[Reminiscence….Статья 1998 г.]

"Раскрытию архетипически-проективного образа конкретной исторической эпохи и опознанию в этом образе устойчивого культурно-исторического типа, каким, например, является новоевропейский исторический проект, тематически предпосылается рефлексивно-последовательное вникание в основания парадигматической устойчивости духовного облика этого времени.

Обсуждая возможности ориентированного так познания культурно-человеческой размерности опыта исторической жизни, представим условия понимающего раскрытия оснований "духовного обличения времени", конкретно-исторически - новоевропейского времени, в плане осмысленного приближения к проблеме взаимосвязи духовных, идеологических и мировоззренческих компонентов исторически-действенного сознания. Историко-философская концептуализация представлений о духовно-практических истоках и сложившихся универсалиях миропонимания, идеологических седиментах и целеопределяющих стратегемах, сказывающихся в целостном мировоззренческом контексте эпохи Нового времени, может быть эвристически продуктивной, являя первичную экспликацию рефлексивно доступных социокультуно-феноменальных слоев новоевропейского сознания .

В перспективе философско-культурологического исследования предлагаемый опыт позволяет наметить содержательные параметры описания выстраиваемого в «сознании эпохи» исторического проекта – проекта цивилизационного жизнеустроения – по тем интенциям освоения мира и конкретной социально-исторической действительности, которые, представляя в створе рационально-онтологических и ценностно-проекционных приоритетов самосознательное человеческое измерение «исторически объективируемого» существования, достаточно явно обозначились в ключевых тенденциях изменения системы миропонимания и принципов мироотношения и претворяемых ими образах развертывания человеческого присутствия в мире.

Выделение ряда объективно значимых тенденций культурно-мировоззренческой трансформации универсалий исторического сознания на пороге новоевропейской истории, тенденций, знаменательно описывающих духовный облик эпохи в контексте нарождающейся секулярно-эмансипаторской культуры, позволяет рефлексивно-аналитически обозначить и раскрыть те существенные аспекты интеллигентно модифицированного миропонимания и практически ориентированного мировоспроизведения, которые, артикулируя архетипически закрепляющееся представление о способе проективного осмысления и оценивания рационально-человекоразмерного (индивидуального и общественного) бытия, выступают как предметные ориентиры для понимания проблемы взаимосвязи духовных и мировоззренческих компонентов в сознании исторических реалий Нового Времени – представляют содержательную манифестацию возможности прослеживания этой взаимосвязи по линиям генерации смыслов особого типа рациональности.

Историко-философская тематизация методологически так обосновываемого обращения к духовно-мировоззренческим истокам образа бытия «новоевропейского субъекта» в исходных посылках определяется фактологической констатацией многопланового обновления мировоззренческого контекста эпохи. Отметим реализацию инновационных моментов того культурно-исторического синтеза, который феноменально включал в себя ряд семантически разнородных образований: идейный, аксиологический и эстетический комплекс Возрождения, элементы религиозной идеологии Реформации, Просвещение с общей системой культуросозидательных, миропреобразовательных, рационально-антропологических и социокультурных установок, мотивационно-идеологический арсенал исторических свершений эпохи первых Европейских Революций.

Существо новой мировоззренческой парадигмы в достаточной для первоначального концептуально оформленного понимания мере раскрывается представлением характера наиболее явных и существенных тенденций содержательного обновления духовных универсалий и мировоззренческих предпосылок социально-исторического сознания: А) секулярно-рационалистической; В) субъектно-антропоцентрической; С) предметно-технологической.

А) Объективно истоки секуляризации определились по следствиям кризиса римско-католической церкви, падения ее духовного авторитета и фактического (- преимущественно перед светской властью -) сокращения ее влияния. Воздвигнутое Реформацией противопоставление религии и церкви в действительности было вызвано осознанной реакцией на ситуацию вырождения присущего католичеству «реализма и объективизма» во «внешний формализм и авторитаризм», - реакции, явившейся «восстанием субъективного мира человека против внешне навязанного и принуждающего авторитета» . Из области действительных мотивов, отмеченного Реформацией противостояния объективированным формам церковного господства - с характерно присущим последнему превознесением «opus operatum» и авторитетно понуждающим догматическим преданием - выделяется прежде всего мотив «очищения веры» как единственного оправдания надежды на спасение. В развертке социокультурных смыслов этот мотив выражал:

утверждение авторитета личной веры в порядке освобождения от внешнецерковной регламентации, что являлось предпосылкой (1) непосредственной социализации как личного задания и (2) творчества в естественных пределах рациональности и целесообразности (толкование Писания, перевод его на национальные языки и т.п.);

принятие органического типа вероисповедания (во внешнем явлении – феномен всеобщего священства), имманентного объективно-действительному движению к реально-практическим целям индивидуального жизненного вершения на путях «Beruf» .

Выделяется со всей очевидностью и мотив раскрепощения естественно-познавательных способностей разума, освобождающегося от условий доступности постижения Бога к проявлению практически неограниченных интенций на реальное, объективное и натуральное бытие. Выявление истоков секулярного сознания становится достаточно полным при последующем концептуальном высвобождении смысла данной мотивации в направлении онтологизации основных представлений, формирующих идеологический по-тенциал реформаторского движения. Ключевым здесь является такое понимание отношения человека к Богу, которым конституируется основательный разрыв в пространстве богочеловеческого взаимообщения, интенционально «моделируемого» теперь в субъектобъектной парадигме сознания.

Разложение сакрально-символических реалий взаимооткрытого, личносвязующего сообщительного отношения человека к Богу рефлективно-выразительно обозначилось в доктринально фундаментальном положении о несоизмеримости земного и небесного, тварного и Божественного, Первосущего и мирозданного. Утверждение абсолютной трансцендентности Бога, открывающее сознание внутренней отъединенности индиви-дуума , оказывается по существу трагически сопряженным с исключением из сферы религиозного опыта тех синергических сил, которыми основывается и держится здание «теологии преображения» и озвучивается центральный в христианской эсхатологии мотив соединения природы с «освящающей благодатью» .

Положение о несоизмеримости абсолютного и миротварного стало указующим поводом к десакрализирующему «разложению онтологических реальностей» и торжеству индивидуализма и номинализма, - таковы последствия дезактивации и устранения отношений мистической взаимосоотнесенности, сообщения, синергически взаимоположенной досягаемости, которыми связываются два мира. Секуляризация сознания первоисточно определилась в наметившихся таким образом предпосылках отрицания мистического опыта интуитивно созерцательного проникновения в открывающуюся глубину сакральной реальности, в предпосылках ревизии водительствующей роли церкви как погранично выражающей Сопричастность в явных формах единения во Христе.

Замещением представления о творческом пути личного преображения через добродеятельное соучастие постулатом о трансцендентной предопределенности существования подго-тавливался оправдывемый доктриной призвания («Beruf») исход человека в мир и принятие инициативы активного разрешения его (мира) задач. Выведение формулы «оправдания верой» и отрицание сотериологической значимости поступка способствовали эмпирическому раскрепощению воли для деятельного самопроявления на путях «устроения рукотвори-мого», т.е. исполнения «Beruf», ликвидирующего примат аскетического долга над мирскими обязанностями и мотивирующего рационализацию жизненного поведения в миру, определяя в духе «мирской аскезы» методический, безличный характер деятельности. Освобождение от давления формальных предписаний церкви на практику социального мировос-произведения интенсифицировало развитие различных форм социальной активности.

Подготавливаемый таким образом исход человека в мир был реально ознаменован аксиоматическим утверждением исключительной значимости установок рационализированной социально-практической деятельности для измерения полноценности человеческого существова-ния, что в действительности оказалось равнозначным заданию условий расширенного воспроизведения субъект-объектных отношений, неограниченного социального роста. Обращение к событию последовательной экспансии (- как проявлению «любви к мирскому» -) той онтологической реальности, которая рождается в процессе неограниченного социального роста, позволяет также увидеть истоки секуляризации в следствиях универсализации социального опыта, когда образующиеся на основе его инвариантов ложные соционормативные «ценности» вытесняют на периферию человеческого сознания представления об истинных, сакральных ценностях – представления, бывшие некогда подключенными к пониманию целесообразности (по Веберу – «отмирание религиозных корней утилитаризма»).

Очевидная тенденция формирования секулярного сознания проявляется и усиливается в благоприятных условиях внесхоластической реставрации классической традиции рационально-логического мышления (например, «новый рационализм» Р.Декарта) и прояснением новых – объективистски-натуралистических оснований воспринятия рационального модуса отношения человека к миру сущего.

Зарождение традиции новоевропейского рационализма, помимо неизменно существенной обработки классического наследия и критического осмысления схоластических опытов, результативно-синтетически связывало разнородные и общезначимые для мировоззрения эпохи моменты: например, момент трансляции импульса «мирской аскезы» и методического самоконтроля в рационализацию мирской жизни; момент разработки рационалистических методов изучения Священного Писания; живого восприятия светски-рационалистических элементов гуманистических учений Возрождения ; актуализация фундаментальной установки новой философии – обновить познание «выводя его из первоначальных условий, естественных источников человеческого разума», независимо от догматической аксиоматики Священного Предания, экзеге-тических концептов схоластического мышления, метафизических канонов традиционного средневекового миросозерцания ; основательное - связанное с актуальными проблемами интенсивного развития и отраслей естественно-научного знания и форм методологического обеспечения науки - расширение перспективы радикально-последовательной универсализации способностей разума, который «мыслит бытие» и независимо от трансцендентных условий познаваемости (-проблема метода-) развивает имманентный потенциал адекватного решения главной эпистемической задачи - задачи достоверного объяснения явлений различного порядка из существа самой природы; наконец, основополагающее для культуры Просвещения выдвижение принципа Разумности в центр идеологемы разумного индивидуального и социального самоопределения, выступающего условием к высвобождению сил научного и технического познания, сил активного преобразовательного отношения к миру, при обосновании положения о конструктивно-критическом применении разума как основы духовного, материального, социального и политического прогресса.

Исторически обозначившиеся так, закрепившиеся на уровне самосознания европейской культуры моменты рационализации мировоспроизводящих интенций человека, отображая в целом культурную трансформацию различных областей духовной, познавательной и деятельной практики, сказались в особенности на принципах понимания общезначимой формулы генерации целерациональных образов мира, ставших неизменным достоянием формировавшихся на их основе философских и научно-мировоззренческих парадигм. Именно рационально-конструктивное упорядочение теоретически и практически осваиваемой действительности в при-оритетно монологичную картину мира являло конкретную обоснованность и развернутость предметно различных моментов самосознательно воспроизводимого отношения человека к достоверно схватываемому сущему в парадигме формирующегося таким образом естественного, хотя и метафизически углубленного мировоззрения.

В) Проявление субъектно-антропоцентрической тенденции обновления мировоззренческих предпосылок новоевропейского исторического сознания определяется в действительности перехода от теоцентрического мировоззрения к антропоцентрическому, к секуляризованному, индивидуалистическому субъективизму как исходной по-зиции в деле объективистски-натуралистического, рационального на первом этапе конституирования онтологически соразмерных человеку и аксиологически релевантных реалий объективного, природного и исторического обстояния; это самостоятельно достигаемая позиция действительного определения от себя субстанциально-метафизических по своему всеобщему основанию, но в перспективе объективизации – природно доступных, антропных и социоморфных реальностей собираемого в освоении человеком мира.

По канонам новой рациональности постулируемое развивавшейся общефилософской и научной рефлексией рационально опосредованное приведение объективных реалий мира к разумно прозрачной и очевидной явленности мирообразующего сущего в предметной сфере объектоцентрически рационализирующего представления предпосылается - именно как метод познава-тельно и практически актуализирующего действования - исполнению мировоспроизводящих интенций универсального и сущностно-суверенного самополагания человека, самостоя-тельно раскрываюшего образ своего преобразовательно развернутого присутствия в объективном мире.

Гуманистическая по сути ориентация на выявление исключительной самоценности собственно человеческой экзистенции, на самораскрытие человеческой природы и испытание пределов человеческого самоутверждения, сопрягаясь с картезианским по духу положением об обеспечиваемой рациональным модусом мышления достоверости познавательного и практического измерения осваиваемой человеком реальности, предопределила мировоззренчески эксплицированную формулу обращения человека из под-лежащего сакрально-традиционному определению своих сущностных возможностей в его (-этого определения горизонтов сущностно доступного) антропо-рационально-волюнтаристически центрированное пред-лежащее, т.е. в субъект бытийного и ценностного самоопределения, в предельное основание мотивированного объективным самодостижением мировоспроизведения, проявляющего абсолютную суверенность человеческого бытия и его перспективную разомкнутость на целый мир.

Парадигматически основоположное для самосознания новоевропейской культуры обращение человека в сущностно самоосновательный субъект, отображая новый способ обоснования его универсального ценностно-онтологического статуса, в своем особенном являет непосредственный результат первичной секуляризации духовных основ самосознания и натурализации образа мира, усиления по мере социально-идеологических трансформаций общей тенденции к свертыванию парадигмы веросознатель-ного опыта и высвобождению человека от традиционных духовных и догматичеких установок, скреплявших ортодоксально средневековое миросозерцание, которое исчерпывало ресурсы собственной позитивной совместимости с мировоззренческими канонами новой рациональности.

В объективно-историческом плане именно последовательная эмансипация обращенного к себе и к миру сознания человека, то есть радикальное преодоление в собственном опыте жизнеустроения регулятивных норм групповой культуры традиционного об-щества и принятие на себя инициативы самоопределения в конкурентной социальной, самореализующей и миропреобразующей активности, выступает действительным коррелятом его духовного самоопределения и прежде всего - революционно-сознательного высвобождения от «первоочередной обязательности библейско-христианской истины Откровения», когда на место достоверности Спасения как мерила всякой истины человек ставит такую достоверность, «в силу которой и внутри которой он сам удостоверяется в себе как в су-щем» и становится таким образом суверенным субъектом сущностного самополагания.

По мере исторически достигаемой либерализации различных сфер событийно-общительной и практически-деятельной жизни, знаменовавшей рост актуальной значимости индивидуального выбора смысложизненной позиции, фундаментальной ценностью в парадигме ос-мысленного человеческого существования становится свобода: определяясь как ответственное самостояние человека в объективно расширяющихся пределах своей сущностной об-ласти, свобода действительно выступает основной формой воссоздания исходных предпосылок самообеспечения - ответственного поставления себя в господствующее положение самостоятельного субъекта, источного средоточия предметно определенной и доступной освоению реальности, со стороны которой человек обеспечивает себя и достигает предель-ной актуализации собственных сущностных сил, получая таким образом свой экзистенциально-бытийственный устой. Человек, выступающий с позиций субъекта самообеспечения, есть “собирание всего сущего вокруг (индивидуального - А.Г.) ego“ . В аксиологическом же плане смыслотворческой активности субъекта основополагающей для духовно-практического самоопределения человека является трактовка требований разума в качестве фермента ценностного сознания, как, например, это выразилось в просветительской фор-муле тождества «естественного закона» с законом разума; формула «практического разума» раскрывает принципиально значимую для понимания установок сущностной актуализа-ции человека Нового времени интенцию на самостоятельное определение и обоснование в структуре интеллигентного мироотношения парадигматически универсальных принципов рациональности, ценностных и онтологически-приоритетных инвариантов человеческого бытия, легализующих и санкционирующих все, что входит в обеспечение условий человече-ского самосохранения и самоутверждения в действительности.

С) Предметно-объективирующе-технологическая тенденция («воля к жизни» ) фиксируется явно при очевидной радикализации секуляризованных и гуманизированных установок активного, деятельного, наступательно-преобразовательного «устранения характера действительности» , установок мотивированного - по самосоз-нательно заданным для человека условиям сущностной самоактуализации – условиям преодоления экстатического состояния в первозданно-органической связи с образующими при-родную и социальную действительность отношениями и воссоздания своего – предметно-отчужденного отношения к объектоцентрически представляемому миру сущего.

Так, генеративно оформившийся в субъектно-антропоцентрической парадигме действительный смысл новоевропейской свободы, репрезентативным носителем которой выступает предельно разобщающийся с бытием, экстенционально-выделенный и номиналистически обособленный субъект – субъект смыслотворчески-продуктивного общения и актуализирующей ра-ционально-практической деятельности - оказывается достаточно актуальным для прояснения значимости экзистенциальных и исторических предпосылок инструментально-технологического отношения к миру, к ценностно означиваемым и целерационально проектируемым образам его раскрытия.

В историко-генетическом плане существенно и то, что эти предпосылки налично обозначились уже в рамках традиции иудео-христианского монотеизма. В объективном плане структурных социально-исторических трансформаций именно преодоление исключительной детерминации жизни человека со стороны нормативных регулятивов традиционной корпора-тивно-групповой культуры и «выдвижение на первый план человеческой деятельности технэ – способности к умножению знаний и изобретению нового» явилось важнейшим социокультурным фактором оформления новых принципов интеллигентно модифицированного и принявшего рациональный модус мироотношения. В мировоззренческой проекции определившийся так рефлексивно-деятельностный характер человеческого существования феноменологически предстает как своеобразное “преодоление судьбы”, символизирующее генерацию сущностных сил естественно-разумной природы человека, сил инициативно-творческого, активно-преобразовательного отношения к миру.

“Преодоление судьбы”, намеченное в общей мировоззренческой парадигме просветительского сознания, сделало исключительно актуальным вопрос о “достоинстве человека перед лицом природы и истории” . Этот вопрос получает свое последовательное разрешение в естетственно-правовой теории, рассматривающей человека как уникального субъекта сущностного самополагания в аспекте неизменных атрибутов его свободы - естественных неотчуждаемых прав, которые, как предмет его природного достояния, являются нормативным выражением заключенной в этом достоянии существенной необходимости, определяют параметры развертывания сущностных сил и составляют инвариантную основу и ценностный масштаб обеспеченности бытийственного статуса человека..

Комплексная стратегия познавательной и практической ассимиляции налично представляемого и естественно квалифицируемого бытия, то есть само духовно-репродуктивное и практически-действенное проникновение в природу вещей, как отвечающий общезначимым нормативам самообеспечения человека акт овладения сущим, осуществляется через радикализацию и универсализацию в отношении представляющего и действующего субъекта (человека, наделенного разумом) моментов предметно-конституирующей, рационально-реконструирующей и деятельно-преобразующей активности, направленной на универсум природных и социальных объективаций, выступающих в перспективе культуротворческого и цивилизационо-продуктивного освоения мира сущностными экстенциями человека, продуктами его гиперактуализации, составляющими историческое достояние интенсивно развивающейся цивилизации.

Смена типов ментальности обретает свой феноменально-действительный «вид» и становится особенно понятной через свое качественное отображение в ряду изменившихся эпистемологических диспозиций духовного и практического освоения реальности: стилистически определившейся в имманентном строе средневекового миросозерцания и категориально развивающейся из него практике трансрационального познавательного синтеза – практике одухотворенного считывания символических логосоразмерностей природы при органически-партиципативном восприятии иерархической целостности сотворенного бытия – противостоит стратегия рациональной деструкции целобытийственных отношений, технологически опосредованного приведения онтологически несоразмерных человеку реалий к прозрачной для его разума явленности в предметных сферах объективированного познания и деятельности.

Сокращение идентификационного потенциала традиционной средневековой ментальности, первоисточно сохранявшей шифры духовно-синкретичных практик сакрально-целостного мировоспроизведения, характерно описывает ситуацию мировоззренчески обстоятельного утверждения новых рационализирующих практик. Так, например, в традиции нового философского рационализма формулируется проблема методологических оснований усмотрения истины о сущем: проблема метода в картезианстве – прафеномен проблемы технологической оптимизации целого строя деятельной жизни человека; само обеспечение статуса истины - именно как достоверности воспроизведения мира в универсализированном модусе cogito с релевантным ему практическим модусом eyboyleia - моделируется общезначимым рационально-натуралистическим подходом к освоению реалий объективно-действительного, налично обретающегося бытия.

С методологически и технологически основательной доступностью бытия в рационально заданных пределах сущностного самополагания определяются основы достоверных концептуально-знаниевых репрезентаций и предметно-практических объективаций реальности, что, собственно, и принимается как постулат универсализации возможностей рационального мировоспроизведения, заключающего в себе все необходимое для активного духовно-репродуктивного и практически-состоятельного овладения объективно предлежащим сущим: разум как бы центрирует всю область человеческих способностей, которая оказывается “захвачена в каче-стве пространства, где намечается и осуществляется овладение сущим в целом” .

В структурно оптимальной для нашего понимания хайдеггеровской экспликации данного мировоз-зренческого феномена именно овладение сущим основоположно определяется как коренная сущностная интенция человека, всецело полагающегося в отношении к объективно выделяемому и предметно конституируемому так сущему на гносеологические и праксиологические ресурсы разума, выступающего в своих релевантных семантических и онтологиче-ских проекциях выражением всеобщей, коструктивной основы мировоспроизведения. Новые рационализирующие практики должны были обеспечить поступательную генерацию объективно-знаниевых и нормативно-практических смыслов той явной, эксплицитно-самодостоверной рациональности, которая выступала парадигмально-интегральной универсали-ей «прогрессивного» опыта самоактуализации – опыта активного овладения сущим, срывающего сакрально-символические покровы внедрения человека в предметно отчужденную от него реальность естественного миропорядка, экстатически-ассимилирующего достижения себя в объективной размерности гносеологически и праксиологически «оприсутствован-ного» бытия.

Эмансипирующая, нелогосообразная рационально-критическая установка секуляризованного, онтологически-эксцентричного, рефлексивно-объективирующего созна-ния в отношении к натуралистически изобличаемому бытию как подлежащему объективно-предметному определению в методологически оснащенном представлении приоритетно выделившегося субъекта закрепляется на уровне имманентной интенционально-сущностной мотивации человека. Понятно, что события самостоятельного исхода человека в мир раз-виваются по линиям моделирующих его мироотношение интенций и описываются в аналогических категориях – в категориях рационально-предметного «собирания» объективируе-мого бытия, проникновения и деятельного овладения сущим, технологизации, внешнего обустройства жизни, открытия сфер преобразующего «объективную реальность» присутст-вия, рационально и технологически обеспечиваемого развертывания самоотчуждаемой человеческой экзистенции в редуцирующих первозданную духовно-человеческую целостность формах систематического совершенствования цивилизационно-адаптационного потенциала жизнедеятельности.

Намечаемое так, в общих параметрах историко-философской рефлексии, приближение к концептуально развернутому пониманию принципов той новой мировоззренческой рациональности, которая представляет важнейший аспект соцоикультурного измерения новоевропейской исторической формации, артикуляция ее смыслов на уровне типических для эпохи принципов онтологической и ценностной проекции самосознательного мироотношения человека позволяет в самом общем виде обозначить контуры собирательно «стягивающей» историческое сознание времени, парадигматически центрирующей его проблемы: по мировоззренчески аутентичному усмотрению прежде всего техно-деятельностных оснований полноценной вовлеченности человека в истину исторически-своеобразно определяющегося бытия приоритетным достижением в проекте его самоосуще-ствления, «реального» и «оптимального» жизнеустроения становится актуальное раскрытие интеллигентно оформившихся мироотношенческих интенций в объективном плане субъ-ектно-самодеятельного (тип Свободы и образ эмансипации ratio, суверенитета индивидуальных и общественных сфер, метатрадициональной либерализации жизни), рационально-узакономериваемого (тип Необходимости и образ «картины мира», каузальной систематики, технологии, нормотворческого «полагания ценностей») наращивания – через последова-тельность предметно-ассимилирующих, субъективных ценностно-онтологических проекций, гносеологических и рационально-практических объективаций – реальности имманентно-го человеческого бытия, измеряемой по канонам секулярно-антропоцентрического самосознания аналогически – в категориях «прогресса», исторического высвобождения и оптими-зации форм суверенного человеческого присутствия в самобытно осваиваемом мире.

СНОСКИ

Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М.,1994. С.224.

Вебер М. Избранные произведения. М.,1990.

Историко-религиозные предпосылки Реформации // Философия эпохи ранних Буржуазных революций. М.,1989.

История религии. М.,1991.

Неусыхин А.И. «Эмпирическая социология» Макса Вебера и логика исторической науки.// Макс Вебер. Избранное. Образ общества. М.,1994.

Федоров Ю.М. Сумма Антропологии. Кн. 1. Новосибирск, 1995.

Становление Ренессансной культуры.// История Европы. М., 1993,т.3,С.455.

Ход развития Новой Философии.// Куно Фишер. Декарт., Спб., 1994.

М. Хайдеггер. Господство субъекта в Новое Время. // Время и Бытие. М.,1993.С.118.

Там же, С.60.

Бердяев Н.А. Воля к жизни и воля к культуре. // Смысл Истории. М.,1990.

Шелер М. Положение человека в космосе. // Избранные произведения. М.,1994.С.163.

Г.Г.Дилигенский. «Конец истории» или смена цивилизаций? // Вопросы философии,1991,№3,С.35.

Европейское Просвещение // История Европы.М.,1994. Т.4, С. 302.

М.Хайдеггер, Там же.С. 50.

Галухин А. В. Copyright © 2007 Все права защищены