В работе проведен анализ утверждений основных экономических теорий об эквивалентности товарного обмена и дано новое обоснование позиций, с которых следует судить о равноценности или неравноценности такого обмена.

Сочинение предназначено для мыслящих людей, интересующихся проблемами рыночного обмена.

Известные ответы на поставленный вопрос

На вынесенный в заголовок вопрос логически возможны три варианта ответа:

1. Обмен эквивалентен.
2. Обмен не эквивалентен.
3. Обмен может быть как эквивалентным, так и неэквивалентным. В зависимости от обстоятельств или подходов к его оценке.

Первый вариант реализован в трудовой теории стоимости (ТТС), в форме так называемого закона стоимости. Вот этот закон в формулировке Карла Маркса: «Соответственно закону стоимости, действующему при обмене товаров, обмениваются эквиваленты, равные количества овеществленного труда…» [1, с. 64 – 65]. Правда, в «Критике Готской программы» он делает следующее уточнение: «…При товарообмене обмен эквивалентами существует лишь в среднем, а не в каждом отдельном случае» [2, с. 19].

Из сказанного можно заключить, что в ТТС нет однозначного мнения об эквивалентности обмена. Основным выбирается первый вариант ответа, но есть уклон и в сторону второго. Утверждается, что эквивалентность соблюдается лишь в том случае, если брать средние величины, в частных же ситуациях происходят обмены неэквивалентные. Хотя, думается, не исключено, что какие-то единичные обмены происходят и по эквивалентной схеме. Кратко это мнение можно сформулировать так: Обмен товаров в среднем, с общей точки зрения, всегда является эквивалентным, хотя в частных случаях обмена этих же товаров может наблюдаться как эквивалентность, так и неэквивалентность.

Теория (предельной) полезности (ТП), наоборот, решительно и бесповоротно выбирает второй вариант ответа. Знаток ТП Селигмен Б. передает мысли на этот счет одного из родоначальников этой концепции, Карла Менгера, следующим образом: «…Сделка может состояться только в том случае, когда кто-либо владеет благами, которые представляют для него меньшую ценность, чем для другого человека, и стремление к обмену является обоюдным. При этом, понятно, обе стороны могут извлечь выгоду. Цель теории цен заключается не только в том, чтобы объяснить условия торговли, но прежде всего эта теория должна показать, что купля и продажа не означают просто эквивалентный обмен, как это предполагалось трудовой теорией стоимости. Именно потому, что не существует такой эквивалентности, может иметь место обмен, писал Менгер» [4, с. 163].

Почему у сторонников приведенных теорий мнения об эквивалентности обмена разнятся? – Нетрудно видеть, что к таким результатам их приводят разные исходные посылки данных теорий – труд в ТТС и ценность товара для субъекта, определяемая на основе полезности, потребительной стоимости товара, в ТП.

Проведем тщательный анализ и самих этих оснований, и механизмов вывода из них противоречащих друг другу следствий. Чтобы выяснить, кто прав, а кто – виноват.

1. Критика ответа трудовой теории стоимости

Рассмотрим пример обмена, со всей очевидностью доказывающий, что меновая стоимость товара не зависит прямо пропорционально от количества «вложенного» в него труда, даже если этот труд понимается, как «общественно необходимый». И что, поэтому, ни труд конкретный, ни труд вообще не могут быть единственным основанием для решения вопроса об эквивалентности или неэквивалентности обмена.

Возьмем 10 человек, работающих каждый день по 8 часов. Пусть каждый из них за это время производит 1 штуку (шт) какого-либо товара и каждый вечер выносит его на рынок для обмена. Допустим, что с другой стороны рынка тоже работают 10 человек и такое же время. Но производят они другой товар. Каждый работник по 2 килограмма в день, и тоже выносят свой товар вечером на рынок. В результате, на рынке каждый день будет противостоять друг другу 10 штук первого товара и 20 кг второго. И обмен будет идти в пропорции 2 к 1, в соответствии в количествами «вложенного» в товар труда: 8 часов, затраченных на 2 кг второго товара, меняются на 8 часов, ушедших на первый.

Но теперь предположим, что вторая сторона увеличила производительность своего труда вдвое, и стала за то же время производить не 20 кг своего товара, а 40. И так же продолжает выносить его на рынок. Если потребность первой стороны будет и в дополнительном количестве товаров второй, что через некоторое время на рынке установится новое соотношение товаров – 4 к 1. И снова, вроде бы, подтверждается ТТС: эквивалентность обмена сохраняется, так как 8 часов в первом товаре опять будет обмениваться на 8 часов в 4 кг второго товара. Ведь в каждый его килограмм, в связи с возросшей производительность труда (ПТ), вкладывается уже не четыре, а всего два часа труда. И стоимость второго товара, в соответствии с ТТС, упала в два раза из-за двойного уменьшения его трудоемкости. Но беда трудовиков (сторонников ТТС) в том, что менстоимость первого товара выросла в два раза, хотя ни количество труда в нем, ни количество труда, который меняется на него, не изменились. Что и доказывает независимость его менстоимости от его трудовой стоимости: эквивалентность сохраняется, а менстоимость – нет!

Привлечем к делу еще один случай изменения количества товаров со второй стороны. Вдруг, увеличение количества второго товара произошло не потому, что выросла ПТ, а, просто, потому, что вдвое увеличилось количество производителей. Ясно, что количество второго товара также увеличится на рынке вдвое, пропорции обмена тоже станут 4 к 1, но, к великому неудовольствию трудовиков, теперь непорядок будет уже и со вторым товаром: его трудоемкость не изменилась, но, тем не менее, менстоимость этого товара опять упала вдвое. Кроме того, уже и эквивалентности в обмене нет: каждая штука первого товара теперь меняется не на 8, а на 16 часов второго труда. И это еще раз демонстрирует то, что связь между эквивалентностью обмена и трудоемкостью товаров не такова, как ее пытаются нам представить марксисты.

2. Критика ответа теории полезности

Возьмемся теперь за полезников – сторонников ТП. Они категорически отрицают эквивалентность обмена на том основания, что при эквиобмене, якобы, теряется сам смысл мены. Мол, в случае такого обмена, субъект получает столько же выгоды (полезности), сколько теряет. И это с точки зрения экономических «человеков» есть полная бессмыслица. Полезники пытаются уверить нас, что субъекты идут на обмен лишь потому, что оценивают полезность своего товара ниже, чем полезность товара чужого, и потому всегда в обмене каждый получает полезности больше, чем отдает, что и делает обмен не эквивалентным.

Хорошо! Согласимся с этим на время! Пусть первый участник обмена оценивает свой товар ниже, чем товар чужой. Но если стать на позиции второго субъекта, то оценка тех же двух предметов, участвующих в обмене, будет прямо противоположной: он ценит выше чужой товар и ниже свой. А если взять один и тот же товар, то получается, что оценки его полезности участниками обмена являются прямо противоположными: один ценит данный предмет высоко, а другой – низко. По той простой причине, что одному предмет нужен, а второму нет.

Выходит, что какой-то объективной оценки предмета не существует. Все зависит от наличия или отсутствия потребности в нем. А если взять человека вообще и сказать, что каждый из этих предметов, вообще-то, способен удовлетворить потребности человека (иначе бы они не участвовали в обмене), то тогда получается, что оба эти предмета могут иметь, не исключено, равную полезность – полезность вообще, наподобие труда вообще у марксистов. Что может привести к очень похожим на трудовые выводы об эквивалентности: если брать полезность товаров вообще, то обмен будет эквивалентным; если же брать оценки полезности товаров конкретными участниками обмена, то в этом случае обмен будет не эквивалентным. В общем, хорошо и нашим, и вашим, только от истины, похоже, далековато.

Используем простую аналогию для сказанного. Предположим, что некто изобрел весы, способные измерять полезность товаров, хотя бы, в тех же ютилах. И участники обмена решили во время сделки бросить свои товары на чаши таких весов, дабы проверить, сколько каждый из них выиграет в обмене. Что произошло бы в таком случае? В какую бы сторону склонялись чаши этих весов? Ведь у каждой из сторон своя шкала ценностей, их оценки взвешиваемых товаров – прямо противоположны. Кого бы стали слушаться такие весы? Или каждому из участников надо было бы давать возможность другому насладиться самообманом?! Сначала один приподнимает чашу весов со своим товаром, чтобы порадоваться, насколько полезнее предмет, который он собирается приобрести; а потом такая же возможность предоставляется другому, чтобы и он вкусил блаженство от того, как много полезности он приобретает, и как мало ее отдает.

«Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!» [3, с. 147].

3. Ответ соотносительной теории стоимости [5]

В чем заключаются главные ошибки ТТС и ТП? В чем сходство и различие этих теоретических построек?

Теории сии различаются между собой по предмету, который они кладут в основание своих систем, но общей их ошибкой является то, что обе они этот предмет помещают в сам товар, внутрь товара. Марксисты в таком качестве мыслят мифический «овеществленный труд», «вкладываемый» в товар при его производстве, а создатели ТП – внутренние свойства предметов, дающие им способность удовлетворять человеческие потребности. И хотя вопрос о полезности или неполезности каких-то качеств предмета решает субъект, но сами эти качества, тем не менее, находятся в самом предмете, являются его внутренними характеристиками.

Для выхода из тупиковых ситуаций, в которые заводят обе рассматриваемые теории, необходимо сделать нестандартный шаг – вынести основу соизмерения при обмене за пределы самих товаров. Поместить ее не в товары, а между товарами и субъектами. Потому как все социальные свойства предметов, выступающих в роли товаров, никак не отражаются на их внутренних характеристиках. Их природа остается прежней, а новые качества у предметов возникают лишь как результат включения их в социальное движение, как результат взаимодействия между людьми и товарами.

И этим общим и соизмеримым нечто могут быть только и только человеческие деяния, взаимодействия субъектов с товарами в процессе обмена последних, возникающие сначала в потенциальной, возможной форме, а потом и в действительной, реальной. Причем, это не трудовые деяния и не потребительские, а именно те, что возникают у людей как раз благодаря обмену и совершаются людьми во время самого обмена. И поэтому эти деяния можно назвать меновыми.

Разумеется, и в потенциальной, и в действительной форме они связаны с товарами. Ведь и возникнуть, и существовать менвозможности могут лишь благодаря товарам. Количества товаров на руках у субъектов определяют величину этих возможностей, объем тех деяний, кои люди могут совершить на рынке. И когда отчуждают свои товары, и когда присваивают чужие.

Менвозможности каждого субъекта обмена состоят из двух частей – возможности отчуждения своего товара и возможности присвоения чужого, когда товар – вещь или нечто другое, обладающее самостоятельным существованием. Если же обмен идет процессами без участия таких объектов, то тогда менвозможности состоят из совершения действия для другой стороны и возможности получения какого-то действия с противоположной. Но, в любом случае, конечной целью всех деяний на рынке, является предоставление каждой стороной некоторых потребительских возможностей другой стороне. Вещи, идеи, действия – это лишь средства для реализации этой главной цели. Причем, меновые деяния людей – это то, что есть в обмене всегда. В отличие от вещей, идей, энергии, труда, потребления и прочего.

***

Рассмотрим, для лучшего понимания предлагаемого решения, механизм рыночного обмена, освещая его с новых позиций, чтобы показать, как именно происходит соизмерение менвозможностей сторон обмена. И является ли обмен возможностей эквивалентным или неэквивалентным? Для чего возвратимся к приведенному выше примеру. Из которого четко следует, что на рынке всегда происходит приравнивание наличных менвозможностей сторон обмена. При любых их изменениях.

В первом варианте примера менвозможности первой стороны составляют 10 шт, второй – 20 кг. И эти возможности приравниваются, давая результат 2 к 1. При увеличении менвозможностей второй стороны в два раза все равно будет происходить приравнивание возможностей сторон. И уже новое количество товаров второй стороны будет распределяться на то же количество товаров первой. Поэтому соотношение установится равным 4 к 1. Причем, это соотношение диктуется именно величиной менвозможностей сторон, а не количествами труда в товарах или какими-то субъективными оценками товаров участниками обмена.

Во втором и третьем вариантах обмена в товарах второй стороны вложено разное количество труда, но, тем не менее, пропорция обмена одна и та же – 4 к 1. И именно потому, что трудоемкость товаров не прямо определяет пропорции обмена, а через количества товаров, находящихся на рынке. Обычно эти количества зависят обратно пропорционально от трудстоимости товаров, а менстоимость – прямо пропорционально: больше трудоемкость – меньше товара – больше его менстоимость. Но так есть не всегда. Количество товаров на рынке может изменяться не только потому, что изменяется ПТ, а и потому, как это есть в третьем варианте примера, что возросла масса труда, выделяемого обществом на производство данного товара. Проще говоря, большее число людей стало заниматься производством его.

То же касается и оценок полезности (ценности) товаров самими участниками обмена. Как бы они ни оценивали свои товары, как бы ни упражнялись в этом, но есть объективные вещи – менвозможности сторон. И как раз они диктуют пропорции обмена, независимо от оценок, желаний и прихотей владельцев товаров.

***

Теперь следует ответить на вопрос: Каким же является обмен по эквивалентности, если основываться не на соизмерении труда или полезностей? – Ответ, однозначно, третий из всех возможных: Обмен, в зависимости от обстоятельств, может быть как эквивалентным, так и неэквивалентным. И вот почему. Приравнивание менвозможностей сторон происходит всегда и с железной необходимостью. Как бы ни менялись количества обмениваемых товаров на рынке, всегда происходит согласование совокупных возможностей сторон, которое и диктует пропорцию обмена. Однако, при каждом изменении менвозможностей сторон происходит приравнивание разных их количеств, из чего следует, что в результате обмена участники получают разное возмещение своим товарам. И вот в зависимости от того, какой объем возмещения получает каждый, и нужно решать вопрос о том, является обмен эквивалентным или нет?

Возвратимся к нашему примеру, чтобы проиллюстрировать эти мысли. Допустим, что в первом варианте примера количества производителей товаров с каждой стороны является нормальным, то есть соответствует тем обстоятельствам, в которых люди живут, и возможностям общества, которое они составляют. Каждый производитель первого товара получает 2 кг второго товара, и обмен является эквивалентным, потому что затраты труда на производство данных количеств товаров одинаковы. Каждый работник данного общества может заниматься производством первого товара и получать в обмен 2 кг второго, но каждый может и прямо заняться производством второго товара и получать, без обмена, при данном уровне развития общества и в тех же условиях те же 2 кг второго товара.

Во втором варианте примера, где происходит увеличение количества второго товара вдвое за счет увеличения ПТ, представители первой стороны начинают получают вдвое больше за свой товар, не сделав для этого ничего. Все происходит лишь потому, что вторая сторона проявила сноровку и нашла новые, более эффективные способы производства своего товара.

Можно ли назвать такой обмен неэквивалентным, если отталкиваться в оценке от первого варианта? – Да, можно! Но правильнее сказать, что эквивалентность обмена устанавливается на новом уровне. Точнее выразиться, она начинает устанавливаться на новом уровне, так как пока исключительно первая сторона выигрывает от увеличения ПТ. Второй пока ни холодно, ни жарко, поскольку она за большее количество своих товаров выменивает то же количество первых товаров. И полное восстановление справедливости может произойти либо посредством увеличением ПТ в производстве первого товара, либо же уходом половины производителей второго товара в другие области, что вернет обмен на предыдущий уровень эквивалентности.

В третьем же варианте примера происходит ярко выраженное искажение приложения сил общества к производству товаров, без всякой в том необходимости. Может, потому, что других возможностей для труда у второй стороны нет. И первая сторона начинает так же, как и во втором случае, выигрывать в обмене. Получать в два раза больше за свой товар. Опять же, не прилагая к этому никаких дополнительных усилий. За каждые 8 часов своего труда она будет получать вдвое больше часов чужого.

И этот случай надо признать однозначно неэквивалентным, так как происходит искажение нормального течения жизни общества, направление части его сил в ошибочное русло, что вызовет благоденствие первой стороны обмена и ухудшение положения второй, так как каждый ее представитель будет получать за свой 8-часовой труд лишь 4 часа труда первой стороны. И выход из этой ситуации лишь один – восстановление эквивалентности обмена, посредством ухода части производителей второго товара в других сферы деятельности, что, впрочем, автоматически обеспечивает рынок тем, что производство второго товара становится невыгодным.

Заключение

Проведенный анализ показывает, что для решения вопроса об эквивалентности обмена нельзя использовать то, что мыслится внутри товара. За основу соизмерения при обмене нужно брать не то, что находится в товаре, и, тем более, не то, что располагается в самом человеке, а единственно то, что находится между человеком и товаром. Нужно брать человеческие возможности, которые возникают благодаря наличию товаров у людей.

При обмене товаров всегда соизмеряются менвозможности сторон. Какой бы ни была величина этих возможностей, в каждом конкретном обмене возможности эти согласовываются между собой, приравниваются друг к другу, после чего и становится возможным сам действительный обмен. Менвозможности сторон приравниваются при обмене, но количества этих возможностей постоянно колеблются. Поэтому каждый конкретный обмен может быть как эквивалентным, так и неэквивалентным. Все зависит от величины возможностей, которыми располагают стороны. Коль скоро эти возможности равны по объему, то обмен является эквивалентным. Каждая сторона отдает другой столько возможностей, сколько получает сама. Когда же возможности сторон неодинаковы, то обмен становится неэквивалентным. Одна сторона в таком обмене будет обязательно выигрывать, и, естественно, за счет другой стороны.

Вопрос же о равенстве или неравенстве возможностей сторон может быть решен только с привлечением к анализу всех обстоятельств дела. Прежде всего, должно приниматься в расчет количества людей, занятых производством или добычей товаров. Должны быть учтены скудость или богатство окружающей среды, от которых зависит величина трудовых усилий людей для получения одного и того же результата. Нужно учитывать расстояния от места добычи или производства товаров до пункта их обмена. Кроме того, в обязательном порядке надо видеть потребности людей как в своих, так и в чужих товарах, чтобы можно было определить степень удовлетворения этих потребностей.

Вопрос же справедливости или несправедливости обмена тоже не может быть решен автоматически. В том духе, что равноценный обмен всегда справедлив, а неравноценный – нет. Существуют ситуации, когда, наоборот, первый обмен будет несправедлив, а второй справедлив. Например, в Советском Союзе искусственно завышались цены на одни товары и занижались на другие. И это было оправдано, необходимо и справедливо. Потому что нужно было ограничить потребление спиртного и предметов роскоши, но сделать более доступными детские игрушки и другие товары, безусловно положительно сказывающие на жизни и моральном облике людей. Буде же, скажем, одна сторона обмена длительное время без достаточных на то нравственных оправданий практиковала неравноценный обмен с другой, то для восстановления справедливости нужно сделать так, чтобы обмен на какое-то время стал неэквивалентным в другую сторону. Рыночных грабителей нужно наказывать их же оружием.

Литература

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 49. – 555 с.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 19. – 670 с.

3. Пушкин А.С. Собр. соч. в 10 тт. – М.: ГИХЛ, 1959–1962, т. 2. – 799 с.

4. Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. – М.: Прогресс, 1968. – 600 с.

5. Совет А.И. Соотносительная теория стоимости [Электронный ресурс] // Электронный периодический научный журнал «SCI-ARTICLE.RU». 2015. №22. С. 121–133. URL: http://sci-article.ru/number/06_2015.pdf (дата обращения: 12.11.2016).