фромм Э. Иметь или быть. М.: АСТ, 2005

12.Хайдеггер М. Бытие и время. СПб.: Наука, 2002.