поводом для записи послужил "пассаж" одного профессора философии (N... ГУ) на своей страничке в сети..

профессор:  "Почему религии повсеместны и неустранимы, при том что Бога нет.

У меня простая теория повальной религиозности. Есть одно универсальное свойство всех людей на планете вне зависимости от культур и эпох: каждый взрослый когда-то был ребенком. А у ребенка обычно есть абсолютная защита - папа и мама (или иные взрослые).

Потом ребенок вырастает, оказывается, папа и мама - никакие не абсолютные, ни от чего не защитят. А еще с годами, с трудом пробивается мысль, что и сам(а) умрешь. Поэтому любое фуфло, поставленное на пустующее место "абсолютной защиты", будет принято как святыня.

А священные книги - не фуфло. Некоторые (Веды, буддийские сутры, Коран, Тора, Евангелие) вполне яркие, для своего времени этически и мировоззренчески свежие, талантливые, прорывные, местами потрясающие, хотя местами наивные, смутные, нудные и даже бредовые.

Бога нет, но религия вечна.

Атеисты - это те, кто имеют мужество оставаться взрослыми, проживать осознанно одну единственную (и всегда слишком короткую) жизнь, честно смотреть в лицо неизбежной смерти, за которой ни воскресения, ни перерождений не последует.

Атеисты всегда будут в меньшинстве и сосуществовать с верующими - теми, кто либо доверчив и конформен, вообще не привык задумываться, либо душевно слаб и отказывается выйти из детской скорлупы как иллюзии "абсолютной защиты"..

....

если что-то "неустранимо", то оно наверняка имеет "неустранимые" причины.... это столь очевидно, как и то, например, что, если существует временное, то существует и вечное ("невременное")... а уж чем "наградить" это вечное, это уже кто на что горазд... для кого-то это "глупая бесконечность", а для кого-то - разумное начало... для кого-то, "разумное начало" личностное, а для кого-то - без... у человека никогда не будет логических средств сказать "последнее слово" и объявить всем, мол, вот она - истина!..  но у человека есть шанс увидеть…  увидеть  "подлинную действительность" и начать мыслить совершенно иными категориями…  это, наверно, одна из самых  больших тайн, когда слепой вдруг начинает видеть..  событие внутреннее и сокровенное и его природа иррациональна, хотя прозрение имеет и внешние причины, как-то какое-либо жизненное потрясение, но иногда это происходит через совершенно новую для человека мысль, слово, книгу, которые, буквально как молния, пронзают его сознание и человек прозревает…  это, конечно, чудо  и  подобное  событие  сугубо личностное и одному промыслителю (творцу) известное до конца…

все прозрения и прорывы западной философии 20-го века ( хайдеггер, экзистенциалисты) были попыткой вырваться из плена философии предшествующей, надо признать попытками смелыми,  но, в то же время, не давшими миру ту новую философию, которая бы вернула человеку подлинное знание о самом себе (основанием такого знания есть евангелие, но это уже совершенно другой разговор) …          

уважаемого профессора философии , слова которого приведены выше, по-человечески жаль, как и многих других,  "мужественных" атеистов..   жить верой в  "ничто"  очень тяжело, особенно,  это понимают  те, которые  находят в себе подлинное мужество:  не сдаваться, искать правду и находить ее.. ведь мужество, действительно, очень важное качество , а также и не обычное, "интегральное" ..   мужество предполагает ясный ум, постоянство и терпение, а если к этому еще прибавить искреннее желание увидеть невидимое, то оно обязательно увенчается успехом прозрения …. естественно, мужественные находятся и среди атеистов, но таковы они не потому, что поклоняются   своему  " божественному" ничто, а в силу тех качеств, которыми обладает всякий мужественный человек: ясностью ума, который , не гарантирует увидеть  "невидимое",  но  он  дает возможность человеку понимать хотя бы видимое и не быть дураком,  постоянством – быть верным своим принципам и не метаться из крайности в крайность  и,  наконец,  терпением, стойко перенося испытания, неминуемо посылаемые судьбой…

хотелось бы также предложить слово еще одному профессору философии, не-атеисту...  

ЗНАНИЕ «ПОЗИТИВНОЕ» И ЗНАНИЕ МЕТАФИЗИЧЕСКОЕ (глава из книги Христоса Яннараса "Вера Церкви")

Существует определенный тип знания, который мы называем позитивным. Неотъемлемым свойством такого знания является его положительный характер, то есть надежность, очевидность, неопровержимая достоверность. Данные позитивной науки всегда можно проверить посредством наблюдения, эксперимента, математических выкладок и таким образом убедиться в их точности. Прежде всего это относится к естественным наукам, изучающим природу во всех ее многоликих проявлениях.

Равным образом предстают перед нами как разновидность позитивного знания те отрасли науки, предметом которых являются разнообразные формы общественной жизни людей, а также сбор и обработка достоверных свидетельств о прошлом человечества. Речь идет об истории и других общественных науках. В этом случае результаты исследований опять-таки обладают непосредственной опытной наглядностью, доступны проверке и, следовательно, вполне очевидны и обязательны для всех.

Достижение этого надежного, неопровержимого позитивного знания сделалось, по-видимому, основной целью современной цивилизации. Все этапы, все многообразные стороны нашего социального бытия — от семьи и школы до профессиональной деятельности и структур повседневной жизни — не просто предполагают, но прямо-таки требуют вожделенной объективности. Нашим кумиром стала достоверность знания, его неоспоримая и явная для всех очевидность.

Требование объективности накладывает свой отпечаток на все грани существования современного человека, являясь выражением определенного состояния духа, стиля жизни, некоей внутренней потребности. Мы вырастаем в атмосфере благоговения перед логикой, перед неопровержимыми истинами. Более всего на свете мы приучаемся ценить объективную точность, ибо только она представляется нам достаточно убедительной, только она способна снискать всеобщее признание и привести нас к достижению конкретных целей.

И все же в самой гуще этой рассудочно устроенной жизни нас подстерегают вопросы, не укладывающиеся в рамки позитивного мышления. Во-первых, подобные вопросы возникают в связи с нашим восприятием искусства. Что отличает полотно Рембрандта от картины Ван Гога, музыку Баха от музыки Моцарта? Почему художественное творчество человека сопротивляется любой внешней заданности и «объективной» классификации? Каким образом в мраморе, красках, словах может быть запечатлена и навеки сохранена личность творца в ее неповторимости и своеобразии?

Подобные вопросы, не находящие ответа в пределах позитивного мышления, рождает в нас также созерцание природы, лишь только мы переходим от простой констатации существования природных объектов и явлений к попытке уяснить себе их первопричину и конечную цель. В чем начало окружающих нас вещей? К чему они стремятся в своем развитии? Были ли они созданы чьей-то разумной волей или же являются порождением случая, извечной и слепой игры иррациональных природных стихий? Каков бы ни был ответ, с точки зрения позитивного знания он всегда будет произвольным и недоказуемым. Где найти критерии для рационалистического истолкования красоты и гармонии мира, его упорядоченности, его органической функциональности, согласно которой даже самый незначительный природный элемент выполняет особую, только ему предназначенную роль?

Обратимся к человеческой жизни. В какой-то момент, «за поворотом нашего пути», мы сталкиваемся лицом к лицу с болезнью, дряхлением, смертью. Тогда-то и встают перед нами во всей неумолимой ясности вечные вопросы: в чем логика нашего эфемерного биологического существования? Неужели все завершается ямой, засыпанной землей? Что угасает в нас с приходом смерти и оставляет безжизненное тело рассыпаться в прах? В чем смысл человеческого взгляда, улыбки, жестов, слов, смены выражений лица? То, что исчезает в момент смерти, и есть это нечто, что делает каждого человека единственным, не похожим ни на кого другого и потому незаменимым: это его собственная манера радоваться, любить, страдать; его собственная манера жить. Можно ли рассматривать эти неповторимые проявления человеческой личности, а также многие другие феномены, ставшие объектом пристального внимания современной науки (сознание, подсознание, область бессознательного и, наконец, человеческое «я», самосознание), — можно ли рассматривать их как биологические функции, наряду с пищеварением, дыханием и кровообращением? Или же надо признать, что бытие человека не исчерпывается биологической его стороной, что в самом модусе нашего существования есть нечто сообщающее человеку неуязвимость перед лицом времени и смерти?

В какой-то момент жизни, «за поворотом», мы начинаем осознавать, что позитивное знание в состоянии дать ответ лишь на немногие из мучающих нас вопросов. Мы чувствуем, что за пределами сферы природного, физического простирается область метафизического (искусство, любовь, тайна бытия). Чтобы познать эту метафизическую реальность, нам приходится приближаться к ней с совершенно иными «мерами и весами», нежели потребны для простого ознакомления с внешними природными объектами.

В течение столетий человечество бьется над разрешением метафизических вопросов. Что такое философия, искусство, религия, как не различные способы ведения этой постоянной, непрекращающейся борьбы, которая отличает человека от всех прочих существ, и которая создала человеческую цивилизацию. Сегодня мы живем в мире, пытающемся найти свое обоснование в «оттеснении», забвении метафизических вопросов; но сам этот подход носит метафизический характер и потому способен, в свою очередь, укреплять или подрывать основы цивилизации.

Впрочем, как бы ни пытался человек закрыть глаза на неумолимые метафизические вопросы и забыть о них в пылу профессиональной деятельности, политических игр или же безудержной погони за наслаждением; с каким бы насмешливым презрением ни старался к ним относиться — во имя мифологизированной «науки», способной если не сегодня, то, во всяком случае, завтра «объяснить все», — эти вопросы по-прежнему будут подстерегать человека на том или ином «повороте дороги». Какая-нибудь нелепая случайность, «авария», по выражению Фридриха Дюрренматта, — автомобильная катастрофа, рак, сердечный приступ, — и вот уже броня самодовольства пробита, и человек предстает во всей своей беззащитной наготе. Внезапно разверзается перед нами пропасть оставшихся без ответа вопросов, обнажая не столько несовершенства человеческого интеллекта, сколько ужасающие провалы нашего экзистенциального бытия.

В такие мгновения «метафизического пробуждения» суть всех вопросов сосредотачивается для нас в одном резко запечатленном в сознании слове, таком привычном и вместе с тем остающемся вечной загадкой: Бог. Кто и где впервые заговорил о Нем? Что такое Бог — плод человеческой фантазии? понятие, вызванное к жизни потребностью рассудка? или же некая реальность, хотя и скрытая от нашего взора, подобно тому, как поэт скрыто присутствует в словах поэмы или художник — в живописном полотне? Существует Он, в конце концов, или нет? Является ли Он причиной и конечной целью бытия этого мира? Носит ли человек в себе частицу Божественного, нечто такое, что способно преодолеть пространство, время, разрушение и смерть?