Гуссерль,  феноменология  и кризис идеалистической философии. 
Начнем с характеристики. «Феноменология - буквально – учение о феноменах. Вначале одна из философских дисциплин, позднее – ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЕ философское направление, стремившееся освободить философское сознание от натуралистических установок (резко расчленяющих объект и субъект) и достигнуть собственной области философского анализа – РЕФЛЕКСИИ СОЗНАНИЯ о своих актах и о данном в них содержании, выяснить предельные характеристики, изначальные основы познания, человеческого существования и культуры.

Если в классической философии феноменология есть введение в систему логики и метафизики, то в современной БУРЖУАЗНОЙ философии феноменология выступает как метод анализа ЧИСТОГО сознания и имманентных, априорных структур человеческого существования.

…Возникновение к началу 20-го века феноменологии как определенного ИДЕАЛИСТИЧЕСКОГО направления западной философии связано с именем Гуссерля. Исходным пунктом феноменологии была ПОПЫТКА рассмотрения ВНЕОПЫТНЫХ и вне исторических структур сознания, которые обеспечивают его реальное функционирование и совпадают с идеальными значениями, выраженными в языке и психологических переживаниях.

Гуссерль рассматривает феноменологию как метод уяснения смысловых полей сознания, усмотрения тех инвариантных характеристик, которые делают возможным восприятие объекта и другие формы  познания.

Феноменология основывается на истолковании феномена не как явления чего-то иного (напр. сущности), а как того, что само себя обнаруживает, как предмета непосредственно явленного сознанию.

Феноменология мыслится как ИНТУИТИВНОЕ усмотрение идеальных сущностей (феноменов), которое обладает непосредственной достоверностью.

В феноменах Гуссерль выделяет различные слои: языковые оболочки; многообразные психические переживания; предмет, мыслимый в сознании; смысл – инвариантную структуру и содержание языковых выражений. Феноменология обращается к последним двум слоям, образующим интенциональную структуру сознания. 

Предметное бытие имманентно присуще сознанию; оно обретает свой объективный смысл благодаря отнесённости к сознанию. Предметное бытие и сознание коррелятивны (соотносительны) друг другу.

Сознание предстаёт в феноменологии как двуединство, включающее в себя познавательные акты – ноэзис и предметное содержание – ноэмы, которые по существу совпадают с идеальными значениями. При описании сложной структуры и слоёв сознания Гуссерль обращается к СХОЛАСТИЧЕСКОЙ терминологии. 

Задача феноменологии – раскрытие смысла предмета, затемнённого разноречивым мнением, словами и оценками. Обращение феноменологии «к самим»  предметам связано с её отказом от натуралистической установки, противопоставляющей сознание и бытие. Согласно Гуссерлю, эта установка, присущая обыденному сознанию, науке и прежней философии, привела к трактовке знания как однозначного и пассивного отражения реальности, данной в чувственных восприятиях, к господству позитивистско-натуралистической философии и кризису европейских наук.  …

Однако феноменология ОТРИЦАЕТ любые формы материализма и исторического понимания сознания. Отвергая исторический подход к сознанию, Гуссерль видит в нём лишь выражение релятивизма и скептицизма.

Предмет феноменологии – царство ЧИСТЫХ истин, априорных смыслов – как актуальных, так и возможных, как реализовавшихся в языке, так и мыслимых. Феноменология определяется Гуссерлем как «первая философия», как наука о чистых принципах сознания и знания, как универсальное учение о методе, выявляющее априорные условия мыслимости предметов и чистые структуры сознания независимо от сферы их приложения. Познание рассматривается как ПОТОК сознания, внутренне организованный и целостный, однако относительно независимый от конкретных психических актов, от субъекта познания и его деятельности.

Феноменологическая установка достигается с помощью редукции.  На этом пути достигается понимание субъекта познания не как эмпирического, а как ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОГО субъекта, как мира общезначимых истин, возвышающегося над эмпирически-психологическим сознанием и наполняющего его смыслом.

Способ непосредственного усмотрения объективно-идеальной, идентичной сущности языковых выражений (идеация) влечёт за собой понимание феноменологии как науки о ЧИСТЫХ возможностях, интенционально (направлено) предначертанных в структуре «чистого сознания».

Современная форма феноменологии – феноменологическая философия Гуссерля – одно из основных направлений БУРЖУАЗНОЙ философии 20 века».
(Философский энциклопедический словарь.  М.: 1983, с.718-719)

Далее. Мотрошилова Н.В. «Принципы и противоречия феноменологической философии». М.: 1968.  с.123-125.  Заключение. Марксизм и феноменология. 

«Мы попытаемся, суммируя критические стороны предшествующего изложения, еще раз в обобщенной форме сформулировать те ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ отличия, которые, по нашему мнению, существуют между марксизмом и феноменологией.

Относительно мировоззренческих, общефилософских различий много говорилось выше: феноменология имеет четко выраженный и признанный самим Гуссерлем ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЙ характер. И в этом отношении «соединение» феноменологии и марксизма исключено. Но и в проблемном отношении феноменология и марксистский подход ПРОТИВОСТОЯТ друг другу.  Это касается как постановки, так и в особенности разрешения намеченных Гуссерлем проблем.

Реальным предметом феноменологического анализа оказалась СТРУКТУРА и способы функционирования человеческого сознания. В феноменологии был поставлен вопрос о восприятии, усвоении, использовании (переживании) объективированных результатов общечеловеческого познавательного процесса – общезначимых истин.

Интересной и важной особенностью концепции Гуссерля оказалось то, что эту частную форму он многосторонне связал с содержательными моментами деятельности сознания. Настолько широким был этот охват, что частная форма сделалась универсальной, «подлинной», «изначальной». СМЕЩЕНИЕ, осуществленное здесь феноменологией, нельзя исправить рядом простых возражений и корректив. Ведь в его основе лежит специфическая концепция, интерпретирующая отношение сознания и действия, науки и чувственно-практической деятельности (сущность последней либо принципиально искажается, либо остаётся не прояснённой в феноменологически-экзистенциалистском учении). 

Концепция эта неприемлема для марксизма.

Таким образом, мы не можем просто «включить» в марксизм НЕАДЕКВАТНУЮ феноменологическую интерпретацию трех основных форм «конституирующей» деятельность индивидуального сознания: конституирования мира, субъекта, общества.

При этом мы должны признать, что по широте охвата «содержательных коррелятов» индивидуального сознания феноменология Гуссерля стоит выше всего того, что создала современная буржуазная философия. На память снова приходит гегелевская феноменология, также охватившая три главные формы развертывания человеческого сознания – осознание вещи и предметного мира (сфера «сознания»), осознание субъектом самого себя («самосознание), осознание социального мира и его субъективированных духовных структур («абсолютный субъект»).

Однако именно различие между гегелевской и гуссерлевской феноменологией, наметившееся уже в «Логических исследованиях», в поздней феноменологии становится особенно явным.

Первоначальной основой,  на фоне которой, по Гегелю, развертывается индивидуальное сознание, являются универсальные и всеобщие формы духовной деятельности, которые в индивиде отнюдь не «заложены» механически: феноменология дает путь их освоения. Таким образом, между «всеобщим опытом» и эмпирическим индивидом существует, по Гегелю, важная дистанция, преодолеть которую может – и должен – эмпирический человек.

Гуссерлевская феноменология только по форме,  по видимости охватывает те же формы, что и гегелевская. На самом деле, если её соотнести с гегелевской феноменологией, то станет ясно, что она остается только на уровне анализа «непосредственного» сознания, на уровне «абстрактно-психологическом», пытаясь обнаружить его сложную структуру. Она «сводит» все более сложные образования индивидуального сознания к наиболее простому началу, в них заключенному.

Гегель же занимается «выведением» сложного из простого, предполагая, что в простом, начальном уже содержатся элементы сложного (так, в чувственной достоверности  «заключена» всеобщность).

Гуссерль в какой-то степени подтвердил догадку Канта, развил линию Фихте и Гегеля: он обнаружил «сплавленность» чувственного и рационального, пассивного и активного, субъективного и объективного, индивидуального и общественного в наипростейших формах сознания, на уровне целостной, «нерефлективной» (полубессознательной) ориентации индивида. И Гуссерль продолжил традицию немецкой классической философии по извлечению ИДЕАЛИСТИЧЕСКИХ выводов из этой зафиксированной, хотя и непонятой ситуации.

Но в отличие от Гегеля, Гуссерль сделал элементарную форму сознания прообразом высших форм. Так, весьма сложная форма развития осознания «социального»  в процессе взаимодействия индивидов оказалась сведенной к абстрактному «вчувствованию» в опыт других людей.

Социальный анализ в его специфике и полноте вообще чужд Гуссерлю. Гуманистическая критика строится на весьма слабой философски-исторической почве. Сколько-нибудь конкретными теоретическими представлениями о духовных, тем более о МАТЕРИАЛЬНЫХ процессах, связанных с развитием общества, Гуссерль НЕ РАСПОЛАГАЕТ. Между тем, проблема им поставленная, требует, как это почувствовал сам Гуссерль, выхода в сферу социологической проблематики, по крайней мере  в область социологии познания.   

Одно из ГЛАВНЫХ противоречий гуссерлевской феноменологии (где, кстати, отличие от феноменологии Гегеля становится особенно явным) заключается в том, что претензии Гуссерля на объяснение науки и научного познания самого по себе потерпели решительный КРАХ.

Натолкнувшись на связь научного сознания и ПРАКТИЧЕСКОЙ деятельности человека, Гуссерль не смог вывести первое из ВТОРОГО – и не только потому, что распознал:  это не есть действительно обсуждаемая в феноменологии проблема.  Чувственно-практическая деятельность, эта ДЕЙСТВИТЕЛЬНАЯ основа всякого, в том числе научного познания, сама была сведена к «механически» осуществляющимся «очевидностям» сознания. Прообразом творческого начала человеческого познания оказалось ТО, что «творит» как бы ПОМИМО субъекта.

Вот почему, в частности, «автоматизмы», структуры индивидуального сознания предстали в виде САМОСТОЯТЕЛЬНЫХ и изначальных, «онтологически» фиксируемых образований. Вот почему гарантию преодоления отчуждения индивида от мира, от других людей стали усматривать в БЕССОЗНАТЕЛЬНО развертывающемся, но «имманентном» смысле самого сознания.

Соответственно предмету («феноменальные единства») был избран и специфический феноменологический метод его описания.

Нерасчленённое единство феномена требует, по Гуссерлю, адекватного, нерефлективного «непосредственного» способа его обнаружения, описания, интерпретации.

Гуссерль здесь нападает на след проблемы, весьма важной в методологическом отношении. Как бы мы ни расчленяли целостные структуры «непосредственного» сознания и его очевидностей, функционируют они именно как ЦЕЛОЕ, синтетическое, нерасчленённое.

(Аналогичны и другие проблемы. Как бы мы ни разлагали некоторые целостные акты – творчества, научного, художественного и др., их функционирование, развёртывание исчезнет из поля зрения именно при выделении «различных» и «определяющих»  моментов).

Поэтому существует действительная методологическая разница между важным и необходимым начальным этапом описания, «введения» целостно функционирующих структур и их последующим, «рефлективным осознанием», расчленением. Эта действительная разница была зафиксирована Гуссерлем. И не только зафиксирована. Констатация факта переросла в превращение описания целого,  построенного на интуитивно-созерцательной основе (феноменологический метод),  в решающий, главный способ философского анализа.

Последующая философия – экзистенциалистская – повела на этой основе  разговор о феноменологическом методе как ЕДИНСТВЕННО «подлинном» способе философского анализа.**

Частный способ, метод познания (феноменологической описание целостных структур на основе их созерцательного осознания), который действительно входит, наряду с другими способами,  в  арсенал методологических средств, охватываемых  диалектическим методом, - этот особый метод превратился в УНИВЕРСАЛЬНЫЙ, главный или единственный.  Более того, описание особенностей такого способа сознания выдавалось и выдаётся за «подлинную» онтологию.

И не только ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЕ выводы, вытекающие из такого хода мыслей, не могут примирить марксизм и феноменологию. Не менее ВАЖНО ТО, что непосредственное превращение частного во всеобщее, особого в фундаментально-существенное не даёт возможности дать глубокое теоретическое понимание и всеобщего,  и самого АБСОЛЮТИЗИРОВАННОГО частного.

В этом смысле феноменология не может быть «принята» в марксизм ни как общая теория познания или сознания, ни даже как удовлетворительное теоретическое объяснение его психологической структуры.

Однако нельзя забывать о том, что по отношению к объяснению действительно затронутых в феноменологии (особый этап деятельности сознания и особый метод его анализа) гуссерлианство и экзистенциализм, по существу, занимают в БУРЖУАЗНОЙ философии монопольное положение. Марксистская критика гуссерлианства лишь в том случае окажется в самом деле действенной, если она не только обнаружит реальные проблемы, наметит адекватную теоретическую почву и сферу и сферу их разрешения,  но и добьётся в их исследовании конкретных результатов. 

**Нельзя забывать о том, что первый и самый страшный удар, который нанесла научному мышлению феноменологически-экзистенциалистская ориентация на «непосредственный опыт сознания», на «самораскрывающееся», обратился против традиционного философского мышления философской культуры.  «Рефлектирующая»,  «рационализирующая», «научная», «профессиональная» философия была отвернута – и не только под «благовидным» предлогом, что она является идеологически ориентированной, социально «заинтересованной».

Одной из предпосылок к такой «реформе» была именно АБСОЛЮТИЗАЦИЯ правомочности феноменологического метода, ИНТУИТИВНОГО созерцания. Феноменология расчистила путь для АНТИИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМА и иррационализма, обращенного против самой философии. «ТО, что каждым признается на основании принудительных обстоятельств, становится благодаря этому научным познанием, - пишет Ясперс, - это уже больше не есть философия».

Однако следует отметить, что некоторые представители феноменологии не хотели бы принимать столь крайней ориентации».     
(КОНЕЦ  ЦИТИРОВАНИЯ, большими буквами выделял я). 

Выводы о теоретической несостоятельности феноменологии, которые полвека назад сделала профессор Мотрошилова Н.В.  (здоровья ей и долгие лета) не утратили своей актуальности доныне. Подтверждением тому является перманентный кризис в идеалистической философии, о котором причитают сии философы сегодня в своих «опусах» и диссертациях. И, тем не менее, продолжают их сочинять. 

Суть этого кризиса, который называют иным методологическим подходом, заключается в ОТРЫВЕ, полном или частичном, от материального мира (основания). Пресловутое «чистое сознание», «чистый разум», «чистые истины» и прочие «чистые» феномены берутся АБСТРАКТНО, т.е. сами по себе без учета окружающей  материальной обстановки и эволюции (движения) объективной реальности. 

Отделённое от материального мира чистое сознание/разум начинают хаотично двигаться в мышлении идеалистических философов самым непредсказуемым образом. Отсюда придумывание «потоков сознания», его различных слоёв, уровней, структур и прочая. Сии «философы» НИКАК не уразумеют, что в идеально-нематериальном феномене, каким является сознание/мышление, априори НЕВОЗМОЖНО установить какие-то «потоки», структуры и уровни. Как можно конструировать в сознании эти феномены, если сознания/мышления ФИЗИЧЕСКИ НЕТ.  Это всё равно, что определять количество чертей на кончике иглы, т.е. сколько хочу столько и насчитаю, как захочу, так чертей и построю, ибо всё это воображаемо-абстрактно крутиться  в моей голове.

Таким образом, НЕВОЗМОЖНО доказать (подтвердить) существование потоков, структур и всяких уровней сознания/мышления, т.е. это ЧИСТОЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ,  рабочая версия. Поэтому каждый «философ» может придумывать свои структуры и потоки сознания и яростно их отстаивать перед коллегами, так как проверить (осязать/пощупать) эти феномены всё равно НЕВОЗМОЖНО.

Вывод.  Кризис в идеалистической и родственных философиях будет продолжаться,  как в тупиковых ветвях эволюции философии вообще.
P.S. Эпигонам Гуссерля просьба не беспокоиться.
Спасибо.