Систематизация и связи

Философия культуры

Социология

«В бу­ду­щем бу­дет соз­да­на та­кая фор­ма кон­тро­ля над об­ще­ст­вом, ана­ло­га ко­то­ро­муне зна­ет ис­то­рия.... бес­чис­лен­ное мно­же­ст­во лю­дей, рав­ных и оди­на­ко­вых, бу­дут жить в по­сто­ян­ной по­го­не за всё но­вы­ми и но­вы­ми удо­воль­ст­вия­ми. Они ол­но­стью под­чи­нять­ся той си­ле, ко­то­рая эти удо­воль­ст­вия по­став­ля­ет. И си­ла этой вла­сти бу­дет аб­со­лют­на и не­зыб­ле­ма». Ол­дос Хакс­ли

О ка­ких удо­воль­ст­ви­ях го­во­рит Хакс­ли? Ка­ким об­ра­зом удо­воль­ст­вия мо­гут стать сред­ст­вом кон­тро­ля? И что это за си­ла, ко­то­рая эти удо­воль­ст­вия по­став­ля­ет?

Ко­гда в ХХ ве­ке на аван­сце­ну ис­то­рии вы­шли мас­сы, весь ци­ви­ли­зо­ван­ный мир, вне за­ви­си­мо­сти от по­ли­ти­че­ской сис­те­мы ка­ж­дой стра­ны, встал пе­ред во­про­сом, как кон­тро­ли­ро­вать эти мил­лио­ны, и на­пра­вить их энер­гию в безо­пас­ное рус­ло.

По­ли­ти­че­ские и эко­но­ми­че­ские ме­ха­низ­мы ре­гу­ли­ро­ва­ния об­ще­ст­вен­ных про­цес­сов бы­ли не­дос­та­точ­ны. Цер­ковь, как идео­ло­гия и ос­нов­ной ин­сти­тут вос­пи­та­ния об­ще­ст­вен­но­го соз­на­ния, на­ча­ла ут­ра­чи­вать свои по­зи­ции, и роль церк­ви, как вос­пи­та­те­ля масс, долж­на бы­ла взять на се­бя куль­ту­ра, но­вая куль­ту­ра.

Тра­ди­ци­он­ная куль­ту­ра, вы­рос­шая из ре­ли­гии, бы­ла в сво­ей ос­но­ве идеа­ли­сти­че­ской, но в ХХ ве­ке ин­ду­ст­ри­аль­ное об­ще­ст­во ста­ви­ло пе­ред со­бой за­да­чи су­гу­бо ма­те­ри­аль­ные и но­вая куль­ту­ра долж­на бы­ла вос­пи­тать но­вое ма­те­риа­ли­сти­че­ское ми­ро­воз­зре­ние. Об­ра­зы ис­кус­ст­ва об­ла­да­ют боль­шей си­лой воз­дей­ст­вия, не­же­ли по­ли­ти­че­ские ло­зун­ги, пря­мая про­па­ган­да и ис­кус­ст­во пре­вра­ти­лись в ин­ст­ру­мент вос­пи­та­ния масс.

Тра­ди­ци­он­ная куль­ту­ра бы­ла пред­на­зна­че­на для об­ра­зо­ван­ной эли­ты, от­ве­ча­ла её ин­те­ре­сам, по­зна­нию ми­ра, его ис­то­рии, че­ло­ве­че­ской пси­хо­ло­гии и тре­бо­ва­ла мно­го­лет­не­го вос­пи­та­ния. Она со­дер­жа­ла выс­шие ду­хов­ные цен­но­сти, без ко­то­рых не­воз­мож­но ис­тин­ное усо­вер­шен­ст­во­ва­ние об­ще­ст­ва и че­ло­ве­ка, она бы­ла ари­сто­кра­тич­на – об­ра­ща­лась к цен­но­стям ду­хов­ным, дос­туп­ным толь­ко тем, кто не тра­тил всю энер­гию на вы­жи­ва­ние, выс­шим клас­сам. Ли­те­ра­ту­ра, те­атр, опе­ра, ба­лет пред­на­зна­ча­лись для уз­ко­го кру­га об­ра­зо­ван­ных лю­дей, куль­ту­ра бы­ла пред­ме­том рос­ко­ши. Но­вая куль­ту­ра долж­на бы­ла стать пред­ме­том еже­днев­но­го по­треб­ле­ния для масс, и толь­ко ин­ду­ст­ри­аль­ный ме­тод её соз­да­ния мог обес­пе­чить дос­туп­ный по це­не куль­тур­ный про­дукт.

Но­вая куль­ту­ра для масс долж­на бы­ла со­от­вет­ст­во­вать за­про­сам мил­лио­нов про­стых лю­дей, жи­ву­щих в су­гу­бо ма­те­ри­аль­ном, фи­зи­че­ском ми­ре, в ко­то­ром ду­хов­ные цен­но­сти не бо­лее, чем аб­ст­рак­ция, цен­ность лич­но­сти дос­та­точ­но со­мни­тель­на, а цен­ность зна­ния лишь в его кон­крет­ном при­ло­же­нии к прак­ти­ке жиз­ни.

Тра­ди­ци­он­ные на­род­ные раз­вле­че­ния ста­ли фун­да­мен­том, на ко­то­ром раз­ви­ва­лась мас­со­вая куль­ту­ра, улич­ное зре­ли­ще, цирк, ры­ноч­ный ба­ла­ган, яр­мар­ка, с их празд­нич­но­стью, зре­лищ­но­стью, жиз­нен­ным оп­ти­миз­мом, они удов­ле­тво­ря­ли не­за­тей­ли­вые вку­сы го­род­ских ни­зов. Яр­мар­ка – ры­нок, и ат­мо­сфе­ра рын­ка от­ве­ча­ла ду­ху но­во­го вре­ме­ни. Мож­но бы­ло бы пред­по­ло­жить, что куль­ту­ра для масс поя­ви­лась в стра­нах ры­ноч­ной де­мо­кра­тии, но это про­изош­ло впер­вые в Со­вет­ской Рос­сии 20-ых го­дов про­шло­го ве­ка, в ко­то­рой она име­ла, прав­да, дру­гое на­зва­ние «про­ле­тар­ская куль­ту­ра». Ис­кус­ст­во ста­ло при­над­ле­жать на­ро­ду.

В Со­вет­ской Рос­сии соз­да­ва­лись мас­со­вые зре­ли­ща на ог­ром­ных го­род­ских пло­ща­дях, и со­вет­ские идео­ло­ги это­го вре­ме­ни рань­ше, чем идео­ло­ги За­па­да и точ­нее, от­кро­вен­нее их, фор­му­ли­ро­ва­ли за­да­чи мас­со­вой куль­ту­ры.Ис­кус­ст­во долж­но бы­ло «слу­жить на­ро­ду», т.е. тем идео­ло­ги­че­ским це­лям, ко­то­рые оп­ре­де­ля­ла ру­ко­во­дя­щая эли­та.

Глав­ной из всех це­лей про­ле­тар­ской куль­ту­ры бы­ло вос­пи­та­ние но­во­го ма­те­риа­ли­сти­че­ско­го ми­ро­воз­зре­ния, в ко­то­ром подъ­ём эко­но­ми­ки важ­нее мо­ра­ли, эс­те­ти­ки и ду­хов­но­сти идеа­ли­сти­че­ско­го ис­кус­ст­ва про­шлых ве­ков.

Эпи­цен­тром ин­те­ре­са мно­го­ве­ко­вой куль­ту­ры был че­ло­век во всём мно­го­об­ра­зии его про­яв­ле­ний, она рас­смат­ри­ва­ла внут­рен­нюю жизнь че­ло­ве­ка, про­яв­ляю­щую се­бя в про­цес­се борь­бы с ок­ру­жаю­щим ми­ром, с объ­ек­тив­но су­ще­ст­вую­щи­ми в об­ще­ст­ве си­ла­ми. В этой борь­бе про­ис­хо­ди­ло ста­нов­ле­ние лич­но­сти. Но у мас­со­во­го об­ще­ст­ва дру­гие за­да­чи и це­ли. Не ста­нов­ле­ние лич­но­сти, а фор­ми­ро­ва­ние но­во­го че­ло­ве­ка. Как пи­сал Горь­кий: «Че­ло­век не цель куль­ту­ры, а eё объ­ект. Цель куль­ту­ры соз­да­ние но­во­го че­ло­ве­ка».

Но­вый че­ло­век это, пре­ж­де все­го, че­ло­век тру­да, со­зи­да­тель, строи­тель но­во­го ми­ра. Со­зи­да­ние тре­бу­ет че­ло­ве­ка дей­ст­вия, эко­но­ми­ка в нём ви­дит лишь ин­ст­ру­мент, цен­ный толь­ко тем, что он соз­да­ёт. В про­цес­се со­зи­да­ния дей­ст­вие че­ло­ве­ка важ­нее мно­го­об­ра­зия и слож­но­сти его внут­рен­не­го ми­ра.

Осип Брик, один из наи­бо­лее влия­тель­ных со­вет­ских идео­ло­гов 20-ых го­дов: - «Мы це­ним че­ло­ве­ка не по­то­му, что он пе­ре­жи­ва­ет, а по той ро­ли, ко­то­рую он иг­ра­ет в на­шем де­ле. По­это­му ин­те­рес к де­лу, к дей­ст­вию, у нас ос­нов­ной, а ин­те­рес к че­ло­ве­ку – про­из­вод­ный.»

Ар­ва­тов, один из ли­де­ров «Про­лет­куль­та», сле­дую­щим об­ра­зом оп­ре­де­лял за­да­чи мас­те­ров ис­кусств: «....ху­дож­ник про­ни­ка­ет­ся иде­ей це­ле­со­об­раз­но­сти, об­ра­ба­ты­вая ма­те­ри­ал не в уго­ду субъ­ек­тив­ным вку­сам, а со­глас­но объ­ек­тив­ным за­да­чам про­из­вод­ст­ва, ор­га­ни­зуя об­щий про­дукт. Ру­ко­во­дству­ясь не лич­ны­ми по­бу­ж­де­ния­ми, а вы­пол­няя за­да­ния клас­са...»

Ра­бот­ни­ки за­пад­ной ин­ду­ст­рии мас­со­вой куль­ту­ры ни­ко­гда не де­ла­ли та­ких от­кро­вен­ных за­яв­ле­ний, но они так­же, как и как со­вет­ские “ин­же­не­ры че­ло­ве­че­ских душ”, вы­пол­ня­ли за­да­ние управ­ляю­ще­го клас­са, фор­ми­ро­ва­ние но­во­го соз­на­ния, не­об­хо­ди­мо­го сис­те­ме вос­при­ятия ми­ра, со­от­вет­ст­вую­ще­го ин­те­ре­сам за­каз­чи­ков.

Це­лью вос­пи­та­ния но­во­го мас­со­во­го соз­на­ния бы­ла: «... дрес­си­ров­ка масс, что­бы они не бы­ли обес­по­кое­ны во­про­са­ми, уг­ро­жаю­щи­ми ста­биль­но­сти об­ще­ст­вен­но­го по­ряд­ка. ... бес­по­лез­но об­ра­щать­ся к ра­зу­му и ин­туи­ции лю­дей, нуж­но об­ра­бо­тать их соз­на­ние та­ким об­ра­зом, что­бы са­ми во­про­сы не мог­ли быть за­да­ны. ... за­да­ча со­ци­аль­ных ин­же­не­ров, со­цио­ло­гов и пси­хо­ло­гов, на­хо­дя­щих­ся на служ­бе у пра­вя­щей эли­ты, соз­да­ние оп­ти­че­ско­го об­ма­на ко­лос­саль­ных раз­ме­ров, в су­же­нии все­го объ­ё­ма об­ще­ст­вен­но­го соз­на­ния до три­ви­аль­ных, бы­то­вых форм.» Ору­элл.

Ин­ду­ст­ри­аль­ное про­из­вод­ст­во ну­ж­да­лась в сред­ст­вах для вос­ста­нов­ле­нии сил ра­бот­ни­ка в сво­бод­ное от ра­бо­ты вре­мя и куль­ту­ра долж­на бы­ла стать «куль­ту­рой до­су­га», да­вая ра­бот­ни­ку воз­мож­ность на вре­мя уй­ти от про­блем ка­ж­до­днев­ной жиз­ни и от­вле­кать от «не­нуж­ных во­про­сов», да­вая те от­ве­ты ко­то­рые со­от­вет­ст­ву­ют це­лям ру­ко­во­дя­щей эли­ты.

До по­яв­ле­ния мас­со­вой куль­ту­ры, низ­шие об­ще­ст­вен­ные клас­сы ,не имев­шие дос­ту­па к об­ра­зо­ва­нию, при­ви­ваю­щее ин­те­рес к куль­ту­ре, ви­де­ли в плот­ских ра­до­стях жиз­ни, еде, ви­не, сек­се не толь­ко ком­пен­са­цию за тя­жё­лый труд, но и един­ст­вен­но дос­туп­ные им фор­мы от­ды­ха и раз­вле­че­ний. На оп­ре­де­лён­ном вит­ке раз­ви­тия эко­но­ми­ки, ко­гда ин­ду­ст­ри­аль­ная ци­ви­ли­за­ция пре­вра­ти­лась в ци­ви­ли­за­цию тех­но­ло­ги­че­скую, по­тре­бо­вав­шую пол­ной во­вле­чён­но­сти ра­бот­ни­ка в тру­до­вой про­цесс, эти фор­мы про­ве­де­ния сво­бод­но­го от ра­бо­ты вре­ме­ни ста­ли вос­при­ни­мать­ся как от­кло­не­ние от но­вых норм жиз­ни. Они от­ни­ма­ли энер­гию ра­бот­ни­ка, ко­то­рый дол­жен был все свои че­ло­ве­че­ские ре­сур­сы ис­поль­зо­вать для эф­фек­тив­но­го тру­да в те­че­нии ра­бо­чей не­де­ли.

«Куль­тур­ный до­суг» стал той фор­мой про­ве­де­ния сво­бод­но­го вре­ме­ни, ко­то­рая со­хра­ня­ла жиз­нен­ную энер­гию ра­бот­ни­ка, эко­но­ми­ла его си­лы для ин­тен­сив­ной ра­бо­ты и от­вле­ка­ла от по­пы­ток по­нять или из­ме­нить свою жизнь.

Куль­тур­ный до­суг, о ко­то­ром так мно­го го­во­ри­ла со­вет­ская про­па­ган­да, ог­ра­ни­чи­вал­ся не­сколь­ки­ми га­зе­та­ми, не­сколь­ки­ми сот­ня­ми книг, од­ним филь­мом в не­де­лю, го­во­рив­шим, по пре­иму­ще­ст­ву, толь­ко о тру­до­вом эн­ту­зи­аз­ме, по­это­му по­дав­ляю­щее боль­шин­ст­во про­во­ди­ло своё сво­бод­ное вре­мя с «бу­тыл­кой на тро­их». Как и вся со­вет­ская эко­но­ми­ка на­род­но­го по­треб­ле­ния, ин­ду­ст­рия до­су­га соз­да­ва­ла де­фи­цит всех про­дук­тов куль­ту­ры.

Тем не ме­нее, хо­зяе­ва жиз­ни по­ни­ма­ли зна­че­ние ко­то­рое иг­ра­ет куль­ту­ра в вос­пи­та­нии масс. За­ка­зы­вая му­зы­ку ис­пол­ни­те­лям, они воо­ру­жа­ли их не­об­хо­ди­мы­ми тех­ни­че­ски­ми сред­ст­ва­ми. Осо­бое вни­ма­ние бы­ло уде­ле­но ки­не­ма­то­гра­фу, как го­во­рил Ле­нин: - «Са­мым важ­ным из всех ис­кусств для нас яв­ля­ет­ся ки­но, так как на­ше на­се­ле­ние по пре­иму­ще­ст­ву без­гра­мот­но.»

Со­вет­ские филь­мы 20-ых го­дов, «Бро­не­но­сец По­тём­кин», «Ок­тябрь», «Ко­нец Санкт-Пе­тер­бур­га», «Юность Мак­си­ма», бы­ли не толь­ко ше­дев­ра­ми ки­но­ис­кус­ст­ва, но и ше­дев­ра­ми ма­ни­пу­ля­ции мас­со­вым соз­на­ни­ем, ис­то­ри­че­ской фаль­си­фи­ка­ци­ей, при­ня­той мас­са­ми как един­ст­вен­но воз­мож­ная трак­тов­ка со­бы­тий ре­во­лю­ции.

Ше­дев­ром был так­же фильм клас­си­ка аме­ри­кан­ско­го ки­но Гриф­фит­са «The Birth of a Nation», Ро­ж­де­ние На­ции (1915 год), с не­обы­чай­ной ху­до­же­ст­вен­ной си­лой про­воз­гла­шав­ший идео­ло­гию Кук-клукс-кла­на как дви­га­те­ля ци­ви­ли­за­ции. Ше­дев­ром был так­же и фильм Ле­ни Ри­фен­шталь «Три­умф Во­ли», про­па­ган­ди­рую­щий идеи фа­шиз­ма.

Идео­ло­ги­че­ский гла­мур воз­ник не в ХХ ве­ке, глян­це­вые кар­тин­ки, де­ко­ри­рую­щие слож­ную ре­аль­ность, соз­да­ва­лись и рань­ше. «Пят­на­дца­ти­лет­ний ка­пи­тан» Жюль Вер­на по­ка­зы­вал ко­ло­ни­за­цию аф­ри­кан­ско­го кон­ти­нен­та, пре­вра­тив­шую сво­бод­ные пле­ме­на в поч­ти бес­плат­ную ра­бо­чую си­лу для ев­ро­пей­ских пред­при­ни­ма­те­лей как три­умф про­грес­са, не­су­щим вы­со­кие гу­ма­ни­сти­че­ские цен­но­сти «от­ста­лым на­ро­дам». При­клю­че­ния трёх муш­ке­тё­ров Дю­ма про­хо­ди­ли во вре­ме­на тра­ги­че­ской эпо­хи ев­ро­пей­ской Ре­фор­ма­ции, но в ро­ма­не цен­траль­ной бы­ла ис­то­рия ал­маз­ных под­ве­сок ко­ро­ле­вы. Мно­гие по­ко­ле­ния чи­та­те­лей бы­ли вос­пи­та­ны на этих кни­гах, а их влия­ние на фор­ми­ро­ва­ние мас­со­вых пред­став­ле­ний бы­ло го­раз­до бо­лее зна­чи­тель­ным, чем за­нуд­ные ра­бо­ты про­фес­сио­наль­ных ис­то­ри­ков.

По­пу­ляр­ное ис­кус­ст­во име­ет свою спе­ци­фи­ку, оно не ста­вит свой за­да­чей по­каз ре­аль­ной жиз­ни, её на­зна­че­ние раз­вле­кать, но раз­вле­ка­тель­ная ли­те­ра­ту­ра и ис­кус­ст­во про­шед­ших эпох су­ще­ст­во­ва­ли на пе­ри­фе­рии куль­тур­ных ин­те­ре­сов об­ще­ст­ва. Об­ра­щён­ная к об­ра­зо­ван­но­му клас­су тра­ди­ци­он­ная куль­ту­ра при­об­ща­ла ин­ди­ви­да к бо­гат­ст­ву чувств и мне­ний ми­ро­вой ци­ви­ли­за­ции, она по­мо­га­ла ин­ди­ви­ду в про­цес­се по­ис­ка ис­ти­ны най­ти свой уни­каль­ный, ин­ди­ви­ду­аль­ный путь, под­тал­ки­ва­ла всё об­ще­ст­во к ос­мыс­лен­но­му под­хо­ду к про­бле­мам жиз­ни...

Куль­ту­рой оп­ре­де­ля­лась при­над­леж­ность к со­ци­аль­ной ие­рар­хии, что при­да­ва­ло ей в гла­зах низ­ших об­ще­ст­вен­ных клас­сов пре­стиж, цен­ность её об­ла­да­ни­ем. Мас­со­вая же куль­ту­ра ХХ ве­ка сме­ни­ла при­ори­те­ты, ры­нок куль­ту­ры оп­ре­де­лил ие­рар­хию цен­но­стей, в ко­то­рой куль­ту­ра как раз­вле­че­ние по­лу­чи­ла до­ми­ни­рую­щую роль, а слож­ность и глу­би­на тра­ди­ци­он­но­го ис­кус­ст­ва по­те­ря­ли свой бы­лой ста­тус.

Мас­со­вая куль­ту­ра ис­поль­зо­ва­ла но­вые тех­ни­че­ские сред­ст­ва, ки­но, ра­дио, а впо­след­ст­вии те­ле­ви­де­ние, соз­да­ла но­вую эс­те­ти­ку, не­бы­ва­ло ши­ро­кую по сво­ей па­лит­ре. Но­вые пред­став­ле­ния, но­вые нор­мы по­ве­де­ния, нор­мы жиз­ни, бла­го­да­ря тех­но­ло­гии про­из­вод­ст­ва про­дук­тов куль­ту­ры, дав­шей в ру­ки соз­да­те­лей ог­ром­ный на­бор средств пси­хо­ло­ги­че­ско­го воз­дей­ст­вия, вне­дря­лись в об­ще­ст­вен­ное соз­на­ние бо­лее эф­фек­тив­но, не­же­ли об­ра­зы тра­ди­ци­он­ной, ли­ми­ти­ро­ван­ной в сред­ст­вах, не тех­ни­зи­ро­ван­ной куль­ту­ры.

Ра­бот­ник ин­ду­ст­рии куль­ту­ры вы­пол­ня­ет за­да­чи ,ко­то­рые пе­ред ним ста­вит про­из­вод­ст­во, ра­бо­то­да­тель, а их цель не рас­ши­ре­ние объ­ё­ма зна­ний и по­ни­ма­ния про­ис­хо­дя­щих об­ще­ст­вен­ных про­цес­сов, а соз­да­ние та­ко­го про­дук­та, ко­то­рый бы от­ве­чал на за­про­сы рын­ка и про­во­дил об­щие идео­ло­ги­че­ские ус­та­нов­ки за­каз­чи­ка.

Не­да­ром Гол­ли­вуд на­зы­ва­ли фаб­ри­кой об­ще­ст­вен­ных ил­лю­зий, а со­вет­ское про­из­вод­ст­во филь­мов «Ки­но­фаб­ри­кой». На ин­ду­ст­ри­аль­ной ос­но­ве соз­да­ва­лась но­вая ми­фо­ло­гия, мир, в ко­то­ром пол­но­кров­ные, силь­ные ха­рак­те­ры во­вле­че­ны в ак­тив­ную борь­бу до­б­ра и зла. Но, как пра­ви­ло, это бы­ли фан­та­зии да­лё­кие от по­все­днев­ной ре­аль­но­сти. Ре­аль­ная же борь­ба про­хо­ди­ла в ми­ре, о ко­то­ром, ни со­вет­ская про­па­ган­да, ни про­па­ган­да Гол­ли­ву­да, ни­ко­гда не го­во­ри­ли, а то, что не име­ет сво­его об­раза в сред­ст­вах мас­со­вой ин­фор­ма­ции, в соз­на­нии сред­не­го че­ло­ве­ка не су­ще­ст­ву­ет.

Тео­ре­ти­ки по­стмо­дер­низ­ма на­зы­ва­ют тво­ре­ния мас­со­вой куль­ту­ры “си­му­ля­кра­ми” - в ко­то­рых фак­ты жиз­ни не бо­лее, чем иг­ро­вой ма­те­ри­ал. Из ги­гант­ско­го объ­ё­ма фак­тов, об­ра­зов, идей фор­ми­ру­ет­ся ди­на­мич­ный и эф­фект­ный ка­лей­до­скоп, его ло­ги­ка, ло­ги­ка иг­ры, а на­зна­че­ние иг­ры от­влечь от не­нуж­ных во­про­сов, от­влечь от по­пы­ток соз­дать соб­ст­вен­ную ло­ги­ку, соб­ст­вен­ный ин­ди­ви­ду­аль­ный взгляд на мир.

Ол­дос Хакс­ли: «Мас­со­вая куль­ту­ра де­ла­ет всё, что­бы лю­ди бы­ли пол­но­стью по­гру­же­ны в свои иг­ры и не пы­та­лись по­нять, что про­ис­хо­дит во­круг.»

Алек­сандр Зи­новь­ев: - «Мас­со­вая куль­ту­ра, ком­пен­си­руя чув­ст­во бес­по­мощ­но­сти сред­не­го че­ло­ве­ка соз­да­ёт об­ра­зы су­пер­ме­нов, пре­одо­ле­ваю­щих те пре­пят­ст­вия, ко­то­рые в прак­ти­ке не­пре­одо­ли­мы, по­бе­ж­даю­щие там, где сред­не­го че­ло­ве­ка не­из­беж­но ждёт по­ра­же­ние. Су­пер­ме­ны не хо­дят на ра­бо­ту с де­вя­ти до пя­ти. Не дро­жат пе­ред на­чаль­ст­вом. Не бо­ят­ся, что зав­тра их уво­лят без вся­ко­го объ­яс­не­ния при­чин. У них нет про­блем, как вы­пла­чи­вать ме­сяч­ные сче­та. Су­пер­ме­ны в оди­ноч­ку ре­ша­ют все со­ци­аль­ные про­бле­мы, в очень про­стой и по­нят­ной фор­ме,ча­ще все­го фи­зи­че­ской си­лой. Эти сказ­ки не умень­ша­ют стрес­сов, но хо­тя бы на вре­мя, пе­ред ухо­дом в сон, при­но­сят со­стоя­ние слад­кой дрё­мы.»

Ры­нок, по­ста­вив куль­ту­ру в один ряд с дру­ги­ми то­ва­ра­ми по­треб­ле­ния, унич­то­жил её бы­лой ав­то­ри­тет как ис­точ­ни­ка зна­ния, но, пре­вра­тив куль­ту­ру в од­ну из форм раз­вле­че­ний, по­стро­ил эмо­цио­наль­ное убе­жи­ще, ко­кон, в ко­то­ром мож­но ук­рыть­ся, пси­хо­ло­ги­че­ски вы­жить во всё бо­лее ус­лож­няю­щем­ся и всё ме­нее по­ни­мае­мом ми­ре. Как пи­сал Эрих Фромм: «Ос­тавь­те че­ло­ве­ка один на один с со­бой, без ра­дио, ки­но, те­ле­ви­де­ния и он ис­пы­та­ет силь­ней­ший эмо­цио­наль­ный шок в пси­хо­ло­ги­че­ском ва­куу­ме.»

Ин­ду­ст­рия эс­ка­пиз­ма по­ста­ви­ла на кон­вей­ер ог­ром­ный по­ток книг, жур­на­лов, ки­но, му­зы­ки, в ко­ли­че­ст­вах, во мно­го раз пре­вы­шаю­щих всё, что бы­ло соз­да­но ко­гда-ли­бо рань­ше. И, пре­ж­де все­го, те­ле­ви­де­ние, все 24 ча­са в су­тки, все 386 дней в го­ду. По оп­ре­де­ле­нию фран­цуз­ско­го фи­ло­со­фа Ги Де­бор, те­ле­ви­де­ние, став ос­нов­ным ис­точ­ни­ком раз­вле­че­ний, пре­вра­ти­ло ис­кус­ст­во в «бес­ко­неч­ный по­ток ба­наль­но­стей, пред­став­лен­ных со стра­стью шек­спи­ров­ских тра­ге­дий.»

Пред­ше­ст­вен­ни­ка те­ле­ви­де­ния, ки­не­ма­то­граф, в Аме­ри­ке в на­ча­ле два­дца­то­го ве­ка на­зва­ли “motion pictures”, дви­жу­щие­ся кар­тин­ки, на­зва­ние от­ра­жа­ло от­но­ше­ние к не­му пуб­ли­ки, ки­не­ма­то­граф не счи­тал­ся то­гда ис­кус­ст­вом.

Се­го­дня ко­ли­че­ст­во и ка­че­ст­во зри­тель­ных и зву­ко­вых эф­фек­тов дви­жу­щих­ся кар­ти­нок не­со­пос­та­ви­мы с те­ми, что про­из­во­ди­лись в ры­ноч­ных ки­но­ба­ла­га­нах (Nickel Odeon) то­го вре­ме­ни, но те­мы те же, дра­ки, стрель­ба, по­го­ни, ог­раб­ле­ния, на­вод­не­ния, по­жа­ры, ав­то­мо­биль­ные ка­та­ст­ро­фы. Пе­ред зри­те­лем мель­ка­ют ты­ся­чи кар­ти­нок, на­пол­нен­ных дей­ст­ви­ем, но без вся­ко­го со­дер­жа­ния, со­дер­жа­ние в них дей­ст­вие, дей­ст­вие са­мо по се­бе, шо­ком не­ожи­дан­ных трю­ков вы­зы­ва­ет­ся подъ­ём ад­ре­на­ли­на в кро­ви. Зре­ли­ща мас­со­вой куль­ту­ры, по оп­ре­де­ле­нию Ору­эл­ла, «су­жа­ют объ­ём об­ще­ст­вен­но­го соз­на­ния до три­ви­аль­ных, пло­ских мыс­лей, идей и об­ра­зов».

В мас­со­вой куль­ту­ре от­сут­ст­ву­ет спон­тан­ность, не­по­сред­ст­вен­ность чувств, в ней нет раз­мыш­ле­ний над жиз­нью, нет обоб­ще­ний жиз­нен­но­го опы­та. На пер­вый план вы­сту­па­ют дей­ст­вия пер­со­на­жей, а не их пе­ре­жи­ва­ния, мыс­ли, их внут­рен­ний мир. Ис­тин­ное ис­кус­ст­во об­ра­ща­ет­ся к ло­ги­ке, к по­ни­ма­нию, ве­дёт к эмо­цио­наль­но­му подъ­ё­му, ка­тар­си­су, ис­поль­зуя мир слож­ных об­ра­зов, идей, эмо­ций, зре­ли­ща мас­скуль­та об­ра­ща­ют­ся к эле­мен­тар­но­му, к им­пуль­сам. Да­ёт­ся “kick”, удар, уда­ром встря­хи­ва­ют­ся эмо­ции.

Адольф Гит­лер, мас­тер мас­со­вых зре­лищ, го­во­рил, что воз­дей­ст­вие ло­ги­ки на мас­сы ми­ни­маль­но, ма­ни­пу­ля­ция бес­соз­на­тель­ны­ми им­пуль­са­ми, реф­лек­са­ми, на­мно­го эф­фек­тив­нее. Зре­ли­ща от­вле­ка­ют от зна­ния, зна­ние опас­но для вла­сти, все то­та­ли­тар­ные ре­жи­мы стре­мят­ся унич­то­жить сам ин­те­рес к не­му. Фа­ши­сты сжи­га­ли кни­ги на ули­цах и пло­ща­дях, со­вет­ская власть гнои­ла кни­ги в биб­лио­теч­ных ар­хи­вах. Ры­нок мас­со­вой куль­ту­ры де­ла­ет это бо­лее эф­фек­тив­но - он при­ви­ва­ет без­раз­ли­чие к зна­нию.

Рэй Брэд­бе­ри бо­ял­ся то­го, что го­су­дар­ст­во за­пре­тит чи­тать кни­ги. Ол­дос Хакс­ли бо­ял­ся дру­го­го, что бу­дут соз­да­ны ус­ло­вия, в ко­то­рых лю­ди не за­хо­тят боль­ше чи­тать кни­ги. Но они оба оши­ба­лись, се­го­дня чи­та­ют на­мно­го боль­ше, чем рань­ше.

В США се­го­дня вы­пус­ка­ет­ся 1,500 еже­днев­ных га­зет и 7,000 еже­не­дель­ни­ков. Ка­ж­дый год вы­пус­ка­ет­ся 75,000 но­вых книг. Это, по пре­иму­ще­ст­ву, раз­вле­ка­тель­ная ли­те­ра­ту­ра, и мас­со­вый спрос су­ще­ст­ву­ет толь­ко на неё, на ли­те­ра­ту­ру ти­па “гам­бур­гер”, на уп­ро­щён­ную до уров­ня мас­со­во­го вку­са ин­фор­ма­ци­он­ную жвач­ку, “ли­те­ра­ту­ру для бед­ных”.

Ис­тин­ные про­из­ве­де­ния ис­кус­ст­ва штуч­ный то­вар, они глу­бо­ко ин­ди­ви­ду­аль­ны, а кон­вей­ер ин­ду­ст­рии куль­ту­ры вы­пус­ка­ет “standardized diversity”, стан­дар­ти­зи­ро­ван­ное раз­но­об­ра­зие.

При по­куп­ке му­зы­каль­но­го дис­ка в ма­га­зи­не вы ви­ди­те раз­де­лы, стан­дарт­ный джаз, стан­дарт-кан­три, стан­дарт-клас­си­ка, стан­дарт-рэп, стан­дарт-поп. Вы­бор стан­дар­тов не­ог­ра­ни­чен. Вы­бор стан­дар­тов в ки­но ещё бо­лее ши­рок. Ка­ж­дая груп­па на­се­ле­ния - не­гры, ла­ти­но, ин­тел­лек­туа­лы, ра­бо­чий класс, бэ­би-бу­мерс, го­мо­сек­суа­ли­сты, под­ро­ст­ки, пен­сио­не­ры, лю­би­те­ли филь­мов “action” и лю­би­те­ли кар­тин, опи­сы­ваю­щих жизнь ста­рой бри­тан­ской ари­сто­кра­тии XIX-го ве­ка, все по­лу­ча­ют своё.

Су­ще­ст­ву­ет стан­дарт филь­ма для тра­ди­ци­он­ной се­мьи, стан­дарт для лю­би­те­лей ост­рых ощу­ще­ний, стан­дарт для лю­би­те­лей изы­скан­ной ев­ро­пей­ской эс­те­ти­ки. Сот­ни но­вых филь­мов, вы­пус­кае­мых за год, так­же, как и сот­ни те­ле­ви­зи­он­ных ка­на­лов, ос­тав­ля­ют у по­тре­би­те­ля ощу­ще­ние, что от­ли­чие ме­ж­ду ни­ми на­столь­ко по­верх­но­ст­но, что они прак­ти­че­ски не­раз­ли­чи­мы.

«Боль­шин­ст­во аме­ри­кан­ских филь­мов за­мо­ро­жен­ный обед, как пра­ви­ло, ни­ка­ких сле­дов жиз­ни». Ки­но­ре­жис­сёр Ан­д­рей Кон­ча­лов­ский, про­ра­бо­тав­ший мно­го лет в Гол­ли­ву­де.

Ка­бель­ное или са­тел­лит­ное те­ле­ви­де­ние пре­дос­тав­ля­ет сот­ни ка­на­лов, ос­ве­щаю­щие ты­ся­чи тем, пе­ре­да­чи о ра­бо­те по­ли­ции, оп­ро­сы лю­дей на ули­це, филь­мы об ис­то­рии стра­ны и ми­ра, био­гра­фи­че­ские се­рии, но все они соз­да­ют впе­чат­ле­ние, что это сде­ла­но од­ним и тем же ре­жис­сё­ром, на од­ном и том же кон­вей­е­ре. В то­же вре­мя у по­тре­би­те­ля есть вы­бор.Это он дер­жит в ру­ках “remote control” и все­гда мо­жет пе­ре­клю­чить­ся на дру­гую про­грам­му. Но и на дру­гой про­грам­ме он уви­дит толь­ко стан­дарт­ное зре­ли­ще или стан­дарт­ные но­во­сти, то, что ему хо­тят по­ка­зать те, кто вла­де­ет сред­ст­ва­ми мас­со­вой ин­фор­ма­ции.

Но куль­ту­ра но­во­го вре­ме­ни со­дер­жит в се­бе не толь­ко куль­тур­ный поп­корн. В ча­ст­но­сти, клас­си­ки аме­ри­кан­ской ли­те­ра­ту­ры. Хе­мин­гу­эй, Джеймс Джойс, Дос Пас­сос, Скотт Фит­цд­же­ральд, То­ма­са Эл­ли­от, Уиль­ям Фолк­нер, Вон­не­гут, Брэд­бе­ри, То­мас Вульф. В аме­ри­кан­ском ки­не­ма­то­гра­фе Чар­ли Ча­п­лин и Ор­сон Уэллс, Элиа Ка­зан и Стэн­ли Куб­рик, Ми­лош Фор­ман и Ву­ди Ал­лен.

За­пад­ная Ев­ро­па и Со­вет­ская Рос­сия, вне­сли не ме­нее зна­чи­тель­ный вклад в реа­ли­сти­че­ское ис­кус­ст­во, но ос­нов­ным по­то­ком бы­ли ты­ся­чи про­дук­тов куль­тур­но­го шир­пот­ре­ба, это был по­ли­ти­че­ский и раз­вле­ка­тель­ный «гла­мур». Куль­тур­ный шир­пот­реб не ста­вит во­про­сы, не ста­вит под со­мне­ние об­ще­при­ня­тые взгля­ды, не ищет но­вые не­ос­во­ен­ные пу­ти. Мас­со­вая куль­ту­ра вос­пи­ты­ва­ет дру­гие цен­но­сти, дру­гое ми­ро­воз­зре­ние,пас­сив­ное при­ятие ми­ра. Кри­ти­че­ское на­ча­ло, дви­га­тель ис­тин­но­го раз­ви­тия об­ще­ст­ва, в ней от­сут­ст­ву­ет.

Кри­ти­че­ский под­ход к жиз­ни об­ще­ст­ва, по­пыт­ки по­нять про­ис­хо­дя­щее, тем не ме­нее, су­ще­ст­ву­ет, в ли­те­ра­ту­ре, ки­но, те­ле­ви­де­нии, и, вре­мя от вре­ме­ни, до­хо­дит до мас­со­во­го чи­та­те­ля и зри­те­ля. Но, в ос­нов­ном, он ин­те­ре­сен лишь уз­ко­му кру­гу ин­тел­ли­ген­ции. Луч­шие об­раз­цы кри­ти­че­ско­го, реа­ли­сти­че­ско­го ис­кус­ст­ва вхо­дят в обя­за­тель­ные кур­сы гу­ма­ни­тар­ных фа­куль­те­тов уни­вер­си­те­тов, ты­ся­чи сту­ден­тов при­об­ща­ют­ся к об­ще­ст­вен­ной дис­кус­сии, од­на­ко это не из­ме­ня­ет их от­но­ше­ния к су­ще­ст­вую­ще­му ста­тус-кво. Ко­гда они вы­хо­дят из «ба­шен из сло­но­вой кос­ти» уни­вер­си­тет­ских кам­пу­сов в обыч­ную жизнь, в про­цес­се борь­бы за жиз­нен­ный ус­пех по­ни­ма­ние жиз­ни об­ще­ст­ва ста­но­вит­ся не­нуж­ным, толь­ко при­спо­соб­ле­ние да­ёт га­ран­тию вы­жи­ва­ния.

Воз­мож­но, что ес­ли бы кри­ти­ка сис­те­мы бы­ла бы за­пре­ще­на, за­пре­щён­ные идеи ока­за­ли бы боль­шее влия­ние на мас­со­вое соз­на­ние, как бы­ло в Со­вет­ском Сою­зе с Сам­из­да­том и Там­из­да­том. Внеш­няя цен­зу­ра мыс­лей, за­пре­ты на те или иные идеи, сти­му­ли­ру­ет по­яв­ле­ние всё но­вых и но­вых ере­сей, соз­да­ёт про­ти­во­дей­ст­вие кон­тро­лю.

Пря­мой цен­зу­ры, за­пре­та, нет, они не­эф­фек­тив­ны, са­мо­цен­зу­ра дей­ст­ву­ет го­раз­до про­дук­тив­нее. Ка­ж­дый по­ни­ма­ет про се­бя, что от­кры­тое об­су­ж­де­ние и ана­лиз идей, от­ли­чаю­щих­ся от об­ще­при­ня­тых, вне ака­де­ми­че­ской ау­ди­то­рии, мо­жет при­вес­ти к кон­фрон­та­ции, кон­флик­ту, к об­ви­не­нию в от­сут­ст­вии по­зи­тив­но­го взгля­да, «You are negative». Соб­ст­вен­ная по­зи­ция, соб­ст­вен­ное мне­ние это вы­зов об­ще­ст­ву, и его по­след­ст­вия не­пред­ска­зуе­мы. “Ты что, ум­нее дру­гих?” Соб­ст­вен­ная по­зи­ция мо­жет при­вес­ти не толь­ко к об­ще­ст­вен­но­му ост­ра­киз­му, тут на­до от­ве­чать се­бе са­мо­му на во­прос, как жить, про­ти­во­стоя боль­шин­ст­ву.

А боль­шин­ст­во чер­па­ет свои пред­став­ле­ния о ми­ре из га­зет, жур­на­лов, те­ле­ви­де­ния. А так как масс-ме­диа, «боль­шая сплет­ни­ца», по­ка­зы­ва­ет и го­во­рит толь­ко о сен­са­ци­ях, а не о важ­ней­ших про­бле­мах об­ще­ст­вен­ной жиз­ни, они ис­клю­ча­ют­ся из об­ще­ст­вен­но­го соз­на­ния. В по­все­днев­ной жиз­ни ма­ло кто ре­ша­ет­ся на та­кой му­же­ст­вен­ный, от­ча­ян­ный акт, как соб­ст­вен­ное мне­ние, ка­сать­ся не при­ня­тых в при­лич­ном об­ще­ст­ве тем, от­но­сить­ся кри­тич­но к про­ис­хо­дя­ще­му, во все вре­ме­на бы­ло опас­но.

Алекс То­к­виль пи­сал 175 лет на­зад: «Сво­бо­да мне­ний, без­ус­лов­но, есть, но она не вы­зы­ва­ет ни­че­го, кро­ме пре­зре­ния. Ты сво­бо­ден ду­мать, что хо­чешь, ни­кто не по­сяг­нёт ни на твою жизнь, ни на твоё иму­ще­ст­во, но ты пре­вра­тишь­ся в чу­жа­ка, в па­рию, от­вер­жен­но­го об­ще­ст­вом. Ты со­хра­нишь свои гра­ж­дан­ские пра­ва, но они бу­дут бес­по­лез­ны. Близ­кие лю­ди бу­дут ша­ра­хать­ся от те­бя на ули­це, и твоё су­ще­ст­во­ва­ние бу­дет ху­же, чем смерть.»

Но са­мо су­ще­ст­во­ва­ние кри­ти­че­ской мыс­ли, её дос­туп­ность, пус­кай и в ог­ра­ни­чен­ном объ­ё­ме, как бы го­во­рит о ре­аль­ной сво­бо­де мне­ний, ведь сред­ст­ва мас­со­вой ин­фор­ма­ции и куль­ту­ры пред­став­ля­ют ши­ро­кий спектр взгля­дов, оце­нок, ана­ли­за, но они ней­тра­ли­зо­ва­ны не за­мет­ным не­ис­ку­шён­но­му по­тре­би­те­лю на­бо­ром при­мов.

Пер­вый, мас­со­вая куль­ту­ра это ги­гант­ский склад идей, об­ра­зов, фак­тов, из ко­то­рых мож­но чер­пать све­де­ния о ми­ре, но са­мо их ко­ли­че­ст­во бло­ки­ру­ет воз­мож­ность свя­зать их в ка­кую-ли­бо ло­ги­че­скую це­поч­ку, све­сти в сис­те­му. Ин­фор­ма­ция при­об­ре­та­ет ка­че­ст­во, т.е. ста­но­вит­ся зна­ни­ем, ко­гда фак­ты ос­мыс­лен­ны, све­де­ны в ка­кой-то по­ря­док, а фор­му­ла со­вре­мен­но­сти «вре­мя-день­ги», вре­ме­ни на ос­мыс­ле­ние фак­тов она не ос­тав­ля­ет. В ог­ром­ном, не струк­ту­ри­ро­ван­ном, т.е. не­ос­мыс­лен­ном по­то­ке фак­тов, по­тре­би­тель пре­вра­ща­ет­ся в щеп­ку, не по­ни­маю­щую, в ка­ком на­прав­ле­нии её не­сёт.

Вто­рой, стан­дар­ти­за­ция про­дук­тов куль­ту­ры. Стан­дарт име­ет в об­ще­ст­вен­ном мне­нии не­сколь­ко не­га­тив­ный от­те­нок. Но стан­дарт это не низ­кое ка­че­ст­во, это сред­нее, при­ем­ле­мое для боль­шин­ст­ва ка­че­ст­во. Бла­го­да­ря стан­дар­ти­за­ции всех про­дук­тов мас­со­во­го по­треб­ле­ния они не толь­ко ста­ли дос­туп­ны, их ка­че­ст­во не­срав­ни­мо бо­лее вы­со­кое, не­же­ли то что про­из­во­ди­лось ре­мес­лен­ным про­из­вод­ст­вом, где варь­и­ро­ва­лось по ши­ро­кой шка­ле от са­мо­го низ­ко­го до вы­со­ко­го.

Про­дук­ты ин­ду­ст­рии куль­ту­ры, соз­да­вае­мые на сред­нем, стан­дарт­ном уров­не, име­ют зна­чи­тель­но бо­лее вы­со­кое про­фес­сио­наль­ное ка­че­ст­во, не­же­ли так на­зы­вае­мая «буль­вар­ная куль­ту­ра» XIX-го ве­ка, но, в фильт­ре за­дан­но­го фор­ма­та, стан­дар­та, ори­ги­наль­ное мне­ние сте­ри­ли­зу­ет­ся, сво­дит­ся до об­ще­при­ня­то­го, те­ря­ет свой объ­ём, зна­чи­мость и си­лу воз­дей­ст­вия.

Тре­тий, эко­но­ми­ка про­из­вод­ст­ва про­дук­тов куль­ту­ры. Про­из­ве­де­ния ис­кус­ст­ва, пы­таю­щие­ся ос­мыс­лить про­ис­хо­дя­щее, ни­ко­гда не име­ли и се­го­дня не име­ют мас­со­во­го спро­са, они не мо­гут рас­счи­ты­вать на ши­ро­кую рек­ла­му, это эко­но­ми­че­ски не оп­рав­да­но, по­это­му, да­же те, кто ею ин­те­ре­су­ют­ся, про­сто не зна­ют о её су­ще­ст­во­ва­нии.

А мас­со­вый по­тре­би­тель впол­не удов­ле­тво­рён сред­ним ка­че­ст­вом стан­дарт­ных про­дук­тов в су­пер­мар­ке­те куль­ту­ры, так как в те­че­нии де­ся­ти­ле­тий ему при­ви­ва­лось ува­же­ние к стан­дар­ти­за­ции во всех сфе­рах жиз­ни. Стан­дар­ти­за­ция по­зво­ли­ла дать мил­лио­нам всё не­об­хо­ди­мое для жиз­ни, в ину­ст­ри­аль­ных стра­нах го­лод пе­ре­стал быть про­бле­мой, стан­дар­ти­за­ция куль­ту­ры удов­ле­тво­ри­ла и куль­тур­ный го­лод.

Стан­дарт­ный гам­бур­гер и поп­корн вы­пол­ня­ют функ­цию еды, за­пол­ня­ют же­лу­док, но сте­ри­ли­зо­ван­ные про­дук­ты пи­та­ния в про­цес­се об­ра­бот­ки те­ря­ют вку­со­вые ка­че­ст­ва ис­ход­ных про­дук­тов. Мас­со­вая куль­ту­ра удов­ле­тво­ри­ла ап­пе­ти­ты масс, по­лу­чив­ших вы­со­кий уро­вень об­ра­зо­ва­ния, но она так­же сте­ри­ли­зо­ва­на, как и про­дук­ты мас­со­во­го пи­та­ния.

Фран­цуз­ская кух­ня счи­та­ет­ся выс­шим дос­ти­же­ни­ем ми­ро­вой ку­ли­на­рии и вос­пи­та­ни­ем этой куль­ту­ры еды фран­цуз­ское об­ще­ст­во за­ни­ма­лось сто­ле­тия­ми. От ро­ма­на Раб­ле «Гар­ган­тюа и Пан­таг­рю­эль» вы­смеи­вав­ше­го об­жор, по­гло­щаю­щих ог­ром­ное ко­ли­че­ст­во еды без вся­ко­го раз­бо­ра, к XIX-му ве­ку фран­цуз­ская кух­ня пре­вра­ти­лась в эта­лон вы­со­ко­го вку­са и эс­те­ти­ки. Как го­во­рил Вик­тор Гю­го: «Мир мо­жет не знать на­шей слав­ной ис­то­рии, на­шей ве­ли­кой ли­те­ра­ту­ры, но мир при­зна­те­лен Фран­ции за фран­цуз­скую кух­ню и фран­цуз­ское ви­но.»

Но слож­ная гам­ма ощу­ще­ний, ко­то­рую пред­ла­га­ет ме­ню не толь­ко фран­цуз­ско­го, но и ев­ро­пей­ско­го тра­ди­ци­он­но­го рес­то­ра­на, се­го­дняш­не­го сред­не­го по­тре­би­те­ля час­то про­сто пу­га­ет, он про­шёл про­цесс вос­пи­та­ния на сте­ри­ли­зо­ван­ных про­дук­тах. В сво­ей в куль­тур­ной дие­те он так­же пред­по­чи­та­ет “cultural fast food”, сте­ри­ли­зо­ван­ное, стан­дарт­ное чти­во или зре­ли­ще. Куль­ту­ра “поп­кор­на”, куль­ту­ра “snacks”, от­би­ва­ет вкус к раз­но­об­раз­ной, ши­ро­кой куль­тур­ной дие­те.

Фран­цуз­ское ис­кус­ст­во до се­ре­ди­ны XX ве­ка так­же бы­ло эта­ло­ном глу­би­ны мыс­ли, кра­соч­но­сти и ин­тен­сив­но­сти эмо­ций, эс­те­ти­за­ци­ей всех сто­рон жиз­ни. Оно вос­пи­ты­ва­ло обо­ст­рён­ный ин­те­рес к но­вым зна­ни­ям, куль­ту­ру по­ве­де­ния, бо­гат­ст­ву эмо­ций, к жиз­ни во всей её ши­ро­те и мно­го­об­ра­зию. Тра­ди­ци­он­ная куль­ту­ра име­ла свои вер­ши­ны и свой шир­пот­реб, но она вос­пи­ты­ва­ла в об­ще­ст­ве пие­тет к зна­нию, так как под­ни­ма­ла на пье­де­стал те про­из­ве­де­ния ис­кусств, ко­то­рые от­кры­ва­ли скры­тые от по­верх­но­ст­но­го взгля­да ис­ти­ны, пы­та­лись объ­яс­нить, най­ти смысл в хао­се жиз­ни. Мас­со­вая куль­ту­ра под­ня­ла об­щий куль­тур­ный уро­вень всех со­ци­аль­ных клас­сов, пре­дос­та­вив дос­туп к ши­ро­ко­му кру­гу идей, об­ра­зов, фак­тов, но в ин­ду­ст­ри­аль­ном про­из­вод­ст­ве про­дук­тов куль­ту­ры как и в лю­бом дру­гом был ис­поль­зо­ван стан­дарт, ней­тра­ли­зо­вав­ший глу­би­ну идей, об­ра­зов и фак­тов.

Всё, что не впи­сы­ва­ет­ся в стан­дарт, мас­со­вый по­тре­би­тель не при­ни­ма­ет, и ори­ги­наль­ные про­из­ве­де­ния ис­кус­ст­ва, ут­ра­тив свою при­вле­ка­тель­ность и пре­стиж в гла­зах по­дав­ляю­ще­го боль­шин­ст­ва, за­ня­ли своё ме­сто где-то на обо­чи­не куль­тур­ной жиз­ни, лишь не­сколь­ко ку­соч­ков смаль­ты в ог­ром­ной мо­заи­ке.

«Всё бур­ле­ние куль­ту­ры, ко­то­рое, ес­ли на­чи­нать пе­ре­чис­лять, здесь, в Аме­ри­ке, дей­ст­ви­тель­но есть, но оно не скла­ды­ва­ет­ся в не­кую еди­ную куль­тур­ную жизнь, а со­сто­ит из от­дель­ных со­бы­тий, а мас­со­вая куль­ту­ра лишь де­ко­ра­ция для при­кры­тия функ­ций еже­днев­ной жиз­ни, а не часть са­мой жиз­ни.» Рус­ский им­ми­грант Шос­сет.

Куль­ту­ра и ис­кус­ст­во в аме­ри­кан­ской ис­то­рии ни­ко­гда не бы­ли ор­га­ни­че­ской ча­стью жиз­ни об­ще­ст­ва, как в Ев­ро­пе, они все­гда вос­при­ни­ма­лись ути­ли­тар­но, как фор­ма от­ды­ха от тру­дов на­сущ­ных, как раз­вле­че­ние, как часть функ­цио­наль­но­го ком­фор­та.

«Ис­кус­ст­во для нас не пер­вая не­об­хо­ди­мость на­шей стра­не нуж­ны ре­мёс­ла», - пи­сал Джон Адамс, вто­рой пре­зи­дент Со­еди­нён­ных Шта­тов.

С мо­мен­та ос­вое­ния Но­во­го Све­та, стро­ив­ше­го­ся на кон­ти­нен­те без ка­ких-ли­бо при­зна­ков ци­ви­ли­за­ции, ин­тел­лек­ту­аль­ное, эс­те­ти­че­ское, эмо­цио­наль­ное на­пол­не­ние жиз­ни не бы­ло це­лью аме­ри­кан­ско­го об­ще­ст­ва. Жизнь Ев­ро­пы строи­лась на куль­ту­ре, во­круг куль­ту­ры, ма­те­ри­аль­ное бо­гат­ст­во, соз­да­вае­мое ци­ви­ли­за­ци­ей, оце­ни­ва­лось не как цель, а как сред­ст­во, ве­ду­щее к рас­цве­ту всех ви­дов ис­кусств. Ма­те­ри­аль­ное бо­гат­ст­во, соз­дан­ное древ­ней Гре­ци­ей и Ри­мом, да­ло воз­мож­ность ос­та­вить по­сле­дую­щим по­ко­ле­ни­ям ше­дев­ры ли­те­ра­ту­ры, изо­бра­зи­тель­но­го ис­кус­ст­ва, по ним и оце­ни­ва­ет­ся их вклад в раз­ви­тие ци­ви­ли­за­ции.

Для Со­еди­нен­ных Шта­тов, стра­ны, соз­да­вав­шей­ся сре­ди ди­кой при­ро­ды, где шла еже­днев­ная борь­ба за эле­мен­тар­ное фи­зи­че­ское вы­жи­ва­ние, улуч­ше­ние ус­ло­вий жиз­нен­но­го бы­та бы­ло важ­нее куль­ту­ры, ис­кус­ст­ва, не­да­ром ев­ро­пей­цы на­зы­ва­ли аме­ри­кан­цев “но­вы­ми вар­ва­ра­ми”. Аме­ри­ка соз­да­ва­ла но­вое мыш­ле­ние, но­вую пси­хо­ло­гию, но­вые куль­тур­ные цен­но­сти, цен­ность тру­да, ма­те­ри­аль­но­го бо­гат­ст­ва, рос­та эко­но­ми­ки.

Ев­ро­пей­цы на­хо­ди­ли кра­со­ту, вол­не­ние, ка­тар­сис в ис­кус­ст­ве, аме­ри­кан­цы,в строи­тель­ст­ве биз­не­са, в рос­те ка­пи­та­ла. Куль­ту­ра и цен­но­сти всё ус­лож­няв­ше­го­ся про­из­вод­ст­ва и рын­ка ста­но­ви­лись куль­ту­рой и цен­но­стя­ми по­все­днев­ной пси­хо­ло­гии. Ев­ро­пей­цы обо­га­ща­ли се­бя, при­об­ща­ясь к выс­шим фор­мам ис­кус­ст­ва и гу­ма­ни­тар­но­го зна­ния. Аме­ри­кан­цы со­вер­шен­ст­во­ва­ли се­бя, впи­ты­вая слож­ные фор­мы де­ло­вой жиз­ни, вы­ра­ба­ты­вая в се­бе те чер­ты, ко­то­рые при­во­дят к ус­пе­ху и обо­га­ща­ли свою жизнь но­вы­ми фор­ма­ми фи­зи­че­ско­го ком­фор­та и раз­вле­че­ний. Куль­ту­ра, ко­то­рая в Ев­ро­пе об­ра­ща­лась к выс­шим клас­сам, го­во­ри­ла о бы­тие, в Аме­ри­ке, стра­не «без клас­сов», в стра­не про­стых лю­дей, го­во­ри­ла о бы­те, её на­зна­че­ни­ем ста­ло ук­ра­ше­ние бы­та.

Клас­си­че­ская куль­ту­ра бы­ла не при­ло­жи­ма к аме­ри­кан­ским ус­ло­ви­ям, она не мог­ла иметь та­ко­го ав­то­ри­те­та, как в Ев­ро­пе, так как го­во­ри­ла о веч­ном, и не со­от­вет­ст­во­ва­ла спе­ци­фи­ке аме­ри­кан­ской жиз­ни, по­стро­ен­ной на прак­ти­ке биз­не­са, на по­сто­ян­ном из­ме­не­нии.

Од­на­ко клас­си­че­ская куль­ту­ра не бы­ла пол­но­стью от­бро­ше­на, она бы­ла ис­поль­зо­ва­на мас­со­вой куль­ту­рой как сы­рьё, ко­то­рое, по­сле вто­рич­ной пе­ре­ра­бот­ки - "cultural recycling”, ста­но­ви­лось ча­стью то­ва­ров ши­ро­ко­го по­треб­ле­ния, куль­тур­но­го шир­пот­ре­ба.

"Cultural recycling”, об­ра­бот­ке куль­тур­но­го на­сле­дия, под­вер­глась не толь­ко клас­си­че­ская куль­ту­ра, но и куль­ту­ра на­род­ная. Так­же ,как и клас­си­че­ская, ари­сто­кра­ти­че­ская, она со­дер­жа­ла в се­бе раз­мыш­ле­ния над жиз­нью, в куль­ту­ре на­ро­да су­ще­ст­во­ва­ли нрав­ст­вен­ные кри­те­рии, пие­тет пе­ред ду­хов­ным, ме­та­фи­зи­че­ским ком­по­нен­том жиз­ни. Гё­те, в вер­ши­не сво­его твор­че­ст­ва, в «Фау­сте», ис­поль­зо­вал сю­жет ста­рин­ной на­род­ной ле­ген­ды о че­ло­ве­ке, про­дав­шем свою ду­шу дья­во­лу.

Бо­гат­ст­ва ми­ро­вой куль­ту­ры про­хо­дят че­рез фильт­ры, соз­да­вае­мые эко­но­ми­кой рын­ка, ос­тав­ляя лишь те её ком­по­нен­ты, из ко­то­рых мож­но со­ста­вить эф­фект­ное зре­ли­ще. Яд­ро тра­ди­ци­он­ной куль­ту­ры, её ду­хов­ное со­дер­жа­ние, ос­мыс­ле­ние жиз­ни, идёт в от­хо­ды.

«В от­ли­чие от клас­си­че­ской куль­ту­ры, масс-куль­ту­ра не стре­мит­ся от­ра­зить ре­аль­ность, она эту ре­аль­ность ре­кон­ст­руи­ру­ет, соз­да­вая од­но­мер­ную де­ко­ра­цию из эле­мен­тов ста­рой куль­ту­ры, что при­да­ёт пус­то­те и ва­куу­му, хи­ме­рам но­вой жиз­ни, не­ко­то­рую дос­то­вер­ность.» Аме­ри­кан­ский жур­на­лист-им­ми­грант Алек­сандр Ге­нис.

Что­бы эф­фек­тив­но вы­пол­нять свою функ­цию, де­ко­ра­ция долж­на быть яр­кой, зре­лищ­ной, зре­лищ­ность важ­ней­шее ка­че­ст­во мас­со­вой куль­ту­ры, она га­ран­тия мас­со­во­го ин­те­ре­са, она ре­ша­ет кас­со­вые сбо­ры, по­это­му наи­бо­лее по­пу­ляр­ны­ми ста­но­вят­ся не те кни­ги, филь­мы, те­ле­ви­зи­он­ные про­грам­мы, ко­то­рые го­во­рят об ос­нов­ных во­про­сах жиз­ни, а со­бы­тия, экс­тре­маль­ные в сво­ей зре­лищ­но­сти.

Зре­ли­ща, пре­об­ра­жая мир в кра­соч­ные фан­та­зии, раз­вле­кая, вос­пи­ты­ва­ют. Ес­ли вам что-то не нра­вит­ся в ва­шей жиз­ни, ри­суй­те се­бе меч­ту, верь­те в меч­ту, за­ме­няй­те меч­той ре­аль­ность, жи­ви­те в меч­те. Со­вет­ские филь­мы «Цирк», «Сви­нар­ка и пас­тух», по­сле­во­ен­ные «Ку­бан­ские ка­за­ки», в длин­ном ря­ду дру­гих по­ка­зы­ва­ли стра­ну та­кой, ка­кой она мо­жет быть толь­ко в меч­те. Меч­та при­ми­ря­ла лю­дей с не­че­ло­ве­че­ски­ми ус­ло­вия­ми су­ще­ст­во­ва­ния.

Со­вет­ская про­па­ган­да го­во­ри­ла: «Че­ло­век куз­нец сво­его сча­стья», ка­ж­дый мо­жет из­ме­нить мир, но мир из­ме­ня­ют не от­дель­ные лич­но­сти, хо­тя они и мо­гут быть ка­та­ли­за­то­ра­ми из­ме­не­ний, мир из­ме­ня­ет лишь вся сис­те­ма в це­лом. В ста­лин­скую эпо­ху при­да­ва­лось ог­ром­ное зна­че­ние влия­нию от­дель­ных лю­дей на жизнь всей стра­ны. В слу­чае эко­но­ми­че­ских, по­ли­ти­че­ских и во­ен­ных не­удач, от­вет­ст­вен­ность воз­ла­га­лась на кон­крет­ных ис­пол­ни­те­лей. Как го­во­рил Ста­лин о спо­со­бах ре­ше­ния об­ще­ст­вен­ных про­блем:«нет че­ло­ве­ка, нет про­бле­мы». Ре­зуль­тат ста­лин­ско­го под­хо­да – про­дук­тив­ность рас­стре­лов и не­про­дук­тив­ная эко­но­ми­че­ская сис­те­ма.

Но сам ме­тод да­вал воз­мож­ность снять от­вет­ст­вен­ность с сис­те­мы, ко­то­рая ста­но­ви­лась не­до­ся­гае­мой для кри­ти­ки. Ес­ли со­ци­аль­ные про­бле­мы ре­ша­ют­ся од­ним че­ло­ве­ком, в оди­ноч­ку, то­гда ви­нить в не­уда­чах мож­но от­дель­ных лю­дей, а не са­му сис­те­му.

Тем же приё­мом поль­зу­ет­ся и аме­ри­кан­ская мас­со­вая куль­ту­ра, про­воз­гла­шая “One can make a difference», один че­ло­век спо­со­бен из­ме­нить мир. Мир в мас­со­вой куль­ту­ре из­ме­ня­ют Superman, Batman, Spyderman, в фан­та­сти­че­ском ми­ре они в оди­ноч­ку бо­рют­ся с си­ла­ми Зла и по­бе­ж­да­ют. В ми­ре фан­та­зий всё воз­мож­но.

В филь­ме “Rambo IV” ге­рой Силь­ве­ст­ра Стал­ло­не же­лез­ным ку­ла­ком, в оди­ноч­ку, на­во­дит по­ря­док в Юго-Вос­точ­ной Азии. Он по­бе­ж­да­ет там, где аме­ри­кан­ская ар­мия по­тер­пе­ла со­кру­ши­тель­ное по­ра­же­ние. Хо­тя это про­ти­во­ре­чит ис­то­ри­че­ским фак­там, зри­тель ве­рит впе­чат­ляю­ще­му зре­ли­щу, а не ис­то­ри­че­ским фак­там, до ко­то­рых ему нет ни­ка­ко­го де­ла.

Та­ко­во па­ра­док­саль­ное свой­ст­во соз­на­ния сред­не­го че­ло­ве­ка, кон­крет­ность опы­та, ко­то­рый го­во­рит, что один ни­че­го не мо­жет из­ме­нить, и спо­соб­ность ве­рить в ил­лю­зию, соз­дан­ную мас­со­вой про­па­ган­дой, что мир из­ме­ня­ют оди­ноч­ки. Мир из­ме­ня­ет вся сис­те­ма в це­лом, в ко­то­рой от­дель­ный че­ло­век лишь пес­чин­ка в ог­ром­ном пес­ча­ном по­то­ке.

Мас­со­вая куль­ту­ра часть это­го по­то­ка, и в не­го вли­ва­ет­ся всё боль­ше “пес­чи­нок” мно­гих стран и кон­ти­нен­тов, мас­со­вая куль­ту­ра ста­но­вит­ся кос­мо­по­ли­ти­че­ской, ин­тер­на­цио­наль­ной.

Мо­ло­дёжь мно­гих стран пред­по­чи­та­ет аме­ри­кан­скую куль­ту­ру сво­ей на­цио­наль­ной, пе­ре­ста­ёт чи­тать кни­ги и смот­реть филь­мы, вы­пу­щен­ные в их род­ной стра­не. На­цио­наль­ная куль­ту­ра ка­ж­дой стра­ны рас­счи­та­на лишь на внут­рен­ний ры­нок, но бла­го­да­ря раз­ви­тию но­вых ви­дов ком­му­ни­ка­ций, свя­зав­ших мир в еди­ное це­лое, на­цио­наль­ные куль­ту­ры, что­бы по­лу­чить дос­туп к гло­баль­но­му рын­ку, вы­ну­ж­де­ны от­ка­зать­ся от сво­ей спе­ци­фи­ки. На­чи­на­ет про­ис­хо­дить, ес­те­ст­вен­ная в этом про­цес­се, уни­фи­ка­ция всех на­цио­наль­ных куль­тур, по­яв­ля­ет­ся еди­ный ми­ро­вой стан­дарт, об­раз­цом ко­то­ро­го яв­ля­ет­ся стан­дарт аме­ри­кан­ский.

Не­смот­ря на ан­ти­аме­ри­кан­ские на­строе­ния в Ев­ро­пе, Рос­сии, Азии и Ла­тин­ской Аме­ри­ке, ко­ли­че­ст­во про­дан­ных на этих рын­ках аме­ри­кан­ских му­зы­каль­ных дис­ков и ви­део уве­ли­чи­ва­ет­ся ка­ж­дый год. Этот стран­ный фе­но­мен объ­яс­ня­ет­ся тем, что мас­со­вая куль­ту­ра ри­су­ет мир, час­то не имею­щий ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к кон­крет­ной аме­ри­кан­ской жиз­ни.

Ин­ду­ст­рия куль­ту­ры по­став­ля­ет раз­вле­че­ния, “fun”. По­тре­би­тель тя­нет­ся ко все­му экс­тре­маль­но­му, ко все­му, что вы­хо­дит за пре­де­лы его мо­но­тон­но­го, сте­риль­но­го су­ще­ст­во­ва­ния. К длин­но­му пе­реч­ню тем, всех ви­дов и форм пре­сту­п­ле­ний, ка­та­ст­роф, фан­та­зий, в по­след­нее де­ся­ти­ле­тие до­ба­ви­лись пор­но­гра­фия, го­мо­сек­суа­лизм, са­дизм, ма­зо­хизм. Ры­нок на­чи­на­ет об­слу­жи­вать груп­пы «спе­ци­аль­ных ин­те­ре­сов», эти ин­те­ре­сы по­сте­пен­но вклю­ча­ют­ся в мэйн­ст­рим, ста­но­вят­ся ча­стью по­пу­ляр­ной куль­ту­ры.

«Аме­ри­кан­ская куль­ту­ра при­ви­ва­ет мо­ло­дё­жи все­го ми­ра аме­ри­кан­ский стиль жиз­ни. Так­же, как фи­зи­че­ское за­гряз­не­ние ат­мо­сфе­ры го­ро­дов За­па­да при­во­дит к ухуд­ше­нию ка­че­ст­ва жиз­ни, так и по­пу­ляр­ная куль­ту­ра, на­сто­ян­ная на по­мо­ях, от­рав­ля­ет куль­тур­ную ат­мо­сфе­ру аг­рес­сив­но ан­ти­гу­ма­ни­сти­че­ской фи­ло­со­фи­ей, что при­во­дит к де­ге­не­ра­ции все­го об­ще­ст­ва, но, пре­ж­де все­го, к де­ге­не­ра­ции мо­ло­дё­жи бу­ду­ще­го ми­ра. Ес­ли ат­мо­сфе­ра, ко­то­рую соз­да­ёт аме­ри­кан­ская мас­со­вая куль­ту­ра, рас­про­стра­нит­ся по все­му ми­ру, не­от­ку­да бу­дет да­же им­пор­ти­ро­вать све­жий воз­дух.» Вен­гер­ский ком­по­зи­тор Сан­дор Ба­лас­си.

Но эта про­бле­ма уже ре­ша­ет­ся соз­да­ни­ем та­кой че­ло­ве­че­ской по­ро­ды, ко­то­рая не толь­ко спо­соб­на ды­шать “на­сто­ян­ным на по­мо­ях” воз­ду­хом, но вос­пи­ты­ва­ет гур­ма­нов му­сор­но­го ящи­ка, у ко­то­рых от све­же­го воз­ду­ха на­сту­па­ет уду­шье.

Но по­яв­ле­ние «по­мо­ев» в мас­со­вой куль­ту­ре, в оп­ре­де­лён­ном смыс­ле, оп­рав­да­но. Клас­си­че­ская куль­ту­ра не вклю­ча­ла фи­зио­ло­гию в круг сво­их ин­те­ре­сов. Всё, что «ни­же поя­са», счи­та­лось не­дос­той­ным рас­смот­ре­ния и ог­ром­ная часть жиз­ни, на­хо­див­шей­ся под спу­дом за­пре­тов, вы­плес­ну­лась с ог­ром­ной си­лой на аван­сце­ну об­ще­ст­вен­но­го вни­ма­ния.

Ми­ро­вая ли­те­ра­ту­ра го­во­ри­ла о люб­ви, ста­ра­тель­но об­хо­дя тот факт, что сек­су­аль­ная, её фи­зио­ло­ги­че­ская со­став­ляю­щая, так­же ор­га­нич­но при­су­ща че­ло­ве­ку, как и вы­со­кие эмо­ции. Хри­сти­ан­ст­во в пе­ри­од сред­не­ве­ко­вья про­ве­ло не­пе­ре­хо­ди­мую гра­ни­цу ме­ж­ду ду­хов­ным и фи­зи­че­ским. Ду­хов­ное ро­ж­да­ет доб­ро­де­те­ли, фи­зи­че­ское по­ро­ки. Воз­ро­ж­де­ние по­пы­та­лось вер­нуть­ся к пред­став­ле­ни­ям древ­ней Гре­ции и Ри­ма. Кни­га Бо­кач­чио «Де­ка­ме­рон» бы­ла од­ной из мно­гих по­пы­ток ле­га­ли­зо­вать эту часть че­ло­ве­че­ской жиз­ни. Про­тес­тан­тизм в пе­ри­од Ре­фор­ма­ции по­вер­нул эту тен­ден­цию вспять, про­по­ве­дуя ас­ке­тизм во всех сфе­рах жиз­ни, объ­яв­ляя все фи­зи­че­ские по­треб­но­сти че­ло­ве­ка гре­хов­ны­ми. Эро­тизм из от­но­ше­ний муж­чи­ны и жен­щи­ны был ис­клю­чён, от­но­ше­ния по­лов су­ще­ст­ву­ют лишь для про­дле­ния ро­да. Вик­то­ри­ан­ская эпо­ха соз­да­ла жё­ст­кую рег­ла­мен­та­цию взаи­мо­от­но­ше­ний ме­ж­ду по­ла­ми, ко­то­рая про­су­ще­ст­во­ва­ла до 60-ых го­дов про­шло­го сто­ле­тия.

Аме­ри­кан­ская мо­ло­дёж­ная ре­во­лю­ция 60-ых го­дов бы­ла в сво­ей ос­но­ве ре­во­лю­ци­ей сек­су­аль­ной, в это вре­мя поя­ви­лись но­вые тех­но­ло­гии, по­зво­лив­шие рас­ши­рить пред­став­ле­ние об этой ко­гда-то за­прет­ной те­ме. Се­го­дня она ве­ду­щая в ли­те­ра­ту­ре, ки­но, те­ле­ви­де­нии и в Ин­тер­не­те. Это ес­те­ст­вен­ная ре­ак­ция на мно­го­ве­ко­вой за­прет на фи­зио­ло­ги­че­скую сто­ро­ну взаи­мо­от­но­ше­ний.

По­пу­ля­ри­за­ция сек­са име­ет про­све­ти­тель­скую функ­цию, но так­же, как и все ви­ды ин­ду­ст­рий, ин­ду­ст­рия сек­са сле­ду­ет за­ко­нам рын­ка. Она, пред­ла­гая по­тре­би­те­лю ши­ро­кий на­бор стан­дарт­ной сек­су­аль­ной тех­ни­ки, ко­то­рую спо­соб­но ос­во­ить боль­шин­ст­во, ней­тра­ли­зу­ет ин­те­рес к глу­би­не и бо­гат­ст­ву эмо­ций лю­бов­но­го чув­ст­ва, ведь на не­го спо­соб­ны не­мно­гие, ры­нок сбы­та слиш­ком узок. Вос­пи­та­ние чувств - про­цесс дли­тель­ный, тре­бую­щий ог­ром­ных вло­же­ний, а ры­нок тре­бу­ет бы­ст­ро­го воз­вра­ще­ния ин­ве­сти­ций.

Са­мо сло­во «лю­бовь» на­ча­ло ис­че­зать из еже­днев­но­го сло­ва­ря, его, под влия­ни­ем про­па­ган­ды сек­са, сме­ни­ло сло­во «fuck». Да и секс ре­аль­ный, фи­зи­че­ский на­чи­на­ет сме­нять секс вир­ту­аль­ный, вир­ту­аль­ность спе­ци­фи­че­ское ка­че­ст­во всей мас­со­вой куль­ту­ры, где всё боль­шее ме­сто за­ни­ма­ет жанр «фэн­та­зи».

Во­об­ра­же­ние бо­га­че, час­то бо­лее убе­ди­тель­но, чем ре­аль­ность, в ми­ре фан­та­зий про­бле­мы жиз­ни ре­ша­ют­ся, в ре­аль­ном они час­то не­раз­ре­ши­мы. Жанр фан­та­зий, так­же как всей ин­ду­ст­рии куль­ту­ры, под­чи­ня­ясь при­ня­тым стан­дар­там, на­прав­ля­ет без­гра­нич­ное че­ло­ве­че­ское во­об­ра­же­ние в оп­ре­де­лён­ное рус­ло, со­от­вет­ст­вую­щее тре­бо­ва­ни­ям рын­ка.

Стан­дар­ти­за­ция жиз­ни сво­дит слож­ное к про­сто­му, вы­со­кое к низ­ко­му, ин­ди­ви­ду­аль­ное к все­об­ще­му, объ­ём­ное к од­но­мер­но­му, и из жиз­ни, как и из стан­дар­ти­зи­ро­ван­ной куль­ту­ры, на­чи­на­ют ис­че­зать жи­ви­тель­ные со­ки. Мас­со­вая куль­ту­ра по­доб­на фрук­то­во­му со­ку из хи­ми­че­ско­го кон­цен­тра­та, по вку­су он на­по­ми­на­ет ори­ги­наль­ный про­дукт, но не да­ёт той ши­ро­кой вку­со­вой па­лит­ры, как пло­ды при­ро­ды. «Виш­нё­вые са­ды» на­ча­ли вы­ру­бать ещё во вре­ме­на Че­хо­ва, и се­го­дня ос­та­ёт­ся всё мень­ше тех, кто пом­нит пол­но­цен­ный вкус ви­шен, тем бо­лее, что вку­со­вая па­лит­ра ис­чез­ла из мно­гих сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ных про­дук­тов, да и те вы­тес­ня­ют по­ля ку­ку­ру­зы, вы­ра­щи­вае­мой для про­из­вод­ст­ва эта­но­ла, ав­то­мо­биль­но­го то­п­ли­ва.

Ис­че­за­ет и вкус к пол­но­цен­но­му ис­кус­ст­ву, к его вер­ши­нам. Так, жанр тра­ге­дии ко­гда-то счи­тал­ся выс­шим из всех ви­дов ис­кусств, так как в нём был ог­ром­ный объ­ём, тра­ге­дия рас­кры­ва­ла без­дон­ные глу­би­ны че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ст­во­ва­ния. Но се­го­дня этот жанр умер. На­чи­на­ет ис­че­зать так­же и дра­ма, так как са­ма жизнь, по­стро­ен­ная на ра­цио­наль­ной ос­но­ве, на стан­дар­те, сни­ма­ет дра­ма­тизм, т.е. столк­но­ве­ние жиз­нен­ных про­ти­во­ре­чий. Вме­сто дра­мы мас­со­вая куль­ту­ра пред­ла­га­ет трил­лер, в ко­то­ром кон­фликт ми­ро­воз­зре­ний и ми­ро­ощу­ще­ний ге­ро­ев под­ме­ня­ет­ся ря­дом си­туа­ций, ди­на­ми­ка дей­ст­вия в трил­ле­ре важ­нее ди­на­ми­ки внут­рен­них и внеш­них про­ти­во­ре­чий пер­со­на­жей, а сю­жет и диа­ло­ги лишь связ­ка ме­ж­ду фей­ер­вер­ка­ми ак­ро­ба­ти­че­ских но­ме­ров и тех­ни­че­ских эф­фек­тов.

Фей­ер­вер­ки при­вле­ка­ют всех, в не­за­ви­си­мо­сти от на­цио­наль­но­сти, воз­рас­та, об­ра­зо­ва­ния и куль­ту­ры, так как фей­ер­верк не пред­по­ла­га­ет раз­мыш­ле­ний, не об­ра­ща­ет­ся к по­ни­ма­нию, не обо­га­ща­ет эмо­ции, его на­зна­че­ние ос­ле­п­лять, оше­лом­лять сво­ей яр­ко­стью, ос­тав­ляя всё ос­таль­ное во­круг в пол­ной тем­но­те.