Систематизация и связи

Другое

Повод для написания, связанные материалы: 

Археократия

От мифа к идеологии

Сложное общество состоит из общин, социальных групп, прослоек и классов. Каждый элемент сложного общества имеет свои особые интересы, которые должны сочетаться с интересами других. Хотя человек уверен, что думает и говорит сам, в реальности он говорит языком своей группы, мыслит в формах мышления своей группы. В его распоряжении оказываются лишь определенные слова и их значения. Поскольку деятельность групп требует согласования, то в развитых сложных обществах всегда присутствовала группа, в задачу которой входило создание общего мифа, интерпретирующего мир и вносящего в него порядок и смысл.

Смена социальных условий рождала новые мифы и эти процессы сопровождались религиозными расколами, реформами и принятием новых религий. В эпоху торжества науки мифы приняли форму идеологий, причем для практических политиков эти идеологии ничего не значили, пока не стали инструментом острой классовой борьбы. Под свою идеологию политики подводили научную базу, а враждебную клеймили как "ложное мышление", "гегемонию", "утопию". Ницше умудрился даже мораль свести к идеологии рабов, а господам оставил право находится над моралью и вне идеологии. Хотя Ницше был либералом и индивидуалистом, нацисты приписали функцию господина всему немецкому народу, что освобождало его от моральных обязательств, созданных для рабов. Большевики тоже оправдывали свои зверства классовыми интересами, которые отменяют ограничения религиозной и буржуазно-либеральной морали.

Хотя либерализм был более идеалистичен чем зоологический нацизм и, ослепленный классовой ненавистью, большевизм, его противостояние с традиционным обществом было не менее жестким, все ценности традиционного общества отвергались, назывались темными предрассудками, которые будут изгнаны Просвещением.

Либеральная утопия

Либерализм исходит из трех утопических идей. Либерализм верит во всесилие рынка, который чем более свободен тем более эффективен. Либерализм считает, что законы можно принимать через согласование интересов и тогда законы будут всеми выполняться. Согласно антропологической утопии, моральный и социальный мир состоит из отдельных, совершенно автономных личностей, хозяев своей жизни. Джон Стюарт Милль обрисовал контур такого проекта. “Абсолютный либерализм”, основанный на триединой утопии рыночного общества, правового государства и свободы личности, так и не был построен. Рынок систематически уничтожают монополии и протекционизм, правовое государство пожирает коррупция, люди, в массе своей, боятся свободы.

Консервативная утопия

Если либерализм абсолютизирует свободу, то консерватизм основан на примате детерминации. Консерваторы уверены, что человек находится в полной зависимости от места, времени, статуса, врожденных способностей, расы, национальной истории и Божественной благодати. С этой точки зрения, с позиции консервативного мироощущения, человек совсем не абсолютно свободен, совсем не все возможно в любой момент и в любом историческом сообществе. Каждый данный исторический образ не может быть демиургически сделан, он, подобно растению, органически вырастает из некоего внутреннего центра, из крови и почвы. Когда консерватизм смыкался с аристократией и крестьянством, то принимал форму религиозной реакции против революционной модернизации. Укрепление буржуазии и наступление социализма вынудили консерваторов перейти в контрнаступление, возникла идеология Консервативной революции. Отбившийся от стада традиционного общества индивидуальный человек должен был вернуться к его прежнему цельному бытию, но не через эгалитарное государство, а через наступление нового средневековья с его четкой иерархией и цикличным временем. Консервативные революционеры отстаивали органические целостности против индивидуализма и социального атомизма, веру против скептицизма, метафизику против науки, жизнь против механизма, героизм против буржуазной расчетливости, реальное материальное производство против коммерции и спекуляции, духовную иерархию людей против стереотипности мещанства.

Фактически, Консервативная революция оказалась выразителем интересов не столько земельной аристократии и крестьянства сколько, переместившихся из провинции в крупные города, деклассированных люмпенов, в основном - демобилизованных солдат Первой Мировой. Сталинский режим тоже опирался на люмпенов, сельских и городских, которые составили кадровую базу партийного аппарата и спецслужб. Именно классовая идентичность, а не идеология, определяли удивительное сходство сталинских и гитлеровских организационных форм и методов управления.

Консервативная утопия постоянно сталкивается с противоречивостью требования сильного государства и архаизации общества. В условиях капитализма сильное государство опирается на технику, но именно против техники и направлен главный тезис консерваторов об органичности. Последовательное противостояние технике ведет консерваторов к отрицательному мироощущению и апокалиптическим ожиданиям.

Коммунистическая утопия

Коммунизм последовательно разоблачает капитализм, как общественные отношения, направленные только к одной цели – росту капитала, за счет изымания прибавочной стоимости, произведенной наемными работниками. В качестве альтернативы коммунисты предлагают устранение наемного труда, в чем и состоит подлинное освобождение человека. Самыми последовательными сторонниками радикального освобождения были анархисты, требовавшие немедленного уничтожения, как частной, так и государственной собственности. Оппортунисты из социал-демократических партий настаивали на построении материальной базы коммунизма с помощью капитализма в рамках либеральной идеологии.

Коммунизм близок либеральной утопии в том смысле, что в обоих случаях царство свободы и равенства перемещается в далекое будущее. Однако в коммунистической утопии это будущее связано с уничтожением капитализма. Солидарность коммунизма с либеральной идеей в стремлении к цели, перемещенной в будущее, ставит их в общую оппозицию консерватизму с его органическим протестом против прогресса. Наиболее четко сближение коммунизма и либерализма проявляется в вопросе интернационализма. Консерваторы клеймят либералов и коммунистов, как космополитов. Активная роль евреев, как в либеральной, так и в коммунистической идеологии подтверждает этот тезис.

Национал-социализм, сталинизм, маоизм интегрировали коммунизм с консервативной идеологией. Государственно-монополистический капитализм принимал в этих системах форму тоталитарной, антилиберальной диктатуры. Государство всеобщего благосостояния, созданное социал-демократами в Европе, и кейнсианские методы регулирования в США были синтезом коммунизма с либерализмом в рамках частно-капиталистической экономики. В чистом виде, как анархизм, коммунизм не мог быть осуществлен поскольку, как и либерализм, исходил из идеалистического концепта "чистой доски", врожденной человеческой разумности, на основе которой возможно воспитание "нового человека".

 

От идеологии к нарративу.

 

Стремление придать реальности вид последовательного повествования, называют нарративом. Мало кто в состоянии воспринимать жизнь только как «копилку фактов», разрозненные события удобней связать в единую цепь, в зависимости от политических целей, добросовестности и кругозора нарратора. Поэтому история существует исключительно в виде набора нарративных изложений. Этот набор не произволен, он формируется цивилизационными и эпохальными метанарративами.

К «великим повествованиям», метанарративам модерна, сформировавшим идеологии, относят рационализм, сциентизм, антропоцентризм, возможность абсолютной свободы личности, освобождение человечества, прогресс, эмансипацию, легитимность знания, познаваемость всего и вся наукой, христианское спасение, гегельянский мировой дух, романтическое единство, расизм, кейнсианское равновесие, материальное изобилие и другие идеи.

Лиотар, основываясь на концепции «языковых игр» Витгенштейна и понятиях «дискурсивность» и «власть-знание» Фуко, еще в 1979 году утверждал, что Знание в своей основе имеет языковые игры, каждой из которых соответствует свой критерий компетенции, своя истина, своя технологическая эффективность, своя справедливость, своя красота. В ответ на гегелевское положение о том, что «истина — это целое», Лиотар призывает объявить «войну целому», видя в этой категории прямой источник тоталитаризма. Освенцим, ставший трагическим и логическим завершением иудейского монотеизма, усвоенного европейской цивилизацией , был назван «преступлением, которое открывает постмодерн».

После ужасов Второй Мировой войны метанарративы лишаются своей правомочной силы. Выясняется, что носители знания не могут договориться даже по поводу того, что такое истина. Не доверяя метанарративам, постмодерн пользуется микронарративами, которые задают определённые рамки поведения. Нарратив выступает в качестве инструмента, который наделяет его носителей способностью формулировать «правильные» предписывающие и «правильные» оценочные высказывания. В отличии от мифов традиционного общества, нарратив основан на добровольном консенсусе, постиндустриальное общество всем дает право свободного выбора или бегства.

Власть заинтересована в продвижении своего нарратива в центр консенсуса и в подавлении нарративов своих конкурентов. Поскольку реальная власть в постиндустриальном обществе принадлежит капиталу, то в центре всегда оказывается доходность, конкурентные нарративы либо признают над собой власть капитала, либо маргинализируются. Зато в рамках гегемонии капитала борьба нарративов, плюрализм мнений, мультикультуризм приветствуются ибо маскируют эту гегемонию. Политики могут вещать о справедливости, о величии страны, о религиозных ценностях, но определяет все их реальные действия поддержание уровня доходности капиталов правящего класса.

Лиотар отмечает, что революционер полагает себя вещающим от имени истины и выражающим нравственный идеал. Революционные ценности, определены постмодерном, как ценности религиозные (поиск спасения людей путём отмщения всем виновным) и клерикальные (просвещённый интеллектуал выступает в ипостаси доброго пастыря масс). Истина революционной теории не более чем идеал, она являет собой лишь выражение желания истины, но обусловлена той же верой в истину, что и религия. Лиотар осуждает религиозность социализма и приветствует деконструирующий цинизм капитализма. Капитализм ликвидирует всё, что человечество почитало святым, и эту тенденцию, считает французский философ, "нужно сделать ещё более ликвидирующей", дабы исключить вероятность "нового Освенцима".

Сочетание информационных супертехнологий с циничными определениями, вроде «правда – это устраивающая версия», породили океан симулякров и пропагандистской лжи. С точки зрения философии постмодерна, единственный критерий истины это успех, причем, виртуальный успех даже более важен чем реальный, если конвертируется в доходность, которая и составляет единственную реальность для капитала. Однако, человеческое сознание не может нормально функционировать в ситуации гносеологического и морального хаоса, микронарративы становятся не менее тотальными и жестокими чем идеологии, особенно, когда за ними стоят мощные силы.

Человечество формально вернулось в эпоху языческого разнообразия, когда у каждого племени был свой идол, свои понятия об истине, красоте, справедливости. Реально за всем этим разнообразием скрывается универсальное единство капитализма. Вопрос сводится только к тому как каждое "племя" приспосабливается к гегемонии Капитала, как в первобытную эпоху приспосабливалось к биосферным условиям. Кризис капиталистической мир-системы поставил вопрос о возможностях совместного контроля над постмодерным хаосом, мешающим давать адекватные ответы на глобальные вызовы.

 

Сверхразум.

Кибернетика представляет эволюцию как процесс возникновения новых уровней управления. Живые системы развивали управление механическим движением тела. Разум можно считать уровнем управления живыми системами. Социум представляет из себя сверхразум, управляющий разумными индивидуумами.

Загадочный переход между управляющим и управляемым уровнем скрыт от наблюдения дуализмом материального и идеального. Это сегодня понятно, что структура организма, структура нервной системы, контакты нервных клеток с сенсорами и мышцами позволяют воздействие фотона, попавшего на сетчатку, преобразовать в движение руки. Функция управления заложена в морфологию организма, которая кодируется генами. Генами сверхразума выступают символические формы, и прежде всего, язык .

Понимая, что идеальное для управляемого уровня это материальное для управляющего, как тело и дух для разума, можно предположить, что сверхразум вполне может материализоваться если посмотреть на него как на объект. Проблема только в том, что таким образом теряется из виду его управляющая функция, редукционизм кастрирует жизненную силу системы, даже самое похожее чучело и самая совершенная виртуальная модель не заменит жизнь и разум.

В основе перехода между материальным движением и идеальной формой лежит переход количества в качество. Качество сводит множество в единство и редуцирует сложность. Движение миллионов молекул сводится к их средней скорости, ощущаемой как температура, воздействие множества фотонов разных энергий на сетчатку создает ощущение яркости и света, воздействие акустических волн на волоски в ушной улитке создает ощущение громкости и высоты звука. Механическое движение - это усредненная, до классических путей, сумма квантово-механических фаз. Элементарные частицы тоже не более чем иллюзия, ведь наблюдаются только результаты их деятельности и в форме удобной для наблюдателя.

Можно сколько угодно анализировать общество и строить его модели, но управлять обществом можно только в рамках законов сверхразума. Это всем известные законы морали, кто навязывает обществу законы морали, тот и управляет этим обществом. Ошибка плохих элит и правителей в том, что они считали себя вне морали и выше закона.

 

Этатизм и индивидуализм в капиталистической мир-системе.

В среде консерваторов принято выдавать интересы государства за интересы всего народа. Однако, государство это не более чем инструмент сверхразума и управляется оно не только публичными законами. В условиях гегемонии капитализма, когда доходность есть главная целевая функция, государство в первую очередь обслуживает капитал. Капитал вынужден оплачивать государству услуги, но размер этой оплаты ограничен, поэтому государство не может реально управлять капиталом, экономический волюнтаризм всегда жестоко наказывался диспропорциями в экономике.

Стабильное государство, кроме интересов капитала, обслуживает интересы самого себя. Государство, как институт, монополизирует насилие, для чего ему нужны силовые структуры, судебная система и бюрократия. В случае, когда в стране существует общенародная собственность, а мораль деградирует, ничто не мешает силовикам и чиновникам присваивать себе эту собственность. Основатели социалистических государств понимали эту проблему и контролировали государство с помощью партии. Моральный уровень членов партии и определял моральный уровень государства, в полном соответствии с мудростью о гниющей с головы рыбе. Утопические надежды на воспитание "нового человека" рухнули и вместе с этими надеждами рухнули государства с общенародной собственностью.

Национал-социалистические, фашистские и авторитарные государства контролировали силовиков и бюрократию через популизм и мобилизационные проекты. В условиях войны население показывает лучшие свои качества. Личный эгоизм, шкурничество в условиях опасности приравнивается к предательству. Но война не может продолжаться вечно, как и опора на народ. Смена правых и левых диктатур это обычный путь контроля над государством если нет механизмов конкуренции элит. Когда государство слабо, то власть прямо переходит к олигархии занятой переделами капиталов между кланами.

Государства, пытавшиеся осуществить либеральную утопию, строили более адекватную капитализму схему. В основе этой схемы лежали морально-религиозные принципы Реформации. В работе "Протестантская этика и дух капитализма" Вебер указал, что рациональная деятельность по увеличению капитала воспринималась протестантами, как путь христианского спасения. Труд заменял монашескую аскезу, ленивые приравнивались к проклятым, а богатство сигнализировало о спасительной благодати, которая снизошла на трудолюбивого буржуа, вкладывающего прибыль в капитал, а не швыряющего деньги на ветер, как аристократ. Однако, когда эпоха первоначального накопления завершилась, капитализм и индивидуализм стали символами не труда, а постоянного роста потребления, сопровождающегося моральной деградацией.

Либералы, понимая все недостатки либеральной утопии, принимают антимонопольные законы, стимулируют средний и мелкий бизнес, проводят чистки государственных структур от коррупционеров, усиливают систему просвещения и повышают культурный уровень. Но денег на все это становится все меньше и меньше, ведь капитал любит монополии, капитал покупает чиновников, капитал предпочитает послушных идиотов. Капиталистическая мир-система уже не нуждается в индивидууме-творце, ей нужен только работник и потребитель. Экономический либерализм и либеральная утопия пришли в противоречие. Капитал подмял под себя и либеральные, и консервативные, и коммунистические государства.

 

 

Политическая экономия Сверхразума

Сверхразум управляет человеком через систему мотиваций. Базовая мотивация может быть этической, основанной на любви, дружеской и родственной симпатии. Базовая мотивация может быть эстетической, основанной на постоянном эмоциональном стимулировании вещами. Базовая мотивация может быть когнитивной, основанной на любопытстве, на желании упорядочить картину мира. Любые попытки ограничивать стремление индивида к вещам, любви, знанию будут восприняты, как психологическое насилие над личностью.

Мотивации ведут к деятельности и в идеале сама деятельность, а не только потребление результатов чужого труда, тоже должна приносить эстетическое, этическое и когнитивное удовольствие. В этом суть преодоления отчуждения. Только, когда чистая экономия от применения машин будет столь значительной, что обеспечит и их воспроизводство, и рост потребления, появится возможность отказаться от капиталистической формации. Тогда и будут актуализированы системы коллективистской морали, которые стимулировали деятельность в первобытной общине. До этого капиталистические отношения можно только регулировать, при том, что целевой функцией должна быть уже не просто прибыльность, а прибыльность ради вложения в фундаментальную науку, автоматизацию, образование.

Очевидно, что не вся буржуазия, не все правящие элиты, не все народы согласятся направлять сверх-прибыль не на укрепление своей власти и своего богатства, а на некие абстрактные цели. Для этого элиты и народы должны быть достаточно мотитвированы. Одной из таких мотивацией может быть глобальный экономический кризис. Только страх потерять все вызывает согласие отдать часть. Но даже если кризис заставит элиты поумнеть, как это повлияет на глобальную политэкономию?

 

Теорию в массы

Теория способна овладеть массами, когда она доказывает ad hominem, а доказывает она ad hominem, когда становится радикальной. Быть радикальным — значит понять вещь в её корне. Но корнем является для человека сам человек» ( Маркс. "К критике гегелевской философии права. Введение"). Только резонанс между теорией и интенциями людей, способных понять теорию, только дух времени, может обеспечить идеям реальную силу.

То, что называется моральными нормами, ценностями, идеалами, в материальной форме представляют собой человеческие реакции и поведение, либо реальное либо желательное. Когда расхождение между реальным поведением и желательным поведением слишком велико, то это и есть проявление социального кризиса. Создание новой системы ценностей соответствует изменениям в сверхразуме. Однако интенции к этим ценностям должны уже присутствовать в обычном разуме обычного человека. Чем большей массой людей овладела субъективная идея, тем больше она объективируется.

Не Гитлер внушил немцам нацизм, нацизм был у них в головах. Гитлер смог повести за собой радикалов, которые навязали нацизм даже тем, кто не очень любил Гитлера, но любил Германию. Не Герцль создал сионизм, евреи вспоминали Иерусалим каждый день, а антисемитизм толкнул их в реальную Палестину. Не Сталин победил в войне, победил советский народ, победили те, кто не хотел уступать немцам, те кто и всех остальных принудили не уступать немцам. Лидеры, как мифологические герои, только персонифицируют идею.

В эпоху постмодерна самой массовой интенцией людей является удобное существование, существенным элементом которого служит физическая безопасность. Ради физической безопасности и удобств люди согласны терпеть любой политический режим. Только мощный системный кризис капитала, экологические катастрофы и угроза ядерной войны могут изменить ситуацию. Эпические атаки исламистов хотя и вызывают бурную реакцию, но не способны сравниться по жертвам и разрушениям с мощными цунами и землетрясениями. Даже Исламское Государство, идея овладевшая миллионами, не смогло стать реальной угрозой мир-системе, укрепив мысль, что все лекарства против ужасов современного либерализма хуже самой болезни.

Важна каждая жизнь и каждая смерть

Сколько нужно людей, чтобы количество перешло в качество? Ответ - много. Чем больше разных людей живет на планете Земля, тем больше разный идей может возникнуть у них в головах и тем больше шансов, что эти идеи пройдут проверку на воплощение. Чем больше идей будет воплощено, тем больше вероятность найти среди них самую истинную, самую прекрасную и самую справедливую.

Есть такая циничная фраза – "у истории нельзя научиться ничему, поскольку в ней есть примеры всего". С ней трудно согласиться. Люди знают как брать пример с чужих успехов и извлекать опыт из чужих ошибок. Тойнби прекрасно показал, как на однотипные вызовы разные народы и цивилизации давали разные ответы. Ни один из этих ответов не пропал зря ибо эволюция и история это путь проб и ошибок. Свобода воли есть абсолютно необходимое условие жизни, как и смерть.

Можно возопить к Господу о трагизме человеческого существования, в основе которого лежит постоянная игра со смертью, особенно когда смерть приходит в твой дом. Можно возненавидеть земную юдоль страданий, можно утратить волю к жизни. Евреи, похоронив родного человека, произносят поминальную молитву - Кадиш, само название которой –Освящение, несет жизнеутверждающий смысл. Да будет великое имя Его благословенно вечно, во веки веков! Да будет благословляемо, и восхваляемо, и прославляемо, и возвеличиваемо, и превозносимо, и почитаемо, и величаемо, и воспеваемо имя святого , благословен Он, превыше всех благословений и песнопений, восхвалений и утешительных слов, произносимых в мире.

Кадиш носит универсальный характер, в молитве нет упоминаний конкретного имени, конкретного бога, Кадиш был понятен как раз тем, кто плохо знал или не знал вовсе иврит, на котором были написаны религиозные тексты, ведь поминальную молитву произносили на арамейском, самом распространенном семитском языке, до арабской экспансии, на языке Иисуса.

Оптимизм, прославление Творца, выражает самую глубокую человеческую интенцию - надежду. Сврхразум должен давать надежду, что наши потомки узнают истину.

Бесконечная Истина

Истина представляет из себя процесс интеграции опыта и знаний всех живших и живущих на Земле людей. Это утверждение составляет суть Интегральной Традиции. Но каждая традиция понимает ее по своему.

Говорит рабби Нахман: "Святой, благословен Он, из милосердия Своего создал Мир» – «рахамим» (милосердие), «рехем» (матка). Что такое «рехем»? Это место, где кто-то дает внутри себя место для кого-то другого, что бы этот «другой» мог существовать, жить. Поэтому, Бог «сжал» (цимцем) Свой Свет, чтобы Миру было место, чтобы Мир стал возможен. Выходит, что реальность этого Мира – следствие «ухода Божественности». Но при всем при этом, нельзя сказать, что есть место без Него."

Cогласно Каббале , Творец находится в каждом месте, но особенно там, где Он НЕ находится. «Пустота» сотворена Богом. Внутри нее Он «влияет» своим «Светом» («Ор»). Каббалисты называют это влияние «Кав Эйн Соф» («Линия без конц»). Это влияние Светом обеспечивает существование идеальных миров : «Ацилут», «Асия», «Йецира», «Брия». В «незанятом пространстве» есть божественное влияние, но оно не может занять до конца это пространство. Почему? Потому,что Мир не будет возможен. Должно быть какое-то пространство ("халаль"), отделяющее миры от Света Бесконечности, окружающего миры. Равновесие достигается через процесс: « Бог есть Первопричина миров, Бог постоянно наполняет их Светом Бесконечности».

Рабби Нахман добавляет: «Знай, что есть в мире два вида апикорсута(ереси)». Есть ересь, происходящая от «швират hакелим» («разбитие сосудов»), и есть ересь, идущая от «haхалаль hапануй» («незанятого пространства»). Ересь, которая происходит из «разбития сосудов» говорит: в мире есть духовные ценности, но только моя традиция знает про них. Еретики «незанятого пространства» отрицают любые духовные ценности. «В незанятом пространстве нет разума и букв, чтобы родилась речь, но есть множество душ, упавших туда. Эти души тонут там, и ничего нельзя с этим поделать, каждый, кто попытается их спасти, тоже утонет там». Невозможно спорить с абсурдом, невозможно говорить об Интегральной Традиции тому, кто отрицает наличие универсального смысла в нашем мире.

В каждой традиции существует искра Истины, но как и искра души, эта истина окружена клипот, корками эгоизма. Если в традиции нет элемента универсализма, если традиция фанатична и отвергает любой диалог с иноверцами, то такой традиции уготовано вырождение в человеконенавистническую секту. Вместе с тем, искры не идентичны, как и души людей традиции разнообразны, и в этом разнообразии скрыт потенциал единства. Единство достигается не приведением к единому канону и догме, а синтезом на более высоком духовном уровне. Истина, как процесс, бесконечна.

 

 

וּדְמוּת פְּנֵיהֶם פְּנֵי אָדָם וּפְנֵי אַרְיֵה אֶל הַיָּמִין לְאַרְבַּעְתָּם וּפְנֵי שׁוֹר מֵהַשְּׂמֹאול לְאַרְבַּעְתָּן וּפְנֵי נֶשֶׁר לְאַרְבַּעְתָּן

καὶ ὁμοίωσις τῶν προσώπων αὐτῶν· πρόσωπον ἀνθρώπου καὶ πρόσωπον λέοντος ἐκ δεξιῶν τοῖς τέσσαρσιν καὶ πρόσωπον μόσχου ἐξ ἀριστερῶν τοῖς τέσσαρσιν καὶ πρόσωπον ἀετοῦ τοῖς τέσσαρσιν.

Подобие лиц их - лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех, лице тельца с левой стороны у всех их четырех и лице орла у всех их четырех.

 

Архитектура

Нижний уровень глобального социума отражает все разнообразие индивидуальных представлений миллиардов жителей планеты. Каждый действует согласно своим инстинктам, своему воспитанию, своим интересам. Это уровень человеческого эгоизма, уровень абсолютной свободы, уровень дикаря. Его символ – Адам.

Люди живут в обществе, которое диктует им свои правила и моральные нормы. Это уровень этноса, на котором находятся семьи, общины, трудовые коллективы. Греки противопоставляли варварские этносы, своим полисам. На этом уровне заключаются браки, растят детей, заботятся о стариках. Тут звучат песни и родной язык греет душу. Его символ - Бык.

Этносы и граждане существуют в рамках полисной цивилизации, которую представляют государства, религии и империи. В цивилизации все институциировано, текстуализировано и рационализировано. Если этнос само-организуется, то цивилизации организуют социальные классы, а структуру классов определяет способ производства. Символ царства – Лев.

 

Высший уровень это уровень Археократии, уровень Высшего Духа, его символ - Орел.

 

Целевые функции.

Экономическая наука давно пришла к выводу, что вычленяя человека, как экономического субъекта, из целостной среды его обитания аналитика совершает слишком грубое допущение, ради удобства процедуры исследования. Человек не предопределяется экономикой, никакая экономика не может сформировать человека, ибо сама является итогом созидательной деятельности людей, никакая схема человека не может быть универсальной и неизменной во времени и пространстве в силу бесконечного многообразия человечества и слабого уровня понимания людьми природы качественных скачков собственного развития – возникновения жизни, разума, социума.

Включение человека в экономику должно состоять не только в его трудовой деятельности. Человек должен задавать экономике цель. В эпоху дикости цель была одна - выживание. В эпоху варварства излишки шли на количественную экспансию, которая породила цивилизацию, основанную на постоянных качественных скачках в технике и социальной структуре. Капитализм это вершина цивилизации, но он становится ее тупиком, поскольку воспроизводит варварскую экспансию ибо единственной целью капитала является рост капитала.

Капитализм отчуждает человека не только от продуктов его труда, от принятия решений, от других людей. Капитализм фрагментирует саму личность. Человеческим капиталом считается только то, что приносит прибыль – знания, опыт, физическая сила. При этом духовность, эмпатия, порядочность явно теряют свое значение, особенно если человек идет вверх по карьерной лестнице, повышает рейтинг или увеличивает доходы корпорации.

Наблюдая крушение плановых экономик и застой командно-административных систем, экономическая наука разуверилась в возможности целенаправленного разумного управления, стала больше полагаться на процессы стихийной саморегуляции, на рыночный механизм согласования действий людей. Наступил конец века организаций и планирования, началась эпоха манипуляций. Неолиберальный зигзаг принёс свои плоды, встряхнул мир-систему, углубил международное разделение труда. На этом реализация глобальной программы стимулирования стихии рынка должна быть пересмотрена.

Экономика будущего должна быть нацелена на регуляцию экономического эгоизма индивидуумов, фирм, корпораций, государств и блоков, на сочетание элементов рынка с организацией мирового хозяйства как развивающейся целостной системы, направленной на решение проблем растущего сверхпотребления и неравенства, экологии, международной преступности, ядерного оружия.

 

Собирание осколков.

На уровне Адама современное общество лучше всего проявляет свои свойства в социальных сетях. Пользуясь разными степенями анонимности, люди позволяют себе проявлять все свои желания, без оглядки на мораль. Вместе с тем, социальные сети показывают и лучшие человеческие качества – готовность оказать помощь, бескорыстное творчество, эмоциональную щедрость. Социальные сети живут в ситуации торжествующего анархизма, где свободный индивидуализм сочетается со свободной кооперацией. Интернет дает личности доступ ко всем источникам информации и предоставляет неограниченные возможности для духовного роста. Реакция на кризис капиталистической глобализации носит на уровне Адама стихийно-анархистский характер, каждый оратор может собрать вокруг себя группу от десяти человек, до десяти миллионов активных почитателей. Сетевые сообщества могут оказывать значительное влияние и на реальность, но это влияние анархическое, лишенное единой цели, буря, которая может валить деревья, но которая не может длится долго.

На уровне Быка наиболее активно глобализации противостоят религиозный, этнический и секулярный традиционализмы во всем спектре от фундаментализма до Нью Эйдж. В разных странах, в разных регионах, в разных кварталах мегаполисов семьи и общины находят свои способы противостояния кризисам. Одни запираются в гетто, другие активно навязывают свои ценности соседям и заставляют государства следовать в соответствии с интересами своего этноса, своей религии, своей традиции. Бык оказывает гораздо более мощное воздействие на политику чем Адам, особенно когда поднимает движения вроде глобального джихада или национально-освободительную борьбу.

Лев выдвинул против транснациональной, корпоративной глобализации идею многополярного мира, в котором именно государства будут решать все возникающие проблемы. У государств имеются большие ресурсы и чем крупнее государство тем шире его ресурсная база. Смысл многополярности в том, что укрупнив свои базы в рамках экономических союзов и империй, государства смогут нейтрализовать кризис. Только США и Китай понимают, что их ресурсной базой является вся планета, отсюда их попытки ослабления всех конкурентов и желание контролировать глобальную инфраструктуру.

На уровне Орла еще предстоит сформулировать Универсальную Традицию, противостоящую капиталу, которые будут представлять наука, осуществляющая интеграцию знаний, монотеизм, интегрирующий традиции, мировое правительство археократов, координирующее деятельность национальных государств с глобальными институтами.

 

Археократия

Идеальное общество может состоять только из идеальных людей. Новое Небо и Новая Земля будут свободны от грешников. Но разве может человечество состоять из одних праведников? Разве не перестанет оно тогда быть человечеством? Универсальная Традиция это не дорога на Армагеддон, Универсальная Традиция это путь к Сиону. Третий Храм, мечта вольных каменщиков, должен воплотиться в иерархической структуре человечества.

На орлиных высотах.

Мировое правительство должно быть результатом согласия между государствами, решившими создать Археократию. Руководствоваться это правительство должно четко обозначенными целями и четко ограниченными методами. Высшей целью, во всей иерархии целей будет обеспечение выживания нашего вида и предотвращение разрушительных военных конфликтов. Поскольку капитализм ставит под угрозу экологию планеты и провоцирует конкуренцию, на мировое правительство будет возложена обязанность проводить процесс ликвидации основы капитализма – разделения труда, за счет исчезновения самого порабощающего труда. Процессы производства вещей должны быть максимально автоматизированы, все утомительные и опасные работы передаются роботам.

Очевидно, что процесс тотальной автоматизации займет много лет и капитализм долго будет доминирующим укладом. В этой ситуации все транс-национальные корпорации и мировые банки попадают под полный контроль мирового правительства, мировая торговля переходит на безналичный расчет, монополии ликвидируются, сверх-прибыли направляются на решение глобальных проблем. Такая схема почти полностью повторяет схему государственного регулирования, только на транс-национальном уровне.

Все спорные случаи будут передаваться в международный суд, исполнение решений которого будет возложено на силовые структуры археократических государств. За судом и правительством будет наблюдать Глобальный Тинг, представляющий все население планеты. По требованию Тинга состав правительства и суда может быть изменен, но право на изменение правил принадлежит только Совету Археократов, состоящего из действующих глав государств.

Имперский лев

География планеты создает естественные границы для существования цивилизационных, экономических, политических и этнических пространств. Если в начальной своей фазе капитализм нуждался в национальном государстве, то в эпоху глобализации роль национальных государств упала, границы стали прозрачными, возникли крупные экономические пространства и политические конфедерации.

Поскольку разные цивилизации имеют разные ценности между ними постоянно присутствует напряжение и если представители разных цивилизаций оказались в одном государстве им трудно договорится, без отказа от противоречивых ценностей, что ведет к созданию совершенно иной цивилизации или к ассимиляции. В рамках общей цивилизации разным этносам легче приходить к согласию.

Соглашение о разделе мира на империи и зоны влияния может быть полезно только в рамках Археократии. Если капиталистическая конкуренция останется, то соглашения будут вести не к миру, а к войне за ресурсы, за политическое доминирование, за мифическое величие. Имперские этносы, в случает отказа от империалистических захватов, должны будут нести на себе основной груз ответственности за установление справедливости и в этом будет заключаться их реальное, а не мифическое величие.

Политико-экономическое устройство внутри империй может быть любым от либерального капитализма до сословного феодализма, от социал-демократии до исламского халифата. Государства, не пожелавшие входить в большую империю могут оставаться независимыми, но и все расходы за безопасность и поддержание инфраструктуры государство берет на себя.

 

Игры с быками

Этнос главный носитель традиции, носитель языка, носитель генофонда. Все политические образования возникают на основе этносов. Одни этносы строго блюдут свою изоляцию, другие, напротив, очень открыты и именно такие группы становятся имперскими этносами, если не деградируют к химерическому состоянию.

Археократическая империя создает оптимальную ситуацию для существования этносов, поскольку в ситуации национального государства доминирующий этнос подавляет, ограничивает и ассимилирует меньшинства. Имперский этнос не обладает явным численным перевесом над всеми остальными этносами во всех регионах империи и поэтому склонен к сосуществованию с меньшинствами.

На местном уровне этносы должны получать максимальную административную автономию. На местные администрации возлагается ответственность за организацию образования, лечения, коммунальное хозяйство, все в соответствии с традициями. Но местные власти уже не могут определять политико-экономическое устройство, максимум могут его корректировать. Если этнос не согласен с системой существующей в империи он должен либо получить независимость либо покинуть империю.

Царство свободы

Археократия ставит своей основной задачей предоставление человеку максимальной свободы творчества и самореализации, но в рамках существующей иерархии. Пока существует разделение труда решение проблемы кто, где и сколько будет работать не может решаться на основании свободного выбора. Ни "предоставление равных возможностей", ни "выполнение работ по очереди" не могут полностью решить проблемы неравенства, поскольку разные люди обладают разными способностями. Кроме того, уравниловка порождает паразитизм, никто не хочет делать больше чем его товарищ по работе. Экономические стимулы оказались очень эффективными и именно они будут функционировать пока не будет полностью уничтожен труд.

Проблема корпоративного капитализма оказалась в том, что руководство корпораций, как и государственная бюрократия, сняли с себя все риски ошибочного руководства. Если частный собственник рисковал своими деньгами, то менеджеры рискуют деньгами акционеров. Если конкуренция еще может исправить ситуацию, то монополизм позволяет скрывать плохое руководство годами. Очевидно, что только максимальная прозрачность обеспечит рыночной экономике эффективность. Эффективность опасна, когда превращается в самоцель, но очень полезна, когда прибыль от эффективного хозяйствования направляется на нужды общества. В каждой культуре и в каждой традиции есть проверенные способы поддержания эффективности, от молчаливого осуждения коллектива, до тюремного заключения.

Страх перед тотальным контролем вполне оправдан, но следует признать, что в традиционном обществе, когда вся жизнь проходила на глазах родственников и соседей, большинство людей чувствовали себя нормально, кроме извергов, которых за грехи изгоняли из общины. Человеку в ситуации тотального контроля должно быть оставлено право на покаяние, на исправление, на удаление в город-убежище.

Главной гарантией свободы при Археократии станет свобода смены общины, переход из одной иерархии в другую, вплоть до создания собственной общины. Для преступников будут выделятся места для исправления, но злостных рецидивистов и психопатов придется изолировать или казнить. Смертью должны наказываться и преступления против человечности – геноцид, пытки, призывы к массовым убийствам.

Царство свободы это всегда источник зла. Ведь между добром и злом многие выбирают зло. Однако, без свободы выбора человек уже не может быть человеком.

 

Благо

Платон, разделив единый Мир на материальный и идеальный, нуждался в связи между ними и такую связь Платон назвал - Благо - то, что дает любым познаваемым предметам возможность быть познаваемыми и возможность существовать. Постигнуть «благо» любой вещи - это значит постигнуть её идею, то есть свести все чувственные проявления идеи в вещи к закону.

Платон определяет «идею» блага как Бога. Благо есть Бог. Поэтому, человек стремясь к познанию блага, стремится к познанию сущности Бога. Благо одно для всего мироздания, ему должны подчиняться все сферы человеческой жизни. О том, как должна быть устроена жизнь людей в обществе на основе "идеи блага", Платон говорит в диалогах «Законы» и «Государство».

В «Законах» описывается процесс построения идеального государства и по возможности показано, как оно функционирует. Интегральной служит идея большей значимости общего блага и соответственно меньшей значимости личного интереса. Общее благо должно быть установлено законом. Платон говорит: «ни один смертный не дает никаких законов, но все человеческое зависит от судьбы и случая». Закон имеет божественное происхождение : «государства, где правит не Бог, а смертный, не могут избегнуть зол и трудов. А подразумевается здесь, что мы должны всеми средствами подражать той жизни, которая, как говорят, была при Кроносе». Правитель, принимая закон, не придумывает его, он не занимается законотворчеством. Законы творит Бог, задача правителя - применение того или иного закона в соответствии с окружающей обстановкой.

Божественной воле подчинен не только правитель в государстве, но и любой человек, живущий в нем. Все люди, будь то правитель, ремесленник, страж наделены душой. Наклонности души могут быть как разумными так и не разумными. Именно вследствие некоторых неразумных стремлений души власть необходимо доверять как можно меньшему количеству людей, выбирая из них, наиболее разумных. Поэтому Платон предпочитает монархию. Идеальная гражданственность - это нахождение на таком месте в государстве, которое соответствует способностям человека и принесет и ему и государству максимальную пользу, цель человека найти свое место, цель государства - обеспечить ему это место законом.

Для Платона государство это воплощение идеи справедливости. Однако каждый понимает справедливость по своему, в меру своего эгоизма. Чтобы определить справедливость как нечто ценное само по себе, необходимо строить идеальное государство. Именно этим способом удается определить справедливость как Благо, ценное само по себе, по своей природе. Ценность справедливости, ее благость возникает через цельность: «Мы же в начале, когда основывали государство, установили, что делать это надо непременно во имя целого. Так вот это целое и есть справедливость или какая-то ее разновидность. Мы установили и после все время повторяли, если ты помнишь, что каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен. Но заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие - это и есть справедливость, об этом мы слышали от многих других, да и сами часто так говорили... Так вот, мой друг, заниматься каждому своим делом - это, пожалуй, и будет справедливостью».

Справедливость - это лишь одна сторона Блага, его выражение. Для того чтобы определить, что же такое Благо, как таковое, необходимо рассмотреть роль философов в государстве. Философское знание определяется как знание о бытии, то есть о всем том, что не подвержено изменениям. В рамках государственного управления задача философа сводится к пониманию божественных символов, к выявлению симметрии и инвариантов во многих явлениях, в том числе и в том, что хорошо для государства, то есть в конечном итоге Благо. Помимо управления государством на философов возлагается задача его строительства: «И я думаю, кое-что они будут стирать, кое-что рисовать снова, пока не сделают человеческие нравы, насколько это осуществимо, угодными Богу».

Благо обеспечивает связь между идеальным и реальным государством и на уровне Льва проявляется в понятии Справедливость. Справедливость проявляется не в текстах законов, постановлений и указов, она проявляется в честных товарно-денежных отношениях, в приговорах судов, в уровне и целях государственного насилия, в назначении определенных людей на определенные должности.

На уровне Быка связь между идеальным и реальным называют Красота. Язык, музыка, обычаи, ритуалы благи, поскольку красивы. Искусство только тем и занято, что выявляет идеальное содержание в повседневной реальности, на языке Платона это и есть Благо.

На уровне Адама связь между человеческими мыслями и мыслями Бога обеспечивает Истина. Когда нет совпадения между словами и делами, когда торжествует только эгоистичный интерес пропадает и Истина. Общение теряет смысл, когда все вокруг лгут.

Истина, Красота, Справедливость связывают людей, народы и государства с Богом. Но как выражается идея связи на высшем уровне, на уровне всего человечества? Как называется в Традиции идея синтеза, идея системного единства? Гностики говорили о "плероме", китайская традиция говорит о "дао", но самое простое и понятное выражение идеи Блага это "шалом". Корень этого слова – шин, ламед, мем - "целый", переводится "шалом" на русский как "мир", "ас-салам алейкум" – "мир вам", "ва алекум ас-салам" – "и вам мир".

Кадиш, поминальная молитва, завершается цитатой из Иова, к которой добавляют пророчество-просьбу:

עֹשֶׂה שָׁלוֹם בִּמְרוֹמָיו

Делающий мир на небесах

הוּא יַעֲשֶׂה שָׁלוֹם עָלֵינוּ

Он сделает мир у нас,

וְעַל כָּל יִשְׂרָאֵל

И у всего Израиля

וְעַל כָּל יוֹשְׁבֵי תֵבֵל

И у всего человечества

וְאִמְרוּ אָמֵן

И скажите Аминь – Да будет так!