Бурные 80-е и 90-е годы прошлого (ХХ) века сняли пелену с глаз российского народа. Понадобилось 83 года, чтобы пали чары марксизма, наложенные на россиян Плехановым, Лениным и другими – так называемыми «русскими учениками Маркса и Энгельса». Придя к власти в стране, используя коварство и обман, они насильственно нарушили естественно-исторический процесс развития российского общества. И когда не только теоретически, о чём говорили народники, но и практически стала очевидной несостоятельность марксизма в преобразовании российского общества – выяснилось, что за годы засилья марксизма российский народ чуть ли не превратился в манкурта. Крах марксистской формационной теории вновь поставил россиян перед выбором дальнейшего пути развития. Современные поиски самоидентификации российского народа, русской идеи и т.д. – от разрыва связи времён, от потери преемственности поколений. Следовательно без установления связи времён, без обретения преемственности поколений мы, в лучшем случае обречены на вечное беспамятство, в худшем – на рабство.

Блажен, кто верит, что заграница нам поможет. Ему что богу свечка, что кочерга чёрту. Такому и заграничный яд слаще отечественного мёда. История красноречиво свидетельствует, что заграница нам поможет лишь в одном случае, а именно, скатиться в низ, в яму. Не зря говорят: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». А значит, мы должны черпать силы из своих истоков, а не чужих.

И здесь, при ближайшем рассмотрении, оказывается, что одним из них – истоков живительной силы россиян, является народничество, основополагающие положения которого таковы:

1. Народничество исходило из объективной возможности и научной обоснованности перехода России из царизма в социализм минуя капитализм;

2. Народничество видело благость перехода от царизма к социализму в сохранение, использование и приумножение свойственных россиянам коллективистских начал. В основе построения социалистического общества они видели общинное землевладение, идею права  на землю и мирское самоуправление.

 "Сохранить общину и освободить личность, распространить сельское и волостное self-government на города, на государство в целом, поддерживая при этом национальное единство, развить частные права и сохранить неделимость земли — вот основной вопрос русской революции — тот самый, что и вопрос о великом социальном освобождении, несовершенные решения которого так волнуют западные умы" (Герцен о социализме. Избранное. стр. 381)

Идея справедливости была и остается краеугольным камнем жизнедеятельности российского народа. Как говорил Достоевский устами своего героя:

 "высшая и самая характерная черта нашего народа - это чувство справедливости и жажда её" Записки  из  Мертвого  дома)

3. Узаконенное право не должно противоречить справедливости. Размышляя над буржуазном праве Чернышевский писал, что оно:

"могло служить только к замаскированию несправедливостей, которые должны были возникнуть из господства индивидуализма, к замаскированию варварства, оставлявшего бедняка в беспомощности" (Н.Г.Чернышевский В 2-х тт. Т.1 с.583).

Как говорится в газете "Аргументы и факты":

Для русского человека несчастье - не просто бедность, нехватка денег, а нарушение справедливости, триумф людей без стыда" (АиФ 2004, № 44);

4. На знамени народничества нет ни уничтожения классов вообще, ни уничтожения эксплуататорских классов  в частности. Это у марксистов уничтожение классов – необходимое условие достижения всеобщего благосостояния. Отсюда и иное отношение к богатству у народников, марксистов и эксплуататоров, и в прямом и в переносном смысле. Это у марксистов речь идёт о том, чтобы отобрать и поделить, а у эксплуататоров – отобрать и рассовать по карманам. Это у марксистов эксплуатируемые экспроприируют эксплуататоров, а у эксплуататоров – эксплуататоры экспроприируют эксплуатируемых. Другое – у народников.

У народников стержнеобразующим столпом общества является справедливость. Вся российская культура покоится на справедливости. Не имевшие своей головы, далёкие от российской культуры и российской действительности «русские ученики» Маркса и Энгельса взамен справедливости делали упор на равенство – и тем самым здорово навредили России, российскому народу.

Отнюдь не поиском равенства был озабочен российский народ во главе с народниками. – «Не равенства я требую, а справедливости!» – восклицал Ф. Достоевский устами одного из братьев Карамазовых. А разве бабы, боявшиеся переработать, или крестьянин, готовый возместить убытки от потравы хлеба, о которых говорил Энгельгардт, не исходили из принципа справедливости? А разве всенародная жалость к беглым каторжникам, – в коих россияне преимущественно видели невинно пострадавших, а то и пострадавших за правое дело, – не проникнуто чувством справедливости? А разве 9 января 1905 года десятки тысяч людей, зная о готовящейся расправе, не шли к царю за справедливостью? Да, да, да и ещё раз – да!...

Народники никогда не акцентировали внимание на помещиках (феодалах) и капиталистах (буржуазии), – как на представителях эксплуататорских классов, подлежащих уничтожению. Если они и обращали на них внимание, то персональное, в свете ответственного или безответственного поведения каждого в конкретном случае. И правильно делали. Классы сами по себе не страшны. Страшны их представители безответственного поведения.