Всем известны знаменитые положения классиков о диалектике как «душе марксизма», о том, что марксизм – не догма, а руководство к действию.

Именно овладение методом философского теоретического мышления они считали главной задачей при изучении философии. «Но теоретическое мышление является прирожденным свойством только в виде способности. Эта способность должна быть развита, усовершенствована, а для этого не существует до сих пор никакого иного средства, кроме изучения всей предшествующей философии».1 (Ф. Энгельс «Диалектика природы». Госполитиздат, 1950г., стр 22.)

Именно этот аспект человеческой деятельности вообще, аспект философского образования индивида и был принят Гегелем за основу при построении своей теории философии. Интеллектуальная деятельность взята им как синоним человеческой деятельности, производство философских понятий как само-производство человека вообще. «Гегель знает и признает только один вид труда, именно абстрактно-духовный труд».2 ( К.Маркс и Ф.Энгельс. «Из ранних произведений», стр. 627.)

Предпосылкой такой точки зрения были традиции, воспринятые им от своих предшественников: Канта, Фихте, Шеллинга и, также, определенные социально – исторические условия.

Немецкая классическая философия вообще, и Гегель в частности, ухватили и теоретически выразили отчужденную форму жизнедеятельности человека.

Но история философии показывает, что философствование в ситуации отчуждения порождает метафизические системы, которые допускают наличие некой трансцендентной реальности.

«Трансцендентное» есть философская рефлексия по поводу неспособности человека овладеть, им же к жизни вызванными, социальными процессами. Поэтому подлинную, сокровенную сущность человека и мира философ строит «имманентно», т.е. по своему образу и подобию. Но поскольку это «истинное» бытие есть деятельность философа – теоретика, то подлинной человеческой свободной деятельностью и является деятельность мысли. «Гегелевская точка зрения и есть эта естественная точка зрения профессионала – теоретика, принятая и выданная за высшую и единственную человеческую точку зрения на окружающий мир». (Э.В. Ильенков. «К истории вопроса о предмете логики». Вопросы философии, « 1, 1966, стр. 43.)

Именно ситуацию усвоения индивидом теории философии Гегель и принял за основу своей философской системы. Естественно, что при данном условии вся проблематика философии подчиняется и даже сводится к проблеме философского метода. Отсюда, система философии тождественна методу, т.е. систематическому изложению метода.

В известной статье «Кто мыслит абстрактно?» популярно излагается одна из центральных гегелевских идей – идея теоретической конкретности мышления. Подлинно конкретное мышление не подчиняется произволу субъекта, а охватывает предмет полностью. Но полнота охвата предмета невозможна без такой логической формы как противоречие.

Следовательно, условием философского монистичного мышления является умение мыслить противоречие. Но поскольку у Гегеля «сам метод расширяется в систему», то система философии есть не что иное, как изложение теории противоречия, система форм диалектического противоречия. Система как метод есть система формообразования духа, есть его феноменология.

В самом деле, диалектика субъекта и объекта, описанная им в «Феноменологии духа», резюмируется в понятии. Логика, как система категорий, есть завершение гносеологии, один (а именно последний, высший) из феноменов духа, т.е. конечный результат «Феноменологии». Но, с другой стороны, гносеология основывается на Логике, есть теоретическая реализация ее. «Феноменология» как теория познания имеет, т.о., Логику в качестве своих и предпосылки и результата. Последняя есть здесь единство противоположностей: одновременно и тождественна всей философии и является ее частью.

В философии теория познания есть объект реализации функции метода (категориального анализа) и учение о диалектике, т.е. категориях, есть ее часть, т.к. категории, их природа и закономерности функционирования берутся как сфера рационального познания, в отличие от чувственного. В контексте теории познания диалектика рассматривается как логика, т.е. теория философского метода. В свою очередь, в контексте диалектики теория познания – часть философии, т.к. понятия гносеологии выступают фрагментами теории диалектики.

Сл-но, сама диалектика «…как учение о единстве противоположностей» 4 (Ленин, ПСС, т. 29, стр.203.) в своем теоретическом изложении и применении выступает как единство противоположностей. Поэтому диалектика есть логика и теория познания, которые являются системами диалектики или, что одно и то же, разделами философии.

Итак, Гегель выразил всеобщее подлинно философским способом. Характерно, что всеобщее (диалектика) – это не система природы, истории и т.п., а система Логики, систематическое мышление и его теория. Диалектика как логика - это и есть единство противоположностей. Диалектика понятий (логика) - это такая конкретность, которая, в силу своей природы, приспособлена выполнять функцию всеобщего как, например, потребительная стоимость, субстрат золота есть конечная форма бесконечной субстанции - стоимости.

Но понимание диалектики как логики у Гегеля и в марксизме прямо противоположно. Последний рассматривает диалектику как теорию революционной практики, как Логику, которой владеет субъект-преобразователь природной и социальной реальности. Гегель философствует в рамках отчуждения, в рамках иллюзии сознания о его, якобы, самодовлеющем значении. Поэтому система форм мышления (логика) в образе Абсолютной идеи и является единственно истинной, трансцендентной реальностью. Сл-но, единственная деятельность, имеющая целью достичь идеала подлинно человеческой объективной реальности - это деятельность мышления.

В гегелевской идее о том, что диалектика всеобща именно как логика, имплицитно содержалась мысль о том, что ее всеобщность, бесконечность заждется на бесконечности человеческой истории. Но если для него подлинный человек – философ, то для Маркса подлинный философ – прежде всего человек. Если Гегель относится к действительности «философски» (т.е. не критично), то Маркс отнесся к философии с точки зрения действительности. Поэтому для первого диалектика как логика есть достояние человека как философа, а для второго – философа как человека. Маркс и поступил как человек, лишенный догматических иллюзий о своей самодовлеющей значимости, особом призвании изрекать абсолютные истины и конструировать метафизические сущности. Вместо этого он обратил свой взор на реальную действительность, а не разделял ее иллюзии о себе.

Гегель искал идеал для человечества в себе, а Маркс нашел его для себя в сознательном рабочем. Всем известно как он ценил, например, рабочего-философа Иосифа Дицгена.

Пример Гегеля наглядно показал, что форма социальности человека (отчуждение, например) порождает и соответствующую форму философствования. Он мыслит как типичный метафизик, но метафизик широко образованный и поэтому не могущий не мыслить и диалектично. Поэтому гегелевский метод – это метод диалектического философствования в рамках схоластического традиционного представления о философии и человеке.

Следовательно, существует возможность метафизической интерпретации диалектического метода и о существовании такой опасности нужно помнить. Если утрачивается внимание к реальной жизни, к конкретному эмпирическому материалу, то положение диалектики превращаются в «конструирующие» принципы, в принципы конструирования метафизических сущностей. Тогда действительность мстит философу за пренебрежение к себе тем, что навязывает ему свои предрассудки в качестве исходных «начал» всего сущего.

То, что это предупреждение актуально, доказывает, в частности, наличное состояние дел на «философском фронте».

Имеется в виду так называемая «онтологическая» концепция предмета научной (=марксистской) философии. Эта точка зрения некритически повторяет иллюзии старой «конструирующей» философии. Ведь определение предмета онтологии обычно сводится к тому, что это, дескать, есть учение о бытии вообще.

Но мы не можем знать и теоретизировать, ни о каком бытии, кроме того, которое есть наше бытие, как общественного человека.

И, тем не менее, представление о бытии до человека и вне человека – это философское отображение вполне реальной ситуации – ситуации отчуждения.

Именно философскому сознанию классово-антагонистического общества отчуждение человеческого индивида (единичного) от всеобщих форм его жизнедеятельности (всеобщего) кажется всего естественней. Поэтому и философские категории, которые по своей логической природе представляют теоретический образ конкретно-диалектического единства противоположностей, являются этому сознанию в их отчуждении, т.е. в метафизической оторванности друг от друга.

Эта рассудочно-метафизическая отчужденность логических категорий приобретает силу пред-рассудка и часто в «не переваренном» виде функционируют в философском сознании.

Одной из форм подобного некритического философствования является, по Гегелю, в частности, и метафизика, где «Первую часть этой метафизики в ее упорядоченной форме составляла онтология, - учение об абстрактных определениях сущности». (Г.Гегель. Соч. т.1. стр.70).

Эту истину, уже давно доказанную и негативным и позитивным (Гегель) способом, до сих пор не усвоили некоторые философы-марксисты.

Им кажется, что отвлечение от познания есть верный способ объективного рассмотрения бытия. На самом деле они отвлекают от достижений философской мысли, от уроков истории философии, которая, в частности, в лице Гегеля, говорит, что бытие есть самое абстрактное и одностороннее определение мысли и им нужно пользоваться осторожно, лишь после того, как оно будет проведено через горнило подлинно научной системы форм философской мысли. На близком и «дорогом» нам языке это условие формулируется в виде проблемы системы категорий, как формы их определенности и определения. Поэтому подлинным «началом» философской теории будет не мудрствование о бытии вообще, а утверждение основного вопроса философии в категориях материи и сознании.

«Онтологизм» - это не просто понимание предмета философии – это понимание и логики философского мышления.

Требование, так называемого, «онтологического» обоснования положений гносеологии, логики – это, по сути дела, и реализация некой «онтологической» логики. Но мы не знаем никакой иной философской логики кроме диалектики как логики, являющейся резюме истории познания, истории философии.

Поэтому, если термин «онтологист» признать правомерным, то это - ни что иное, как такое философствование, которое некритически заимствует свои категории из обыденного сознания, а не доказывает их необходимость, не выводит их генетически, как итог, резюме, сумму истории познания, являющейся объективным критерием истинности философского мышления.

В области же освещения проблемы взаимосвязи философии и естествознания, эта «онтологическая логика» реализуется в заимствовании естественнонаучных положений, с одной стороны, в их не переработанном виде. А, с другой – в навязывании естествознанию (и реальной общественной и человеческой жизни) произвольных схем.

…Такова реальная логика онтологического философствования, что весьма аргументировано, последовательно и убедительно показано ростовским философом А.В. Потемкиным, в его, недавно вышедшей, книге «О специфике философского знания».

Валерий МОЛЧАНОВ,

студент 3 курса философского факультета УрГУ им. А.М. Горького.

Свердловск.

1973 г.

----------------------------------------------------

Редакция газеты

Комсомольская

ПРАВДА

Орган ЦК ВЛКСМ

21.05.1974 г.

Москва, А-47, ГСП, ул. «Правды», 24

Т. 253-30-56.

№ 53428

Уважаемый тов. Молчанов!

Спасибо за статью. Мы будем продолжать дискуссию, надеемся использовать и вашу статью.

С уважением

Корреспондент отдела пропаганды

Т. Громова