Да-да, когда мы проиграем, а мы все равно проиграем: просто страна чиновников и охранников исчерпала себя. На себя такую у страны больше нет средств. Нет средств – это просто нет и ничего более. Можно начать сосредотачиваться, то есть считать и жабить, жабить и считать – на сколько-то лет хватит, но выбрана дерзость, выбраны амбиции. Те самые, что обязаны сплотить страну, сплотить чиновников с охранниками и других вокруг. С украинской авантюрой наши амбиции рванули вверх, в небеса и оставили далеко внизу ковыляющую амуницию. Да-да, мы такие, мы всегда, когда с амуницией вдруг плохо и еще хуже, выбираем амбиции в надежде выскочить разом, взлететь, только бы не чуять непрерывного скольжения вниз, не терпеть себя самих до выхода, до просвета – нет, нам лучше скорый конец, чем долгие муки.

Так было всегда. Так было в прошлый Крым, когда дряхлеющая страна жандармов вляпалась в войну с молодыми индустриальными волками. Так было полвека спустя, когда иссякший пореформенный подъем мы решили взбодрить маленькой войнушкой на Тихом океане. Так было в 914, когда мы, чтоб забыть заглохшие столыпинские реформы, погнались за сказочным Царьградом и влезли по самую маковку в чужую войну, влезли и не вынырнули. Так было в гражданку, когда вместо чтоб хозяйством своим, мы совсем уже собрались Европу взять конниками Буденного, но у Варшавы не склалось. Так было, наконец, тогда, когда страна, изнемогающая под тяжестью беспрерывных танков-самолетов, надумала посадить нас в них и бросить в Афган, просто чтоб с глаз долой и скорее самой кончиться.

Каждый раз нам амбициями очень хотелось заменить амуницию, и поначалу виделось, как все неплохо складывается: патриотический подъем и все такое, что называется «Мы вместе!» Казалось нам: еще чуть-чуть, еще один рывочек – и птица счастья завтрашнего дня в руках у нас уже сегодня. Но в результате каждый раз мы личиком своим в кровавую грязь и не только личиком.

Нынче новый взлет амбиций про уже Крымнаш и еще скорую нашу Новороссию в тот самый случай, когда амуниция усыхает прямо на глазах, на тех глазах, какие хотят и потому могут видеть. Занудный бухгалтерский Запад внимательно следит за нашим полетом снизу, с земли, за тем, как мы сглотнули и пытаемся переварить этот Крымнаш, растрачивая, распыляя скопленную по милости божьей амуницию. Следит и делает ставки: если вдруг мы еще и Донбасс, то тогда кончимся непременно и скоро от заворота кишок, или когда только остров Крым, то неторопливей, страдая и мучаясь от несварений и запоров. Следит и ждет своей победы, которая падет им в ручки проста и изящна, добытая без выстрела и даже серьезно не потратившись.

Когда мы проиграем, и проигравшими вновь возвратимся домой, то, как раньше, как всегда, важнеющим станет вопрос «Кто виноват?» Важнеющим для судьбы нашей общей. Важнеющим не смысле ответа, а в смысле остроты поиска этого ответа. Неважно, кто на самом деле этот «Кто», а только то, насколько беспощадны мы окажемся в этих своих поисках. Можно ли будет приостановиться в них ради вопроса «Что делать?» или поздняк уже, нас захлестнет сладостность мести, расправы? Однако все это будет потом, когда мы проиграем, а пока, ребяты-октябряты, радость – Крымнаш!