Для  возвращения  к  онтологии  Гартман  считает  необходимым  отделить  от  нее  метафизику, особенно  спекулятивную  метафизику, ставшую  главным  объектом  критики  Канта. Спекулятивной метафизике с ее непререкаемыми догмами, Гартман противопоставляет  "метафизику проблем". В науке, искусстве, практической жизни, в различных философских дисциплинах, наряду с уже решенными проблемами всегда есть такие вопросы, которые не могут быть решены. Неразрешимые проблемы или "непознаваемые остатки" проблем и составляют для  Гартмана  предмет метафизики: "Существуют проблемы, которые никогда не будут полностью решены, в которых всегда имеется неразрешимый остаток, нечто иррациональное. Это - метафизические проблемы", которые  надо  свести  к "неизбежному критически взвешенному минимуму". Для онтологии  не должно  иметь   значения  имеется ли последняя основа мира и какова она, имеет ли "смысл" и "цель" структура мира ибо проблема Бытия касается феноменов, а не гипотез. Хотя Гартман признает, что для онтологии существенно различие между объективным  и  субъективным бытием, но она начинает не с этого, а с феноменов в их чистом виде. "Как таковые, - пишет он, - они индифферентны к идеализму и реализму, теизму и пантеизму".

Возвращаясь  к  гносеологии  Гартман  все  равно  наталкивается  на  апорию, в  которой сталкиваются "имманентность сознания" и трансцендентность предмета познания. Субъект может знать только содержание своего сознания, как же он может выйти из собственной сферы и понять в-себе-сущее? Гартман постулирует, что образ объекта в субъекте возможен только в том случае, если  существует система отношений, переходящая за границы сознания: "Должна быть общая сфера, охватывающая и субъект, и объект, в которой трансцендентность перейдена уже до всякого познания". В "Метафизике познания" Гартман прямо говорит о том, что таким  "третьим" определяющем  и предмет, и представления, что не было понято Кантом, являются  категории: "Если предмет определяет представление, то это реализм; если представление определяет предмет - идеализм. Но если оба определены общими категориями, то не предполагается ни одна из этих точек зрения" (ME, 338).

Категории - самые общие конститутивные принципы, они  присутствуют  и  в  отдельных  науках,  и  в  обыденном  сознании, и  в  языке. В категориальном  философском  анализе   оперируют  теми фундаментальными принципами  которые обнаруживают  общее  во  всех  слоях  и  сферах  Бытия. Суть принципа в том, что он  является условием чего-либо,  не  будучи сам  обусловлен. Гартман считает, что у позднего Платона, на высоте его творчества, идеи понимались как принципы в строгом смысле этого слова. Мысль о принципах выступает в учении Аристотеля об имманентности эйдоса вещам и в средние века в учении об универсалиях. Лишь у  Канта мысль о принципе полностью  вошла в русло проблематики "условий познания", сделав  учение  о  категориях  достоянием  гносеологии. Для  Гартмана, категории  это  не  только условия возможности познания  вещей, но также условия возможности  бытия   вещей, именно  категории    превращают  Бытие  в  Сущее.

Онтология Гартмана  обнаруживает  диалектику  Dasein и  Sosein, которую  можно  понять  через  таблицу  парных   фундаментальных  структурных  категорий.

Для  разных  объектов и  способов  описания   подходят  разные  категории, но  для  характеристики наиболее  общих  принципов   Dasein  и Sosein подходят  все  строки  таблицы, поскольку  они  конкретные  проявления  этих  принципов. Более  сложные, системные  объекты  описываются  продолжением  таблицы парных  категорий.

Очевидно, что  не  все  категории  относятся  к  структуре  или  модусам  Бытия. Гартман  пытается  установить  "категориальные  законы", которые  наводят  порядок  во  всех  слоях  реальности- неживой  природе, живой  природе, психическом  мире личности, духовной  жизни  социума.

Если  изобразить  онтологию  Гартмана, хотя  сам  он этого  не  делал, то  мы  получим  четыре  слоя  иерархии  в  трех  модусах – Бытия, Сущего, Действительного.