ФОРМИРОВАНИЕ ЛАНДШАФТНОЙ ПАРАДИГМЫ (ЧЕРНОВЫЕ НАБРОСКИ К ЛЕКЦИЯМ)

ГЛАВА 1 ПАРАДИГМА

§1 КАРТИНА МИР

А Человеку нужна ориентация в мире, потому он нуждается в создании образа этого мира. Этот образ мира – есть идеальный образ, в другом человек и не нуждается. Слишком сложный и лишенный единой «композиции» образ мира не может быть устойчивым и обладать способностью в освоению человеческим сознанием, тем более к трансляции этого образа мира во достаточно большом временном протяжении. Концепция «картины мира» в 50-е годы стала ведущим направлением в культурологии, она была сформулирована Р. Редфилдом. Картина мира, по его мнению, это определенное видение мира, представления о месте человека в этом мире и способе устройства самого человеческого сообщества и форм его деятельности в мире. Р. Редфилд считает, что не существует общенациональной картины мира. В одной культуре заключено несколько традиций, которые имеют свою «картину мира». Есть «большая традиция школ и храмов», есть «малая» традиция деревенского общества, которые по-разному воспринимают мир. Всякая картина мира является упрощением реальной действительности, но таким механизмом упрощения достигается вычленение существенных для данной культурной общности сторон действительности. Картина мира позволяет человеку ориентироваться в мире и выработать типы (образцы) своего поведения в нем. Картина мира в наше время ассоциируется с научной картиной мира, так как в европейской культуре Нового времени, наука обладает монополией на создание картины мира. Но такое положение дел не было свойственным для всех периодов истории культуры европейского общества, тем более для других типов культур. Как правильно подчеркивает В.С. Степин: «Абстрактные объекты теоретических схем и конструкты картины мира - это разные типы идеальных объектов. Если относительно первых формулируются законы, то относительно вторых- принципы. Абстрактные объекты теоретических схем представляют собой идеализации, и их нетождественность действительности очевидна, тогда как конструкты картины мира, также будучи идеализациями*, онтологизируются, отождествляются с действительностью. Каждый физик понимает, что материальная точка- это идеализация, поскольку в природе нет тел, лишенных размеров. Но физики XVIII-XIX столетий, принимавшие механическую картину мира, полагали, что неделимый атом реально существует в природе и является ее первокирпичиком» (Степин В.С. Теоретическое знание с.221-222) Как правильно подчеркивает наш талантливый ученый Топоров В.И. : «Мировое дерево стало синтетическим средством, описывающим в мифологической традиции мир. Так, оно символизирует пространственную структуру мира. Тройное членения по вертикали (верх-середина-низ, (Очерки истории естественно-научных знаний в древности. М., 1982 с.26) Анализируется функция картины мира как социокультурного явления. В этом отношении рассматриваются картины мира в германской мифологии «Эдды»(«Прорицание вельвы»). Также рассматриваются и другие космогонические мифы. §2 НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА Понятие научно-исследовательской программы дал И. Лакатош. Под научно-исследовательской программой он понимает: Становление первых научно-исследовательских программ происходит в эпоху классической Греции. Как пишет В.Виндельбанд: «Начало научной жизни.. лежат в античной философии, определяют ее дальнейшее развитие. При относительно небольшом объеме познавательного материала – греческая философия с какою-то особенно величественной простотой создает опрделенные формы для его науной обработки, со смелой неустрашимостью мысли развивает она все необходимейшие основные положения миросозерцания. В этом и состоит типическое свойство античного мышления и высокопедадогическое значение его истрии» (Виндельбанд В. История древней философии. Киев.1995 с.17-18) Эти программы – атомистическая, математическая и органицистская связаны с именами Демокрита, Платона и Аристотеля соответственно. Все эти программы стараются решить проблемы поставленные Парменидом о тождестве мышления и бытия, о возможности найти адекватное описание природных процессов посредством устойчивых семиотических структур мышления.

ГЛАВА 2 СТРУКТУРА МЕНТАЛИТЕТА

§1 ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ МЕНТАЛЬНОСТИ

Человек живет в каком-то месте, обладает пространством, которое он контролирует. Естественно это отражается в его ментальности. Он освящает свое местопребывание, создает картину его, помеченную знаками. Это свойственно не только человеку, но и животному. Любое животное помечает свою территорию, создает в мозгу картину своего местопребывания. Это и тропы, ведущие на водопой, это опасные места, это место лежки и деторождения, это места кормления. Знаковые системы, которые употребляет животное, просты - это метки, сделанные посредством испражнений, запахов. Человек применяет более сложные системы, – он применяет для этого мировоззренческие системы и культовые сооружения. Очерчивая святые места путем ограды, стен или выложенного из камней круга, он создает символику «иерофаний», которые символизируют жизненно важные аспекты человеческой деятельности, имеющих пространственное измерение. Эта специфика находит отражение ив фундаментальных концептах: пространство, время и число. Всякое культурное действие организуется на основе заданных паттернов традиции. В сознании как первобытного, так и современного человека это выражается в виде почитание и принятия каких-то исходных образов, которые имеют характер полюса, благодаря которым организуется его сознание, формируется образ поведения и типы его деятельности. Это выражается в идеалах, в создании каких-то центров организации социального пространства, исходных образцов деятельности. В сознании человека это отражается в дихотомии центра (упорядоченнного Космоса) и периферии (Хаоса), в дихотомии «сакрального» и «профанного». Тяжело воспроизвести исходную основу возникновения ментальных форм, тем более что менталитет древнего человека не может быть выведен из сведений, сохранившихся в мифах, символах и обычаях точно, не только по причине недостаточности фактического этнографического материала, но и по причине невозможности понять многое из представлений древнего человека современным. Тем не менее, определенное понимание возможно, ввиду того, что не так уж далеко ушел человек от своей «первобытности» и первоначальные формы ментальности, хотя и выведенные на периферию, ещё «работают в сознании современного человека. Мирча Элиаде пишет, что «большинство действий, совершаемых человеком архаической культуры, суть, по его убеждению, не что иное, как повторение акта, совершенного в начале времен божественным существом или мифической фигурой. Действие имело смысл лишь в той мере, в какой оно было воспроизведением трансцендентного образца, архетипа. Цель этого повторения состояла также в том, чтобы обеспечить нормальность действия, узаконить его, придав ему онтологический статус; реальным оно становилось лишь постольку, поскольку воспроизводило архетип. Итак, все действия, совершаемые в «примитивных» сообществах, предполагают трансцендентный образец; эффективны эти действия лишь в меру своей реальности, образцовости. Действие есть в то же время ритуал (в меру того, насколько оно интегрирует человека в пространство сакрального) и включение в сферу реального» (Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. Ладомир, М.,1999, с.46) По определению М. Элиаде: «Сакральное качественно отлично от профанного, но при этом оно может как угодно и где угодно манифестировать себя в профанном мире – в силу своей способности преображать любой объект в парадокс через посредство иерофании (в том смысле, что объект перестает быть самим собой, естественным объектом, при сохранении неизменным своего облика)» (Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. Ладомир, М.,1999, с.43) «Идеал религиозного человека состоит, очевидно, в том, чтобы все, что он делает, делалось ритуально, имело, другими словами, характер жертвоприношения. Во всяком архаичном обществе или обществе, живущем согласно традициям, любое дело, к которому привлекается всякий человек, составляет такого рода жертвоприношение. С этой точки зрения всякий акт имеет тенденцию превратиться в религиозный акт, равно как и всякий природный объект имеет тенденцию стать иерофанией. Другими словами, всякое мгновение может быть включено в Великое Время и таким образом проецировать человека в вечность. Человеческое существование поэтому проходит одновременно в двух плоскостях: в плоскости временного, изменения и иллюзии, и в плоскости вечности, субстанции, реальности»(Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. Ладомир, М.,1999, с.416) Небо всегда служило и служит в религиях, искусстве и обыденном мировоззрении воплощением сакрального. Вот что пишет М.Элиаде: «Небесный свод – это нечто, далее всего отстоящее от ничтожного человека и его крошечного срока жизни. Символизм его трансцендентности проистекает уже из одного осознания его бесконечной высоты – соответственно, эпитет «высочайший» становится атрибутом божества. Пределы вне доягаемости человека, звездные пространства становятся местом обитания божественного правителя, трансцендентного начала, абсолютной реальности и вечности» (Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. Ладомир, М.,1999, с.50). совершенно нет необходимости вдаваться в анализ различных названий богов, олицетворявших Небо в различных религиях, их функции до удивительности одинаковы в развитых первобытных обществах, где тотемизм уже начинает вырождаться. Везде Бог Неба понимается как верховный владыка и творец. Но это не значит, что Бог Неба играет существенную роль в жизни человека. Человек первобытного общества слишком загружен повседневными заботами, чтобы уж так часто вспоминать о нем, о нем вспоминают лишь в критические моменты жизни. В принципе, это свойственно и современному человеку. Культ Неба имеет большое значение в процессах инициации, т.е. первобытной формы образования. Знание и мудрость возможны лишь путем приобщения к трансцендентному, созерцанию Неба и верховным божествам Неба. Мирча Элиаде пишет: «Верховные небесные боги могли трансформироваться в философские концепты лишь потому, что сама небесная иерофания могла быть трансформирована в метафизическое Откровение, т.е. потому, что созерцание Неба по своей природе давало человеку возможность осознать не только случайность себя самого и трансцендентность божества, но также и сакральную ценность знания, духовной «силы». Что, как несозерцание чистого голубого неба днем или звездных пространств ночью, дает возможность полнее ощутить божественное происхождение и священную суть знания, всемогущество того, кто видит и понимает, того, кто «знает» все потому, что он везде, видит все, все создает и управляет всем?»( с.67)

СОПУТСВУЮЩИЕ ЭЛЕМЕНТЫ САКРАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА

Лунные божества Наиболее важная символика центра. В мифологии каждого народа она выражена путем «архетипа» горы, где сходится небо и земля. Заменителем горы служит храм, дворец или город. Это так бы сказать более поздние выражения символики центра. Но, увы, как писал Т. Карлейль: «Живое дерево Иггдрасиль, ветви которого, широкие как мир, шумели своим мелодичным пророческим шелестом, а корни уходили глубоко в самую преисподнюю, погибло в грохоте мировой машины» (Карлейль Т. Теперь и прежде. М.,1994 с.139)

НИЗОВЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ САКРАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА

Пара- Небо и Земля, являются исходными почти во всех космогонических мифологиях АРХЕТИПЫ ОРГАНИЗАЦИИ ХАОСА Образ лабиринта, как образ реального мира присутствует почти во всех культурах Как пишет известный антрополог Б. Малиновский: «..в первобытных условиях традиция имеет высшую ценность для сообщества, ибо нет ничего более важного для сплочения и сохранения его членов. Порядок и цивилизация могут поддерживаться только благодаря строгой приверженности религиозным верованиям и знаниям, полученным от предыдущих поколений. Всякая небрежность в этом деле ослабляет сплоченность группы и подвергает опасности её культуру вплоть до угрозы самому её существованию. Человек пока не открыл столь сложного аппарата современной науки, которой смог бы обеспечить в наши дни фиксацию результатов опыта в вечных образцах, проверить их в любое время, постепенно придавать им более адекватные формы и постоянно обогащать их новым содержанием. Знание, которыми обладает первобытный человек, его общественный строй, обряды и верования являются бесценным результатом противоречивого опыта его предков, за который заплачена непомерная цена и который должен быть сохранен в любом случае. Так, из всех его качеств верность традиции является наиболее важным, и общество, которое провозглашает свои традиции священными, тем самым достигает стабильности и укрепляет свою власть» (Малиновский Б. Магия, наука и религия.\\ Этнографическое обозрение №6 \\ с.110) «Ассоциативно-метафорический способ закрепления опыта уменьшает возможность трансляции, понятийное оформление унифицирует знание, облегчает передачу» (с.49) «Особенностью мифологического мышления является то, что эмоциональные обобщения, появляющиеся в результате эмоциональной рефлексии, осознаются в конкретной, предметно-символической форме. Таким общим символом социальной общности является тотем» (с.52) «Люди чаще, чем думают, живут в царстве абстракций, фикций, мифов. Самые рациональные люди живут мифами. Самый рационализм есть один из мифов. Рациональная абстракция легко превращается в миф… Разум рационализма есть один из мифов.»( Царство Духа и Царство Кесаря, 292) Как говорит И.Тэн: «Разум не только не присущ человеку от природы, не только не составляет всеобщего явления в человечестве, но, надо также признать, его влияние на поведение человека и человечества весьма ничтожно.. Истинные хозяева человека – его психический склад, телесные потребности, животный инстинкт, наследственный предрассудок, воображение, преобладающая страсть в в целом, а в частности – личный интерес семьи, касты, партии» ( Тэн И. Происхождение современной Франции. Т.1, с.335)

ЛИТЕРАТУРА:

1. Пивоев В.М. Мифологическое сознание как способ освоения мира. Петрозаводск, 1991.

2. Буслаев Ф.Н. Сочинения. Спб.,1908-1910 т.1-2. 3. Буслаев Ф.Н. О литературе. 1990. 4.

3. РЕЛИГИОЗНАЯ КАРТИНА МИРА Патристика. Формирование христианской картины мира шло первоначально в противопоставлении скептицизма академиков, которые подвегали сомнению чувственные восприятия. Исидор Севильский(570-636). Его наиболее известная работа «Этимологии», которая состояла из 20 книг, первые три были посвящены основам тривуиму и квадриума, остальные посвящены медицине, теологии, истории, механике, географии, военному искусству и др. Основная идея Исидора состояла в том, что через этимологию слова можно прийти к его изначпльному смыслу.

ЧАСТЬ II ФОРМЫ ПАРАДИГМ

1. МЕХАНИЦИЗМ

Если рассматривать механизм как исходный архетип для анализа культурных явлений, то возможность такой интерпретации, на первый взгляд, вполне возможна. Именно этот первый взгляд и мы наблюдали в новоевропейской культуре XVII века, мыслители которого были склонны к интерпретации всех культурных явлений как механизмов. Но, на самом деле, культурное действие не может быть понимаемо таким образом. В таком виде может интерпретироваться в большой долей приближение только инстинктивное действие, собственно с этого времени мы и имеем традицию исследования явления рефлекса, идущую с Р. Декарта. Также мы имеем стремление разложить культурное действие на отдельные элементарный факторы-силы – аффекты, которые это культурное действие определяют. Более того, культурные явления не могут действовать по линии причинно-следственных связей, которые являются основой механистической картины действия. Как верно в свое время подчеркивали стоики необходимость, основанная на причинно-следственном детерминизме, отличается от судьбы, которую они и ставили в основу не только анализа социокультурных явлений, но и в основу рассмотрения всех типов явлений, происходящих в Космосе. Именно это подчеркивание примата судьбы, во многом сближает концепцию стоиков с современной синергетикой. Основополагающим «архетипом» механицизма является образ «часов» или «машины». Как правильно подчеркивает В.С. Степин: «механистическая картина мира сформулировала видение природы как своеобразной простой машины, взаимодействие частей которой подчинено жесткой детерминации (лапласовского типа)» (Степин В.С. Структура и эволюция теоретических знаний\\ природа научного знания. Минск 1979 с.199) Идея «машины мира» (machina mundi). Эта идея имеет истоком в практике античного театрального искусства, а уже в XIV- XV веках получила распространение. Эти образы уже использует Эразм Роттердамский в своей работе. Вот что пишет П. Гайденко: «Понимание мира как машины, как machina mundi отличает естествознание нового времени не только от античной и ранней средневековой науки (свое начало это понимание берет в позднем средневековье, особенно XIV в.). здесь проходит также граница, отделяющая классическую механику от натурфилософии XIV-XVI в., рассматривающей понятие «природа» и «жизнь» как тождественные» (П. Гайденко Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.). Формирование научных программ нового времени. М., «Наука». 1987. с.15) Прекрасный анализ становления механистической картины мира в свое время провел крайне талантливый, по моему мнению, русский философ (эмигрировал из России после революции) Евгений Васильевич Спекторский (1875-1951) в своей работе «Проблема социальной физики в XVII столетии» (1910). Он пишет следующее: «.. дух геометрии проник во все области научного познания: не только физический, но и психический и даже моральный мир рассматривался геометрически. Дух этот проник даже в искусство XVII века; в нем господствуют симметрия, строгие, холодный линии. Красота природы понималась лишь постольку, поскольку она укладывалась в геометрические образы»(Спекторский Е. Проблема социальной физики в XVII столетии. Варшава, 1910 Т.1 с.335) Как правильно пишет П.П.Гайденко: «.. первые шаги на пути к механистическому объяснению мира были сделаны в эпоху поздней схоластики. В средние века, таким образом, подготавливается целый ряд предпосылок науки нового времени: понятие пустоты, бесконечного пространства, бесконечного движения по прямой линии, а также требование устранить из объяснения, даже живой природы, телеологический принцип и ограничиться действующими причинами»( 487) Э.Блох: «Доведенное до предела такое вычеркивание субъекта.. давало совершенно мертвую картину мира. Объектный мир состоял только из механического движения вещества, бесконечно большого и вместе с тем настолько крохотного, что в нем нет места даже для одной головы человека»( Тюбинг.79) Декарт. Как правильно подчеркивает Карл Манхейм: «Механистическая модель мышления представляет собой прежде всего своего рода первичное приближение к объектам вообще. Целью этой модели является не адекватное понимание качественных особенностей и неповторимых констелляций, но установление наиболее явных закономерностей и приципов упорядочения, связывающих формализованные элементы в их наиболее простой форме» (Манхейм К. «Диагноз нашего времени». М.,1994 с.94) Как пишет Гайденко: «Отождествляя материю и протяжение и изгоняя из нее все, что связано с понятием силы и жизни, поскольку эти понятия связаны с традиционными представлениями о форме и душе, Декарт тем самым дает механистическое понимание природы» Своими слов Декарт сближает математическое и физическое, в этом состоит смысл отождествления материи с протяжением. «Материя стала субстанцией – в этом состоял революционный переворот, происшедший, в XVII в. и послуживший теоретической предпосылкой для нового понятия науки»(Гайденко П. Эв.пон кн2 с. 162) Важную роль в становлении механистической картины мира сыграла критика аристотелевской научной программы. Особенно важна переоценка статуса механики в системе наук. Физика согласно античным представлениям рассматривала «природу» вещей, их свойства и движения. Механика же – это искусство, посредством которого создаются инструменты для производства искусственных вещей. В основу механистической картины мира положен «образ-архетип» механических часов. И это не случайно. Стиль жизни городской культуры не определен циклами севооборота как в крестьянских обществах, он «временится» на основании линейного времени. Потому образ мира в виде хорошо сконструированных механических часов, движение зубцов которых четко детерминирует поведение каждой части Вселенной как нельзя более отвечал менталитету городского буржуа-ремесленника. Принцип этого детерминизма как нельзя лучше выразил Лаплас: Такой образ мира и такой тип ментальности до такой степени был популярен в ментальности буржуа-ремесленника XVII века, что «геометрический» метод изложения для Спинозы оказался единственно приемлемым для его философской системы, что сейчас кажется крайне неудобным и неадекватным тому содержанию, которое было заложено в его философеме. Интересна по этому поводу мысль И.И. Антоновича: «Идеологическая парадигма покорения мира, подчинения его человеческой потребности содержит в себе и элемент маскировки человеческой слабости, его терзаний совести, сомнений и нерешительности. Сильные идеологии всегда слабы духовно. Они прибегают к упрощенным объяснениям объяснениям сложнейших общественно-исторических явлений и всегда используют эти объяснения для получения узкоограниченного практического результата»(Антонович И.И. Социодинамика идеологии. Минск,1995 с7) Научная программа Декарта была влиятельной во второй половине XVII в. до появления ньютоновской программы, которая впоследствии вытеснила картезианскую. В рамках картезианской программы мыслил ученик Декарта П.С. Регий (1632-1707), который сводил все явления к механическим перемещениям. Пифагорейцы. Платон «Тимей». Галилей, Ньютон. Кризис механистической картины мира, становление энергетизма, затем неклассической физики. Как подчеркивает М. Хайдеггер: «Основной процесс Нового времени – покорение мира как картины мира. Слово «картины» означает теперь: конструкт опредмечивающего представления. Человек борется здесь за позицию такого сущего, которое всему сущему предписывает меру и предписывает норму» (Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. М.,1993, с.52) Лейбниц также не отходит от этой парадигмы. Вот что он пишет: «Всякое органическое тело живого существа есть своего рода божественная машина, или естественный автомат, который бесконечно превосходит все автоматы искусственные» (Лейбниц Г.В. Избранные философские произведения. М.,1890 с.355) Вот что пишет Б.Г. Кузнецов в своей работе «Пути физической мысли» М.,»Наука» 1968: «исходной идеей научной картины мира, нарисованной в течение XVII-XVIII вв., была идея однородности пространства. При движении в пространстве частица сохраняет свою скорость, если с ней не взаимодействуют другие частицы. Само по себе пространство не может действовать на движущуюся частицу, в пространстве нет выделенных точек. Если частица, благодаря взаимодействию с другими частицами, получила некоторый импульс (т.е. подверглась в течение некоторого времени действию силы) и приобрела известную скорость, то скорость и соответственно импульс (импульс равен произведению скорости на массу частицы) сохраняется, пока частица вновь не окажется в силовом поле. Пространство не меняет импульса, и лишь взаимодействия тел могут что-либо изменить в состоянии Вселенной - ускорить или замедлить движение образующих ее частиц…. Великой идеей, усложнившей и дополнившей указанную концепцию, была идея однородности времени. Однородность времени выражается в неизменности не импульса, а другой физической величины – энергии, которая пропорциональна уже не скорости, а квадрату скорости. Наиболее важная особенность энергии состоит в том, что она сохраняется, когда движущееся тело останавливается, т.е. при переходе к нулевой скорости тела» (с.207) На идеи механицизма, конкретно в ньютонианском варианте, опирался А. Сен-Симон, который хотел распространить принципы закона тяготения на социальную жизнь. Влияние механицизма оставило значительный след в западноевропейской ментальности, и продолжает оказывать и сейчас. Идеи механицизма оказали влияние на творцов американской конституции, которые при ее разработке имели образом государственную машины, все звенья которой должны работать с точностью часового механизма. Лаплас

1. КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ МЕТОДЫ ПОЗНАНИЯ

1. Пространство и время как методы анализа культуры.

Количественные методы оперируют тремя основополагающими концептами: пространство, время и число. Со времен И. Канта пространство и время считаются априорными формами. Каждое животное обладает своим пониманием пространства и времени, и человек формирует понятия пространства и времени в процессе культурной деятельности. Формируются эти понятия согласно своему психологическому складу и посредством аналогии с типом своего социального устройства. Эти категории имеют фундаментальное значение в понимании не только природного бытия, но и бытия культуры и её артефактов. Даже у радикальных эмпириков пространство и время наделялось особым статусом «первичных качеств». Любые явления, и, в частности, явления культуры не могут быть поняты без рассмотрения их в пространственно-временных характеристиках. Более того, сама традиция участвует в формировании структуры пространственно-временного восприятия мира. Пространство-время – это универсальная характеристика. Существует пространство и время Природы, существует пространство и время Культуры, существует пространство и время Сознания. Число, как дименсиональная характеристика пространственно-временных координат, всегда имело двойственный характер как «аритмологического», экзистенциального характера, так и математического. В классических иерархиях «Единое – Ум – Душа - Материя», оно всегда «блуждало» между этими символами. Например Ж. Делёз. Математика – это не только наука, но она имеет фундаментальный характер для человеческого сознания. Увлечение математикой в новоевропейской истории XVII-XVII века не случайно.

2. Статистические законы.

Социальные процессы имеют статистический характер, потому статистика важна для понимания реальной жизни культуры. Если мы, например, имеем какое-либо произведение, то без оценки степени его распространенности во всех слоях населения, количества издания этого перевода и количества тиража, то вряд-ли мы сможем понять адекватно какую реальную роль сыграл этот артефакт в истории культуры. Пионером в применении статистических методов к социальным явлениям был Л. Кетле (1796-1874), ученик П.Лапласа. Его основная идея состоит в понятии средней величины, он считал, что для социальных процессов средние социальные величины аналогичны фактам физической реальности.

3. Графы.

Теория графов является эффективным методом для моделирования культурных процессов. Свое начало она ведет с решения известной задачи о кенигсбергских мостах Эйлером (1736). Смысл этой задачи состоял в том, чтобы узнать как можно, выйдя из произвольной точки, вернуться в нее, пройдя каждый из семи мостов Кёнигсберга. При исследовании электрических цепей эту теорию использовал Кирхгоф (1847) Эти методы довольно эффективно используются при решении задач о транспортных перевозках, сети коммуникаций городского хозяйства и т.д., т.е инфраструктур, которые образует современная цивилизация. Динамика традиции и культурных форм поддаются описанию теорией графов. Традиция действует по каналам сети, образованной цепями множества сильно или слабосвязных орграфов (ориентированных графов). Она двигается по дугам этих графов от одной вершины (узла) к другому, «блуждая» таким образом, по пространственно-временным коммуникациям культуры.

2. ЭЛЕКТРОДИНАМИЧЕСКАЯ КАРТИНА

Начало становления электродинамической картины мира связано во многом с влиянием натурфилософских идей Шеллинга. Они послужили первоначальной отправной точкой для электродинамической картины мира. Х. К. Эрстед (1777-1851) – первооткрыватель явления электромагнетизма находился под сильным влиянием идей Шеллинга. Открытие электромагнетизма имело широкий резонанс. Истинным создателем электродинамики является А.М. Ампер(1775-1836) Максвелл подошел к теории электромагнитного поля используя аналогии гидродинамической модели. Что типично для функционирования традиции. Принятые традиционные модели используются для интерпретации новых фактов. В данном случае силовые линии интерпретировались как трубки….??? Принцип сохранения энергии был основой научной картины мира XIX века. Вместо динамической картины мира, основанной на идее импульса, теперь центральным становится энергия, которая пропорциональна не скорости, а квадрату скорости.

3. ЭНЕРГЕТИЗМ

§2 КВАЛИТАТИВИЗМ

1. ПЕРИПАТЕТИЗМ

Принципы квалитативизма.

Наш выдающийся специалист в истории философии и науки П.П. Гайденко называет аристотелеву научно-исследовательскую программу континуалистской, хотя сама оговаривается, что это определение крайне условно. И это верно. Точнее назвать её квалитативисткой научно-исследовательской программой, которая делает упор на качество изучаемого мира и его строение. Аристотель относился скептично к стремлению Платона все описать посредством математических методов. Вот что он пишет: «Поскольку же важнейшие различия между телами суть различия в свойствах, действиях и способностях (а мы утверждаем, что у каждого естественного [тела] имеются действия, свойства и способности), то, прежде всего надлежит трактовать об этих [характеристиках тел], дабы, исследовав их, мы постигли специфическое отличие каждого элемента от остальных»( Аристотель Соч. т.3 363) Как подчеркивает П.Гайденко: «Для Аристотеля научное мышление отнюдь не противостоит обычному здравому смыслу, аккумулировавшему весь человеческий опыт, а лишь проясняет и просветляет здравый смысл, подытоживает человеческий опыт и осмысляет его с помощью понятий» (Гайденко П.П. Становление первых начных программ, с367) И далее, она пишет: «.. научная программа Аристотеля отнюдь не носит революционного характера по отношению к предшественникам; скорее здесь можно говорить о сочетании традиции и рационального ее осмысления, нежели о противопоставлении того и другого. В традиции Аристотель видит помощника науки, будь то традиционные представления прежних «физиков» или же накопленный опыт пастухов, рыбаков, ремесленников, будь то язык – основное хранилище традиции народа или даже мифологические представления о богах, с которыми воевали прежние ученые, такие, как Ксенофан или Анаксагор» (там же 368) 2. АТОМИЗМ На принципе «дополнительности» механистическое мировоззрение не могло без идей атомизма получить обоснование. Сам Декарт , при критическом отношении к атомизму С идеями атомизма выступил Пьер Гассенди.. Физике Аристотеля и Декарта он противопоставил атомистическое учение Эпикура. В природе нет ничего неделимого – вот убеждение Декарта. Но, не признавая атомизма, тем не менее, Декарт допускал существование корпускул различной формы, которые двигаются с различной скоростью. Именно этими различиями в форме и скорости Декарт объяснял наличие газообразного, жидкого и твердого состояния тел. Гюйгенс Х. Бойль Роберт(1627-1691) Бойль был одним из первых, который попытался создать химию, на принципах механицизма.

3. КАЧЕСТВЕННЫЕ МЕТОДЫ ПОЗНАНИЯ

1.Качественное познание. Мнение, что качественные методы познания – это несовершенные методы, которые предшествуют более совершенным, – количественным, это мнение ошибочно. Это было, в частности, довольно убедительно показано в монографии В. П. Визгина «Генезис и структура квалитативизма Аристотеля» (1982). Именно Аристотель противопоставил платоновскую математическую программу науки. Вот что он писал: «…различия между элементами определяются не конфигурациями. Поскольку же важнейшие различия между телами суть различия в свойствах, действиях и способностях (а мы утверждаем, что у каждого естественного [тела] имеются действия, свойства и способности), то прежде всего надлежит трактовать об этих [характеристиках тел], дабы, исследовав их, мы постигли специфическое отличие каждого элемента от всех остальных» (Аристотель Сочинения. В 4-х т. Т.3. М., 1981. С.363) В отношении утверждения примата качественного познания над количественным известно противостояние двух теорий цвета – теории Ньютона и Гете.

§3 КВАНТОВОМЕХАНИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА ЛИТЕРАТУРА:

ГЛАВА 3 ТЕОРИЯ СИСТЕМ

§1 ОРГАНИЦИЗМ

Отождествление окружающих явлений природы и культуры с организмами типично для всех времен. Во всех древних мифологиях мир именно так и понимается – как живое существо. Даже во времена господства механицизма – такое органическое видение не исчезало полностью, по крайней мере, из области социальных исследований. Книга Н.Винера «Кибернетика» (1948) имела характерный подзаголовок – «Управление и связь в животоном и машине». Эта аналогия не нова, такое мнение и аналогия возникла не только благодаря Декарту, а еще раньше в довольно известной в своей время книге испанского врача Перейры в XVI веке Органические аналогии при построении картины мира типичны для всей истории культуры, они существовали во всех мифологических космогонических картинах мира. Понимание несводимости даже физических явлений к механическим содержится уже в учении об энергии. Большинство физических явлений имеют необратимый характер в отличие от сугубо механических. Это констатируется в известном втором начале термодинамики. Как подчеркивает А. Бергсон в своей работе «Творческая эволюция»: «Древние.. не задавались вопросом, почему природа подчиняется законам; их интересовало, почему она упорядочивается по родам. Идея рода соответствует объективной реальности, главным образом, в области жизни, где она выражает собою неоспоримый факт наследственности»(Т.Э.с228) Становление органицистской программы можно связать с Лейбницем, хотя основы этого заложены Аристотелем. На формирование его философских взглядов сыграли исследования в биологии того времени, и особо большую роль исследование учеными посредством микроскопа мельчайших животных. Положил начало этим исследованиям Марчело Мальпики, но наиболее известен своими открытиями Антони Левенгук, который положил начало исследованию простейших: инфузорий и бактерий, который обнаружил красные тельца в крови, исследовал нервы, изучал анатомию глаза, ему принадлежит в 1677 году открытие сперматозоидов. Лейбниц открыто проводит аналогию своих монад с сперматозоидами Лейбниц еще находится под влиянием механицизма, и по отношению к животному часто употребляет название «естественная машина». Но понимает эту «машину» уже по-другому. Как правильно пишет П.П. Гайденко: «..Декарт хочет вывести живое из неживого, объяснить организм, исходя из законов механики; напротив Лейбниц – если говорить о его метафизике – стремится объяснить даже неживое, исходя из живого, и видит в механизме, так сказать, внешнюю форму проявления организма» (Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (XVII-XVIII вв.) М.,1987. С.355) Симптомы зарождения органицизма также даны и в традициях французской философии у Дидро и Робине. В британской же философии эти моменты можно заметить у Толанда Приложил к этому органическому пониманию и Георг Эрнст Шталь (1660-1734), автор известной флогистонной теории. Г.Э. Шталь в своей основной работе «Theoria medica vera» выступал против картезианцев, за то, что они считали человека как машину. Такие же моменты можно заметить у немецких «натурфилософов» – Гете, Окена, Шеллинга Дальнейшее развитие связывается с направлением «витализма». Одним из выдающихся представителй «витализма» являлись Г. Дриш. Дриш считал, что основа всех явлений – «энтелехия». Вот что он пишет: «Жизнь при помощи понятия «энтелехия», также точно «понимаема», как неорганическая природа при помощи понятий «энергия», «сила», «масса» и т.д. Другого вида «объяснения» вообще не существует» (Дриш Г. Витализм. Его история и система. М.,1915. С.272) ЛИТЕРАТУРА:

§2 КИБЕРНЕТИКА

«.. кибернетика есть теория связей возможных физических саморегулирующихся систем со своими подсистемами» Название этой дисциплины возникло у Платона, под кибернетикой он подразумевал искусство управления кораблем. В 1834 физик Ампер в своей классификации наук понимал под кибернетикой искусство государственного управления. В современном смысле термин «кибернетика» употребил Н. Винер. В 1948 году ЛИТЕРАТУРА: 1. Клаус Г. Кибернетика и философия. М. 1963. (1186424). §3 ТЕОРИЯ СИСТЕМ ЛИТЕРАТУРА:

ГЛАВА 4

ЭВОЛЮЦИОНИЗМ

Как известно, идеи эволюционизма получили повсеместное распространение во второй половине XIX века со времен выхода работ Лайеля, Дарвина и Уоллеса. Наиболее ярким представителем эволюционизма в новоевропейской философии является Г. Спенсер (1820-1903). Хотя эволюционизмом проникнуты все космогонические сюжеты мифов и ранних натурфилософских концепций. Для Г. Спенсера эволюция имела универсальный характер, которая объясняла все природные и социокультурные процессы. Эволюционизм – это основной «архетип» менталитетета, который стал довлеющим в европейской культуре во второй половине XIX века. Принципы эволюционизма были заложены уже в констатации необратимости физических процессов, которые были высказаны Сади Карно и получили воплощение во втором начале термодинамики, который содержит утверждение о том, что Вселенная идет по пути к рассеяния энергии. В связи с этим В. Томпсон выдвинул в 1852 году положение о «тепловой смерти» Вселенной. Но, этот принцип, с одной стороны, задает вектор не эволюции, а, вернее диссолюции. В качестве же фундаментального принцип эволюционизма получил разработку в сфере биологии со времен Ч. Дарвина. Но с этих времен он так и не получил распространения в качестве общенаучного принципа. Этот принцип эволюционизма несовместим с вторым началом термодинамики. Если биологи Как известно, сама Вселенная может быть представлена как эволюционирующая, которая возникла примерно 20 млрд. лет тому назад из сингулярной точки. К этой картине «расширяющейся Вселенной» вполне применимы принципы эволюционизма. Лайель, Лаплас, Дарвин. Английский ученый и философ Джулиан Хаксли (1887-1975) – эволюция как религия. Он считал Тейяр де Шарден Одним из известных современных представителей эволюционизма является академик Н.Н. Моисеев, который следует идеям универсального эволюционизма, стремясь воссоздать единую картину развития Вселенной.

ГЛАВА 5

СИНЕРГЕТИКА

Синергетика возникла независимо от кибернетики и даже в противовес ей. Синергетика отталкивается от мысли, что реальные процессы хаотичны и нелинейны, организованные процессы – это лишь частные моменты, вернее результат этих хаотичных процессов. Кибернетика отходит от иного – от идеи принципиальной организованности процессов. Многие синергетики идут в своих идеях от досократиков и даосистов. Лебйниц приводил в пример часовую мастерскую, где стрелки всех часов рассогласованы. «Классическая физика рассматривала фундаментальные процессы как детерминированные и обратимые. Процессы, связанные со случайностью или необратимостью, считались досадными исключениями из общего правила. Ныне мы видим, сколь важную роль играют повсюду необратимые процессы и флуктуации»(Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М.,1986 с.35) И далее: «Обратимость и жесткий детерминизм в окружающем нас мире применимы только в простых предельных случаях. Необратимость и случайность рассматриваются не как искажение, а как общее правило» ( там же с.48) «принцип Карно является .. формулировкой не сохранения, а изменения. Он утверждает не тождество, хотя бы внешнее, а разнообразие. Этот принцип устанавливает, что раз дано некоторое состояние, то оно должно измениться в известном направлении. Это принцип становления..» (с.280) Как утверждают Николис Г. и Пригожин И.: «Символом нашего физического мира не может быть устойчивое и периодическое движение планет, что лежит в основе классической механики. Это мир неустойчивостей и флуктуаций, в конечном счете, ответственных за поразительное разнообразие и богатство форм и структур, которые мы видим в окружающей нас природе» (Николис Г.,Пригожин И. Познание сложного. М.,1990 с.7) Волюнтаристски и механически ориентированная система видения мира будет устранена по Шелеру «посредством новой синтетической концепции мира и знания, которая преодолевает противоположность механической и телеологической односторонностей с помощью объемлющих их основных форм закономерностей, которые не являются ни механическими, ни телеологическими; посредством концепции, которая находит свой коррелят также и социологически – в новой существенной форме человеческого общения, в которой должно начаться преодоление – с обеих сторон – как жизненной общности, так и общества: в солидарных персональных группах, состоящих из незаменимых личных индивидуальностей» (М.Sheler Die Wissenshaft und die Gesellshaft. Bern,1960. S.122 Илья Пригожин в своей концепции нелинейной динамики и теории самоорганизации ссылается на Бергсона как своего предшественника. «Реальная длительность въедается в вещи и оставляет на них отпечаток своих зубов. Если все существует во времени, то все внутренне изменяется и одна и та же конкретная реальность не повторяется. Повторение допустимо, следовательно только в абстрактном; повторяется лишь тот или иной аспект реальности, выделяемый нашими чувствами, в особенности же нашим интеллектом, и повторяется он именно потому, что наше действие, на которое направлено любое усилие нашего интеллекта, может совершаться только среди повторений. Так интеллект, сосредоточенный на том, что повторяется, занятый лишь тем, чтобы сплавить подобное с подобным, - отворачивается от видения времени. Он противится текучести: все, к чему он прикоснется, затвердевает.»(Бергсон А. Творческая эволюция. М.,1998. с.77) Принципы саморганизации нашли отражение в концепции Э. Янча Добронравова ОСЦИЛЛЯТОРЫ Дорожка Бенара-Кармона в нестационарном режиме. ИЗМЕРЕНИЯ Известен своей теорией фракталов Бенуа Мандельброт, предложивший новую неевклидову геометрию, в которой отказался от подразумеваемой в евклидовой геометрии требования гладкости поверхностей. Он же создал геометрию негладких, шероховатых, изъеденных ходами и отверстиями поверхностей. Он приводит пример мотка из ниток – шарик Мандельброта. Mandelbrot B. The fractal geometry of nature. San Francisco. 1977.

ЛИТЕРАТУРА: 1. Щербаков А.С. Самоорганизация материи в неживой природе. МГУ., 1990. 2. Чайковский Ю.В. Элементы эволюционной диатропики. М., 1990. 3. Берже Л., Пото И., Видаль К. порядок в хаосе. (о детерминистском подохде и турбулентности). М., 1991. 4. Сачков Ю.В. Вероятностная революция в науке (вероятность, случайность, независимость, иерархия). М., 1999. (87.2 С22) 5. Дуб Дж. Л. Вероятностные процессы. М., 1958. 6. Академик Л.И. Мандельштамм: к 100-летию со дня рождения. М., 1979. 7. Крамер Г. 8. Феллер В. 9. Гренандер у. 10. Колмогоров 11. Эткинс П. Порядок и беспорядок в природе. М. 1987. (2230104) 12. Циклические процессы в природе и обществе. Ставрополь. 1993. (2394867). 13. Баренблатт Подобие, автомодельность. Л., 1978. 14. Гиазе – рапопорт м.Г. Автоматы и живые организмы. М., 1961. 15. Жаботинский А.М. Концентрационные автоколебания. М., 1974. 16. Жигулев В.И. Динамика неустойчивостей. М., 1996. 17. Кирпичев М.В. Теория подобия. М., 1963. 18. Ройлман С. Теория информации. 19. Назаретян а.Л. 20. Теория солитонов. Метод обратной задачи. М., 1980. 21. Федер Е. Фракталы. М., 1991. ФРАКТАЛЫ ПЫЛЬ СНЕЖИНКИ КОХА БРОУНОВСКИЕ ПОВЕРХНОСТИ ГОРНОГО МАССИВА

ЧАСТЬ IV ПАРАДИГМА

НЕКЛАССИЧЕСКОГО МЕНТАЛИТЕТА

«Ландшафт кратко можно определить как генетически единую геосистему, однородную по зональным и азональным признакам и заключающую в себе специфический набор сопряженных локальных геосистем» (Исаченко А.Г. Ландшафтоведение и физко-географическое районирование. М. 1991. С.111).

1 ИСТОРИЯ ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЯ

1. ПРЕДЫСТОРИЯ ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЯ

ЗОНЫ А.

ГУМБОЛЬДТА ГЕТТНЕР А. (1859-1941) Немецкий географ А. Геттнер (1859-1941) шел от идей неокантианского разделения научных методов на «генерализирующие» (номотетические) и «индивидуализирующие» (идеографические). А. Геттнер считал, что для географии приемлем иной метод – «хорологический», Он отказывался от создания каких-либо законов, а считал, что география должна просто описывать «предметность» земных пространств. МЕРРИЕМ (1894) – о зональном разделении США. ПАССАРГЕ З. (1867-1958) Идеи о ландшафте развивал З. Пассарге (1912). Его критиковал А. Геттнер.

2. ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЕ В РОССИИ

ДОКУЧАЕВ В. В. (1846-1903) Василий Васильевич Докучаев занимался проблемами почвоведения, его работа «Наши степи прежде и теперь» (1892) имела большой общественный резонанс. Это было связано со страшным голодом в 1891 году в России. В 1895 году Докучаев заболевает тяжелой формой психического расстройства, но весной 1896 года он начинает выздоравливать. В конце своей научной деятельности В. Докучаев посвятил несколько работ, посвященных теоретическим проблемам. Особо заметна статья «К учению о зонах природы» (1899). В ней он подчеркивал, что в XIX веке большое внимание уделялось изучению отдельных природных стихий, но не выяснялись их взаимоотношения друг с другом, не выяснились взаимоотношения между живой и мертвой природой, между природой и человеком: «А между тем именно эти соотношения, эти закономерные взаимодействия и составляют сущность познания естества, ядро истинной натурфилософии – лучшую и высшую прелесть естествознания. Они же… должны лежать в основе всего склада человеческой жизни, со включением даже мира нравственного и религиозного…» (Докучаев В.В К учению о зонах природы \\ Сочинения. Т.VI. М.-Л. 1951. С.399). МОРОЗОВ Г.Ф. После этого идея ландшафта уже носилась в воздухе. В частности лесовед Г.Ф. Морозов писал, что ландшафты – это единицы на которые распадается природа любой территории, и они представляют как бы фокусы или узлы. БЕРГ Л. С. Именно Л.С. Берг ввел понятие «ландшафт» (1913). Л.С. Берг так определил ландшафт. Ландшафт это «…область, в которой характер рельефа, климата, растительного и почвенного покрова сливается в единое гармоничное целое, типически повторяющееся на протяжении известной зоны Земли» (Берг Л.С. Предмет и задачи географии \\ Известия Русского географического общества. 1915. Т.51. Вып. 6. С.471). Наиболее глубокое исследование понятия «ландшафт» дал Л. Г. Раменский (1884-1953). Согласно Л. Г. Раменскому, ландшафт – это сложная территориальная система, которая состоит из разнородных, но сопряженных, связанных в пространстве эпифаций. Эпифации группируются в промежуточные комплексы, которые Л. Г. Раменский назвал урочищами. «Географический ландшафт есть такая совокупность, или группировка, предметов или явлений, в которой особенности рельефа, климата, вод, почвенного и растительного покрова и животного мира, а также деятельности человека сливаются в единое гармоническое целое, типично повторяющееся на протяжении известной зоны» (Берг Л.С. Ландшафтно-географические зоны СССР. Т.1. М.-Л. 1930. С.50). «Географические ландшафт – это диалектическое целостное сочетание рельефа, геологического строения, климата, почвы, воды, органического мира и деятельности человека, типически повторяющееся на значительном пространстве географической оболочки Земли» (Калесник С.В. Задачи географии и полевые географические исследования \\ Учебный записки ЛГУ. Сер. География. №2. 1940. С.13). НАЛИВКИН Д.В. Теория «фаций» СУКАЧЕВ В.Н. (1880-1967) Владимир Николаевич Сукачев – создатель теории биогеоценоза. Он определял его следующим образом: « «Биогеоценоз» можно определить как участок земной поверхности, где на известном протяжении биоценоз (фитоценоз, зооценоз и микроценоз) и отвечающие ему части атмосферы, литосферы, гидросферы и педосферы остаются однородными, теснее связанными между собой также однородными взаимодействиями и поэтому в совокупности образующими единый, внутренне взаимообусловленный комплекс» (Сукачев В.Н. Избранные труды в 3 т. Л. 1972 Т.1. С.260). Есть еще термин «site» («сайт» - местоположение), который предложил А. Г. Хиллс в 1960 году, но он не прижился в мировой науке. КАЛЕСНИК С.В. СОЧАВА В.Б. (1905-1978)

3. СОВРЕМЕННОЕ ЛАНДШАФТОВЕДЕНИЕ

1. 1. ТЮНЕН Иоганн Генрих фон Тюнен первым в работе «Изолированное государство» (1826) подметил зависимость между пространственными взаимосвязями землепользования и города.

2. ВЕБЕР А.

3. МОДЕЛЬ ЦЕНТРАЛЬНЫХ МЕСТ КРИСТАЛЛЕРА

В. Кристаллер в 1933 году опубликовал книгу «Центральные зоны Южной Германии», которая была его докторской диссертацией. Идеи этой диссертации базировались на работах теоретиков теории размещения И. еоля, И. фон Тюнена и А. Вебера. Последний был учителем Кристаллера. Суть концепции состояла в разделении страны на центральные и дополняющие зоны. Более углубленную разработку модели Кристаллера осуществил Август Лёш (1906-1945). 2. ХАРТШОРН Вот что писал Хартшорн в «природе географии»: «..нет необходимости ни в каких других универсальных постулатах, кроме всеобщего закона географии, который гласит, что все районы уникальны» (Hartshorne R. The nature of geography: a critical survey of current thouht in the light of the past. Lancaster. 1939. P.468). 3. ХАГГЕТ П. Питер Хаггет – британский географ, автор знаменитой работы «География, Синтез современных знаний» (1975). В начале книги он писал, что «Вся история человечества связана с побережьем, с разделительной чертой между сушей и морем. Подобно крабу, жителю прибрежных вод, человек обитает в более плотном придонном слое атмосферы у поверхности Земли, не заселяя собственно водную среду, ни и не удаляясь от нее» (Хаггет П. География: Синтез современных знаний. М. 1979. С.19). ЛИТЕРАТУРА: 1. Ландшафтоведение. М. 1963. 2. Рябчиков А. М. Структура и динамика географии. М. 1972. 3. Арманд Д.Л. Наука о ландшафте. М. 1975. (1739647). 4. Исаченко А. Г. Ландшафтоведение и физико-географическое районирование. М. 1991. 5. Полынов Б.Б., Крупеников И.А., Крупенников Л.А. Василий Васильевич Докучаев. Очерк жизни и творчества. М. 1956. (830303). 6. Раменский Л.Г. Введение в комплексное почвенное и геоботаническое изучение земель. М. 1938. 7. Солнцев И.А. 8. Демек Я. Теория систем и изучение ландшафта. М. 1977. (1821193). 9. Модели в географии. М. 1971. (1522635). 10. Дювиньо П., Танг М. Биосфера и место в ней человека. 1968. 11. Будыко М. И. Эволюция биосферы. Л. 1984. (2111261). 12. Арманд Д.Л. Наука о ландшафте. М. 1975. (1739647). 13. Берг Л.С. Избранные труды. Том II Физическая география. М. 1958 (898147). 14. Вебер А. Теория размещения промышленности. М.-Л. 1926. 15. География городов (пер. с англ.). 1965. 16. Новые идеи в географии. 17. Хаггет п. Пространственный анализ в экономической географии. М. 1968. (1426799). 18.

ГЛАВА 1 ЛАНДШАФТНАЯ ПАРАДИГМА

§1 ЛАНДШАФТНОЕ МЫШЛЕНИЕ

В. ЛОГИКА ВОПРОСА И ОТВЕТА

1. Проблемность познания.

Этой методологией занимался английский историк Р. Дж. Коллингвуд (1889-1943), один из мыслителей, двигающийся в русле культурологической проблематики. Хотя сам диалогичный стиль философствования, заложенный Сократом, предполагает владение этой логикой «вопроса и ответа». Нам известен и П. Абеляр, который испольозвал именно такую же систему анализа текстов и реальности. Всякое познание – это есть «опрашивание», задача «вопроса» бытию в ожидании ответа, а также, наоборот, «бытие» задает «вопрос» и человек ищет на него «ответ».

2. Принцип полифониии.

К сожалению недостаточно еще оцененный и неизвестный ученый М. Шаль в своей работе «Исторический обзор происхождения и развития геометрических методов» (т1-2, М.,1883) отмечал, что абсолютное единство не составляет не только принципа культуры, но и всей природы, а многочисленные «дуализмы» нами замечаемые склоняют к мысли, что истинный принцип всего существующего заключается в этой двойственности.

3. Диалогика

С. ГЕРМЕНЕВТИКА

Герменевтика также древна, как и человеческая культура. Человек истолковывает мир – в этом основа его деятельности. В средневековье герменевтика была крайне развитой в связи с необходимостью истолковывать тексты Библии и древних авторов. Но на собственно философский уровень, как считается, герменевтика была поднята Ф. Шлейермахнером. В отношении применения герменевтики к явлениям культуры неоценим вклад В. Дильтея – «Канта исторической науки», который и возродил идеи Ф. Шлейермахера и его герменевтического метода вживания в суть того или иного исторического текста. В. Дильтей выступил с идеей «понимания» как метода истолкования социокультурных явлений. «…как культурные системы - хозяйство, право, религия, искусство и наука - и как внешняя организация общества в союзы семьи, общины, церкви, государства, возникли из живой связи человеческой души, так они не могут в конце концов быть поняты иначе, как из того же источника. Психические факты образуют их важнейшую составную часть, и потому они не могут быть рассмотрены без психического анализа» (Дильтей В. Описательная психология Спб.,1996. С.22) «Душевная связь составляет подпочвенный слой процесса познания, и поэтому процесс познания может изучаться лишь в этой душевной связи и определяться лишь по его состоянию» (Дильтей В. Описательная психология Спб.,1996. С.22) «Основание теории познания заключается в живом сознании и общезначимом описании этой душевной связи» (Дильтей В. Описательная психология Спб.,1996. С.27)

§2 ТЕОРИЯ ЛАНДШАФТА

1. КАРТОГРАФИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ

2. РЕЛЬЕФЫ (ХОРОИДЫ)

3. ПОТОКИ

ЛИТЕРАТУРА: 1. Преображенский В.С., Александрова Т.Д., Куприянова Т.П. Основа ландшафтного анализа. М. 1988. (2248010) – хор. книга. 2. Шенон Р. Имитационное моделирование систем- искусство и наука. М. 1978. (1856629). 3. Бунге В. Теоретическая география. М. 1967. (1353439). 4. Изард У. Меды регионального анализа. М. 1966 (1317639). – спец. книг. 5. Эккерт М. Картография. М. 1931. 6. Червяков В. А. Концепция поля в современной картографии. Л. 1971. 7. Поздняков А. В., Черванцев И. Г. Самоорганизация в развитии форм рельефа. М. 1990. (2305113). 8. §3 ХОРОЛОГИЯ: ПРОСТРАНСТВО-ВРЕМЯ ЛАНДШАФТА Проблема пространства была поставлена П. Кюри. Он подошел к ней через кристаллографию, анализируя диссиметрию кристаллов. Геттнер опирался на риттеровское определение географии как науки о пространствах и их вещественном заполнении. Для А. Геттнера, география – это наука хорологическая наука о поверхности Земли (от греческого choros – место) и размещения на ней предметов и явлений. Он трактовал географию расширительно – не только как науку о изучении естественных тел, а изучение признаков и свойств отдельных стран и культур. География – это не изучение отдельных признаков явлений и их классификация, а изучение взаимных группировок предметов и явлений по признаку их размещенности в пространстве. Т.е. география – это наука о ландшафтах. В этом смысле А. Геттнер различал географию от истории. Если история – это наука хронологическая, а география – это наука хорологическая. Это перекликается с идеями самого И. Канта, который преподавал географию в Кенигсбергском университете в течение сорока лет. В своем курсе он придерживался точки зрения на географию как описанию единовременных явлений, а история – повествованием о событиях во времени. В том, что И. Кант был преподавателем географии вообще, может быть, и кроется тайна его философии.

1. ГОРЫ И ВПАДИНЫ

2. СИММЕТРИИ

3. ЛИТЕРАТУРА: 1. Личков Б.Л. К основам современной теории Земли. Л. 1965. (1257741). 2. ГЛАВА 2 ИСТОРИЦИЗМ После распада христианской картины истории не произошло возникновение нового понимания исторического процесса сразу. После последнего представителя христианского провиденциализма Боссюэ, который изложил в своем «Рассуждении о всемирной истории» классическую схему христианского видения истории, обозначился переход к неисторическому механистическому мышлению. Тем не менее уже во последней трети семнадцатого века обозначились общие очертания исторического секуляризованного мышления, формирование теории прогресса, которую можно связать с одним из центральных проблем европейской культуры на рубеже между семнадцатым и восемнадцатым столетием - «Спором о древних и новых». Можно согласиться с О. Контом, который утверждает, «…что идея прогресса как нечто необходимое и определенное начала приобретать философское содержание и действительно привлекла к себе общественное внимание только после знаменитого «Спора между древними и новыми», с которыми с таким блеском открылся новый век. Этот спор, значение которого до сих пор не было достаточно оценено, являет собой, в моих глазах, настоящее событие, подготовленное всеобщей историей человеческого разума, впервые осмелившегося заявить, что он существенно продвинулся вперед» (Comte A. Course de philosophie positive, vol.4, p.1 Paris, 1839, p.234-235). Условно началом можно считать 27 января 1687 год, когда член Французской академии Шарль Перро (1628-1703) на заседании Французской академии прочел свою поэму «Век Людовика Великого», в которой Ш.Перро, сравнивая век Августа с веком Людовика, утверждает преимущество последнего. Интересны в этом отношении тезисы к несозданному исследованию о природе исторического мышления выдающегося отечественного историка А.И. Неусыхина (1898-1969). Вот что в он писал в них в 1931 году: «Историческое мышление есть особый тип научно-философского мышления, являющийся продуктом понимания различных исторических образований во всей их конкретности, т.е. в их своеобразии и общности одновременно. При этом историческое мышление возникает там, где эти образования (в которых общее нерасторжимо переплетено с частным, повторяющееся с неповторяемым, родовое и типическое с индивидуальным и своеобразным и т.д.) рассматриваются как живые, подвижные и движущиеся вечно …звенья единой цепи (или нескольких единичных цепей – все равно!)» (Неусыхин А.И. Проблемы европейского феодализма. Избранные труды. М., 1974. С.503) И далее он пишет об историческом мышлении: «Оно – подвижная система, вечно меняющаяся сеть для уловления чередующихся конкретностей, с одной стороны, и установления общих перспектив – с другой» (Неусыхин А.И. Проблемы европейского феодализма. Избранные труды. М., 1974. С.504). Сутью философии как традициологии является история человеческой культуры. Здесь можно полностью согласиться с Б. Кроче, который писал: «Философия… не может быть ничем иным, как методологическим моментом Историографии, разъяснением основных категорий исторического суждения или основных понятий исторического толкования» (Кроче Б. Теория и история историографии. М., 1998.С.91)

1. ИДЕАЛЬНЫЙ ТИП И ИДЕАЛЬНЫЙ КОНСТРУКТ НАУКИ

Решение дилеммы между методами естественноначным и историческим решил М. Вебер своей теорией идеальных типов. Но не он является первооткрывателем этой теории. В русской социальной философии теорию идеальных типов создал выдающийся историк Н. И. Кареев. Вот что он писал по поводу идеальных типов как метода описания культуры: «..мы делаем предметом своего изучения не отдельные конкретные общества и не общество, отвлеченно взятое, а тот или другой социологический тип, под который можно подвести известное количество отдельных общественных организаций, данных нам в истории, и который вместе с тем является все-таки лишь одной из частных форм, какие принимает общество вообще» (Кареев Н.И. Государство-город античного мира. Опыт исторического построения политической и социальной эволюции античных гражданских обществ. Спб, 1910с.IV). Ему же вторил другой выдающийся русский социальный философ В.М. Хвостов. Детерминизм исторических процессов и истолкование исторических процессов путем каких-то закономерностей он отрицал. Он считал, что анализ истории возможен путем «идеальных типов», по сути, одновременно с Н.И. Кареевым и М. Вебером вводя это центральное понятие в современной социологии: «Тип есть обобщение, которое не достигает, однако, значения научного или даже эмпирического закона. Закон имеет характер положение всеобщего и необходимого; он не допускает исключения. Напротив, тип есть такое понятие, которое допускает исключения» (Хвостов В.М. Теория исторического процесса. М., 1919. С.332).

§1 ДИНАМИКА КУЛЬТУРЫ И ИДЕАЛЬНЫЙ ТИП

§2 ФОРМЫ ИДЕАЛЬНЫХ ТИПОВ ГЛАВА 3 НООСФЕРА Термин «биосфера» использовался в трудах Ж.б. Ламарка и Э. Зюсса.

ЛИТЕРАТУРА: 1. Леш а. Географическое размещение хозяйства. М. 1959. 2. География городов. М. 1965. 3. Хаггет п. пространственный анализ в экономической географии. 4. Абоидо-Бодино Дж. Применение в экономике теории графов. М. 1966. 5. Форд Л.Р., Фалькерсон д.Р. Потоки в сетях. М. 1966. 6. Тюнен И. Г. Изолированное государство. М. 1926. 7. ОСНОВЫ ИСТОРИЧЕСКОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ Методы анализа культурных явлений не имеют кардинального отличия от методов познания окружающего мира вообще, хотя и имеют свою специфику. Если мир природы познается наиболее адекватно путем идеальных конструктов, максимально приближенных к реальности типа идеальных конструктов – физического тела, химического вещества, биологического организма, - то мир культуры наиболее эффективно познается максимально приближенным к реальности идеальным конструктом – традиция. Предметная область культуры – это область сложнейших образований, которые не поддаются адекватному пониманию посредством простых методологий, имеющих в этой предметной области ограниченное применение. По мере усложнения рассматриваемых явлений область применения простых методологий для рассмотрения этих явлений прямо пропорционально этой сложности сужается, и это относится к сложным процессам не только культуры, но и природы. Приобретают большее значение более сложные методы. Это не значит, что эти методы уходят из области мысли, а переходят исключительно в область эмоций и область интуиции. Просто для такого рода явлений требуются усилия всего сознания. Понятия и законы, которые, по мнению большинства мыслителей философии метафизического периода, есть суть мышления, - это всего лишь сингулярные центры обширной и многообразной топологии сознания. Топология сознания, как и топология традиций, которые формируют это сознание, имеет много уровней – это уровень понятийного мышления, уровень эмоционального освоения, уровень непосредственного интутивного «постижения» и феноменологического «схватывания» сути анализируемого явления и т.д. И только всем комплексом, составлящим топологию человеческого сознания возможно понимание сложнейших образований человеческой культуры. Многие, особенно после работ В. Виндельбанда и Г. Риккерта, уверены в качественном отличии естественнонаучных методов и методов анализа культуры. Считается, что познание культурных явлений идет путем «отнесения к ценности», но суть состоит в том, что всякое познание имеет такой характер и формируется на базе ценностей человеческой культуры. Качественное же отличие познания культурных явлений состоит не в этой специфике применяемых методов, а в специфике функционирования полученного знания в самой культуре. Человек познает не просто для достижения знания самого по себе, а в целях более эффективной адаптации культуры к окружающей среде, для дальнейшего развития культуры. В частности, для целей эффективного управления: ведь культура – это сложнейшая система, требующая управления. Потому, во-первых, сама форма знания имеет интенциональный и прагматический характер, это относится как к естественнонаучному, так и к гуманитарному знанию; во-вторых, что самое важное, - приобретенное знание меняет облик и механизм действия самой культуры, а потому предсказание будущего культуры, полученное на основе знания прошлого культуры, неэффективно и имеет вероятностный характер. Относительно второго, следует заметить, что когда сила человека возрастет на несколько порядков, это можно будет отнести и к природе, - вполне вероятно он сможет скоро менять и законы природы, которые в результате станут также малопредсказуемы. 1. Традиция как метод познания. Традиция как метод познания культурных явлений так максимально приближен к реальности, что тяжело разделить традицию как инструмент познания культуры, и традицию как системный элемент культуры. В этой синкретичности философских концептов, которыми оперирует современная философия, состоит одна из специфических черт новой установки современного мышления, которое отличается радикальным антиплатонизмом. Это антиплатоническое мышление отличается двумя существенными чертами. Первое, - оно старается уйти от понятийных, категориальных символических конструктов, запутывающихся в непонятной для этих конструктов фактов «некалькулируемости» явлений окружающего мира и культуры, несоизмеримости «вневременных» идеальных конструкций и реальной «темпоральности» природы и истории - проблемы, которая была осознана и определяла всю логику развития человеческой ментальности со времен Парменида и Зенона. Второе, и здесь более существенное, - оно старается мыслить онтологически, оперирует не понятиями и категориями, а мыслит самим бытием и в этом отношении является возвратом к досократическому типу мышления конкретными сущностями и элементами бытия. В данном случае мышление мыслит реальностью культуры – традициями. Традиция как метод познания играет существенную роль и в познании окружающего мира. Человек мыслит в традициях, осознает окружающую реальность в традициях. Традициями структурировано его сознание и процесс познания - как мира культуры, так и мира окружающей природы. Потому любая предметная область, которую мы познаем, осознается на основе тех или иных традиций познания, имеющих социокультурную основу, обусловленых формами культуры. Другим способом знать окружающий мир мы не можем. Такая точка зрения выявляет существенную черту любого познавательного процесса: всякий процесс познания – это познание по аналогии с теми или иными традициями культуры, перенесение форм культуры и сформированных ею устойчивых априорных форм сознания на изучаемые процессы: природные или общественные. Эти априорные формы сознания имеют устойчивый традиционный характер, хотя и подвергаются постоянной модернизации. И если поднимать старый вопрос о «врожденности идей», то можно констатировать, что сторонники «врожденности идей» одержали победу, ибо ясно, что человек обладает заданными его биологической программой и культурой определенными врожденными априорными формами познания мира, от которых он избавиться не может, не избавившись от самого себя. 2. Темпоральность мысли. Сознание, как и традиции, порождающие его, образовано темпоральными последовательностями. Мысль, как это было еще замечено гениальным умом Канта, имеет темпоральный характер. Мысль движется. Её движение достигает огромной скорости. Как говорили пифагорейцы, отвечая на вопрос, что быстрее всего: быстрее всего мысль. Мысль - это динамичное образование, мысль – это не только способность обобщать, классифицировать явления, предметы и состояния сознания, т.е. основная способность мышления не состоит только в способности останавливать динамику бытия, динамику состояний человеческой души и сознания путем создания вневременных символических конструкций «Истины». Новое неклассическое философствование XX века, развивая прозрения Канта и обогащенное опытом историцистских концепций XIX-XX вв., склоняется к иному идеалу мышления – к идеалу темпоральности мышления. Мысль – это не аналитическая деятельность по созданию статичных фигур из символических конструкций, она есть то, что обладает скоростью и, более того, ускорением переменной величины. Мысль движется, она изгибается, закручивается в вихри, совершает скачки и имеет провалы, погружаясь в эмоциональные и бессознательные сферы сознания. Она то интенсифицируется, то экстенсифицируется. Она может быть представлена как матрица дифференциалов dy/dx, где множество у – это априорные эйдетические конструкции, задающие координаты мысли, а множество х – это множество аргументов реальности мира, культуры и сознания. И это отношение dy/dx представлено не постоянной величиной, а переменной функцией. Эта динамичность мысли не свидетельствует об её фундаментальной иррациональности. Нет. Мысль движется по определенным путям. И эти пути: широкие шоссе или узкие проселочные дороги, или извилистые потаенные тропы, - все это есть пути традиций, структурирующих сознание. Именно традиции сознания (или, если следовать идеям Д. Юма, - привычные ассоциации идей), которые рождены традициями культуры, и есть та переменная функция, которая характеризует производную дифференциала мысли. 3. Традиция как способ идентификации культурных явлений. Историческая жизнь культуры – это крайне сложное образование, которое тяжело понять. Часто аналитики истории культуры путаются, когда начинают комплексно увязывать явления одного среза культуры в одно целое. Они часто не связываются. Создается ощущение иррационального нагромождения фактов-событий, которые происходят в один заданный период истории. Происходит это потому, что образует культурный ландшафт сеть традиций, а время традиции отличается от времени истории. В одном историческом срезе присутствуют активно действующие традиции давно прошедших эпох, они либо находятся в глубинных слоях заданного среза культуры, либо являются проявленными силами. Существуют старые традиции, новые традиции, существует целый набор инновационных движений. Весь этот хаос можно разобрать только в случае того, когда мы будем рассматривать исторический срез как срез «дёрна» («ризомы») традиций, протянутых во времени. Только тогда этот иррациональный хаос приобретает характер довольно жестокой детерминированности отдельными корнями традиций, образующих этот «дёрн» («ризому»). Для этого невозможно употребить лишь одну методологию, и только в комплексе всех методов возможно достижение понимания. Их можно подразделить на три типа: герменевтический метод, понимаемый как рассмотрение явлений в их статике; историографический метод, понимаемый как рассмотрение явлений в динамике; и метод исторической герменевтики, понимаемый как рассмотрение явлений в полном объеме статико-динамической природы культуры.

§1 ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ МЕТОД ПОЗНАНИЯ

Как стало ясно современному сознанию, не существует единого метода познания, для полноценного понимания явлений возможно множество концептуальных схем. Более того, здесь можно согласиться с Дунсом Скотом, что в реальности мы имеем дело лишь с «этостью», с конкретными явлениями и предметами, которые большей частью неповторимы и уникальны. Т.е. же виды, роды и закономерности – это порождение нашего сознания, образованное в целях понимания (герменевтики) мира. Всякое понимание обусловлено отражением сознанием реальных явлений природы, общества и состояний самого сознания. Это отражение есть зеркальное отражение. Архетипический образ зеркала всегда лежит в основе тех или иных концепций эпистемологии. Но предполагается, что это «зеркало» сделано абсолютно ровным и оно одно. На самом деле, как подчеркивал, в частности, Х.Г. Гадамер: «Субъективность фокусируется системой кривых зеркал» (Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988. С.329). Эти зеркала искажены узорчатыми трещинами и изгибами сети традиций (или, если хотите, предрассудков), и отражение происходит путем целой системы зеркал, которые находятся в динамическом движении друг относительно друга. И одна традиция (зеркало) не может создать целостной картины понимания. Традиция – это концепт, который всегда рассматривается как некое частное явление, частная настроенность сознания или частное проявление культуры. Существует множество традиций, одна традиция никогда не может составить тело культуры и её ментальности. Потому традиция, как метод, всегда есть частное рассмотрение, которое смотрит с точки зрения определенной традиции на явление. Целостный же взгляд может быть создан только как «голограмма», формирующаяся из нескольких полюсов высвечивания явления, с точки зрения разных традиций, на базе принципа дополнительности (Н. Бор) и диалога (М. Бахтин) между несколькими традициями. Традиция как метод – это феноменологический метод, но более совершенный, чем методология дильтеевского «понимания» и гуссерлевской феноменологии или разных последующих за ними вариантов. Он описывает явление с точки зрения всевозможных парадигм рассмотрения – ядер различных традиций – научных, эстетических, философских, традиций обыденного мировоззрения. Явление «расцвечивается» с точки зрения ментальных, социальных и хозяйственных традиций культуры. И узорчатые трещины и изгибы, которые создают «расцветку» и «объем» явлениям, задаются традициями существующей культуры, сама культура может быть понята только в рамках этих традиций-зеркал. Культура выработала целый набор такого рода зеркал – устойчивых методов и форм понимания явлений природы и культуры. Первое место в европейской традиции, традициии модернизма, принадлежит научным методам и научной форме познания. 1. НАУЧНОЕ ПОЗНАНИЕ Самыми простыми эффективными методами познания являются научные методы. Но эти методы имеют свои границы. В отношении познания культурных явлений эти методы имеют ограниченное применение. Тем не менее, нельзя отрицать, что в некоторых областях они действуют довольно эффективно и являются хорошим дополнением для целостного толкования (герменевтики) культуры. Традиционно считается в научном знании, что познание предмета состоит в фиксировании каких-то константных соотношений между наблюдаемыми явлениями опыта. Нахождение каких-то закономерностей, установление при этом математических соотношений между наблюдаемыми явлениями, выявление закона этого соотношения всегда считалось успехом в научном познании. Исходным «архетипом» в формированнии научного метода являлся образ «Космоса» («Неба»), который всегда наделялься сакральным характером. Именно постоянно повторяющиеся небесные явления – чередование восходов и заходов Солнца, чередование фаз Луны, периодически повторяющиеся движения звезд, - послужили основой для такой методологии познания. И именно астрономия является первой формой научного знания. Но реальность такова, что полнота наблюдаемых явлений не может быть уложена в «прокруство ложе» «космических» («небесных») закономерностей. Как известно, попытки применения естественнонаучных методов к культуре в европейской ментальности XVII-XVIII вв. потерпели неудачу. Со времен В. Виндельбанда и Г. Риккерта нам ясно, что феномены человеческой культуры не поддаются анализу на этой базе. В этом совершенно был прав и современник вышеуказанных мыслителей В. Дильтей (1833-1911), который утверждал, что для анализа социокультурных явлений не нужно «объяснение», а требуется достижение «понимания». Сейчас напряженность между противоположностью естественнонаучных методов и методов анализа культуры снимается в связи со становлением синергетической парадигмы сознания. Дело в том, что сейчас признается вероятностный и эволюционный характер не только биологических и культурных явлений, но и физико-химических явлений.