Несмотря на принципиальные различия понимания интуиции у Лосского и Канта,я выдвигаю предположение о возможности интерпретации общего понимания аксиологической интуиции для этих философов. Вообще речь идет о ряде философских направлений, где есть сходное понимание гносеологических аспектов аксиологии – это феноменологическая философия М.Шелера, англо-американский неореализм, в частности, известный представитель этого направления, британский философ Д. Мур и т.д.

Для целей обоснования этого предположения обратимся к работе Е.Л. Фейнберга «Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и науке», где автор применяет такой подход к интуиции – он различает интуицию как догадку и интуицию как интуитивное суждение. Здесь важно последнее различение. Рассмотрим две предметные области философии – эстетику и этику. Общее, что есть в них – это ценности, которые и выражаются интуитивными суждениями. Например,

« Это х - красиво»,

«Это х – не очень красиво»,

«Это х - не красиво»,

«Это х – хорошо»,

«Это х – не очень хорошо»,

«Это х – не хорошо» и т.д.,

где х – какой-то определенный предмет

Проблема любых суждений – критерий истинности. Кант различает две разновидности способности суждения – определяющую и рефлективную, и, соответственно, сами суждения. Усмотрение общего, выведение общего из частных явлений есть рефлектирующее суждение: «Обнаруживаемая совместимость двух или более эмпирически разнородных законов природы под одним охватывающим их принципом есть основание весьма значительного удовольствия, часто и восхищения, даже такого, которое не прекращается, хотя мы уже достаточно знакомы с предметом». По мнению Канта, упомянутое «удовольствие» (Lust), «удолетворение» (Wohlgefallen) и есть критерий убедительности, правильности для эстетики. Как отмечает Фейнберг, для того чтобы подобное удовольствие могло служить критерием истинности, оно должно кроме того, отвечать ряду условий. Согласно Канту, оно должно быть всеобщим, т.е. переживаться не только одним данным субъектом, а всеми, или, по крайней мере, претендовать на всеобщность. Кроме того, к нему не должна примешиваться какая-либо личная заинтересованность, полезность для лица, высказывающего суждение. Собственно, и у Лосского, критерий истинности, убедительности эстетических суждений заключается в определенного рода чувстве, но сами чувства не имеют самостоятельного значения. « Чувства суть субъективные переживания по поводу объективных ценностей». Но также и ценности не имеют значение без чувств. Чувства «сопровождают» ценности. Лосский говорит, что всякое бытие имеет положительную ценность, приближая к абсолютной полноте бытия или удаляя от нее различными способами, и каждый субъект откликается на объективные весьма разнообразные ценности не менее разнообразными чувствами. В эстетической области – это целесообразность, единство в многообразия и т.д. Собственно можно говорить об интерпретации кантовской «веши в себе» как бытия, сопряженного ценностями.

Но встает законный вопрос – как быть с критерием истинности для этических интуитивных суждений? Это опять же чувство, только особое моральное чувство. Это, то, что Жан-Жак Руссо считал, отличает человека от остальной живой природы, это совесть, способность судить о своих поступках в соответствии с высшим моральным законом. Как отмечает американский философ А. Вуд, по Канту: «Моральные чувства (а) состоят из чувства удовольствия или неудовольствия (согласия или несогласия), направленного на действия, которые выполняются либо мыслятся как нами, так и кем-то другим. Совесть (б) – это чувство удовольствия или иного действия, которое он помыслил либо уже совершил. В первом случае это чувство может побудить меня осуществить действие либо от него отказаться; во втором случае это либо чувство самоудолетворения, либо морального раскаяния».

Итак, совесть как моральное чувство есть критерий истинности этических суждений.

Общий вывод: сходная интерпретация интуитивных суждений как эстетических и этических суждений имеет место у Канта и Лосского.