Пять аргументов в пользу разделения комического и смешного

Аватар пользователя evrog

Сальваторе Аттардо, известный американский лингвист, приводит пять аргументов в пользу разделения комического (humor) и смешного (laughter). Эти аргументы, как говорит Аттардо, были выдвинуты учеными-лингвистами Люси Ольбрехтс-Тайтека, Патриция Кейт-Шпигель, Эли Обуан:

1). “Laughter largely exceeds humor” [Attardo 1994: 11] – Смех возникает чаще, чем комическое. Это утверждение основано на том, что причина смеха не всегда «комична»: смеются дети, когда испытывают удовольствие; существует физиологический смех – в ситуациях особого эмоционального напряжения, при нарушениях в нервной системе и т.д.

2). “Laughter does not always have the same meaning” [Attardo 1994: 11] – У смеха бывают различные значения. В различных культурах, суб-культурах, общественных группах смех может иметь различную семантику. Здесь ощутима ритуальная сторона смеха. Если на комедийных шоу смех ожидается от публики, даже если не всем шутка кажется смешной («смех за компанию»), то в тюремной суб-культуре смех ограничен до отдельных случаев. Поэтому различение смешного и комического позволит обосновать разную «комическую природу» одного и того же эффекта – смеха.

3). “Laughter is not directly proportionate to the intensity of humor” [Attardo 1994: 11] – Смех не пропорционален своей причине. Этот аргумент связан с различными внешними факторами, например, актуальность смеха. Шутка о президенте, которая казалась смешной в то время, когда срок избрания еще не истек, устаревает, особенно если другой политик вступает в должность президента. Сегодня анекдоты об экс-президенте Б.Н. Ельцине теряют актуальность – над ними смеются реже и меньше, хотя комическая сторона выражена в них в полной мере.

4). “Humor elicits sometimes laughter, sometimes a smile” [Attardo 1994: 12] – Комическое может вызвать смех, либо только улыбку. Здесь поднят вопрос о варьировании смеховых реакций. Какие из них можно считать показателями комического, а какие – нет? Например, сардонический смех в культуре жителей острова Сардинии сопровождал жертвенное сжигание и погребение. С другой стороны, в обществах с этикетом, запрещающим женщине громкий смех, невозможно ожидать от слушательницы большего, чем легкая улыбка.

5). “Laughter or smiling cannot always be observed directly” [Attardo 1994: 12] – Смех или улыбку сложно наблюдать непосредственно. Здесь обозначена проблема метода выявления комического. Если анализируется текст Чарльза Диккенса, то достоверно можно установить лишь то, какие элементы юмора до сих пор остаются актуальными для читателей XXI в. Но установить по реакции сегодняшних читателей, над чем смеялись современники Диккенса, невозможно. Кроме того, станут ли искренне смеяться над комедией зрители, которые знают, что участвуют в эксперименте?

Attardo, Salvatore. Linguistic theories of humor. – Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 1994. – 426p.

Комментарии

Аватар пользователя actuspurus

1. Ваша тема интересная, но в отношении указанного подхода различия комического и смешного есть некоторые вопросы.
2. Вы пишете:

“Laughter largely exceeds humor” [Attardo 1994: 11]

Что можно перевести следующим образом - "смех значительно превышает юмор". Как это понимать? Здесь возможны несколько акцентов: 1) Можно это понять в том смысле, что реакция на причину (юмор), вызывающую смех, может быть неадекватна по величине (превышать). Здесь предполагается, что существует адекватный смех на всякий юмор; 2) смех как реакция и юмор как возможная причина не связаны с друг другом однозначно - возможен смех без причины и юмор без смеха (на это Вы сами указываете); 3) Смех и юмор - различные степени (раз они сравниваются количественно - largely) одного и того же феномена - определенного юморно-саркастического отношения к чему-либо.
3. Перейдем к следующему утверждению:

“Laughter does not always have the same meaning” [Attardo 1994: 11]

Смех не всегда имеет одно и то же значение. Но это не характеристика собственно смеха, а скорее характеристика общения, в котором смех выступает как один из возможных знаков. Сам по себе смех есть смех, но в конкретном контексте он приобретает новое - коннатационное значение. Ведь точно также, скажем, подмигивание в одном контексте может значить заигрывание, в другом - шутку, в третьем - издевательство.
По-видимому, здесь имеется в виду, что юмор имеет как раз одно и то же значение, в отличие от смеха. Но это не мудрено, ведь смех есть определенный психический феномен, который приобретает значение в зависимости от контеста, а юмор - это и есть само значение, смысл.
4. Следующий пункт различения:

“Laughter is not directly proportionate to the intensity of humor” [Attardo 1994: 11]

Смех не прямо пропорционален силе юмора. Казалось бы, это один из смыслов первого высказывания (2.1)).
5. Далее:

“Humor elicits sometimes laughter, sometimes a smile” [Attardo 1994: 12]

Юмор вызывает иногда смех, иногда улыбку. Иначе говоря, интенсивность реакции на один и тот же юмор бывает разная. Но ведь и это опять же, как кажется, повторение предыдущего пункта - непропорциональность реакции причине. Вы пишете о варьировании реакции на юмор, но ведь речь идет скорее об интенсивности реакции: смех и улыбка - различные степени одной и той же реакции на стимул.
6. И наконец:

“Laughter or smiling cannot always be observed directly” [Attardo 1994: 12]

Смех и улыбка не всегда непосредственно наблюдаемы. Прежде всего, обратим внимание, что смех и улыбка поставлены в один ряд - как различные степени одного и того же феномена. Здесь опять несколько оттенков смысла: 1) Юмор как причина есть, но реакции на него - нет; 2) Смех или улыбка есть, но не ясна его причина, т.е. связь с юмором; 3) непонятно, что считать юмором, т.е. что может вызвать улыбку или смех (то, что пишете Вы).
7. Теперь анализируя Ваши 5 аргументов, можно сделать обобщающий вывод:
Имеем альтернативу: Или юмор и смех (улыбку) нельзя сравнивать, поскольку это феномены различного уровня - смех есть определенная реакция (на физиологическом уровне) на раздражение, а юмор - это или некоторая характеристика значения или смысла того, над чем можно смеяться. Или юмор и смех (улыбка) различенные как причина и реакция на причину соответственно не связаны с друг другом взаимно однозначно - в крайних формах возможен смех без юмора и юмор без смеха. В силу этого, реакция в виде смеха может быть неадекватной по величине (долгий - короткий смех) и интенсивности (смех-только улыбка) и смех может вообще иметь другую причину, помимо юмора (здесь стоит припомнить, что причиной смеха может быть успех (ликование), вызов (превосходство и провокация), злоба (сарказм), месть и т.д. Все эти значения также связаны со смехом не однозначно как и юмор) или не иметь никакой причины (смех без причины - смех как проявление внутренней радости или хорошего настроения, здесь смех симптом настроения, составляющая его характеристика, а не следствие).
Вот и все, что можно сказать о смехе и юморе.

Аватар пользователя evrog

Вот и все, что можно сказать о смехе и юморе.

Ну вы прямо в поддых - задели мои нежнейшие чувства :) - у меня диссер по комическому... Насчет этих пяти аргументов: вы совершенно правы - они КОСЫЕ. В них нет метода: почему только эти пять, к тому же такие заушипритянутые? Ведь можно в каждом аспекте (биологическом, социальном, культурном) найти тонны "за" и "против" разделения двух. Проблема здесь как раз в методе: для моей науки (лингвистической: прагматики, в частности) оно необходимо, потому что смеха в тексте как такового нет - есть либо "знак" (т.е. единицы, непосредственно отсылающие к действительности), либо "смысл" (т.е. стимул - то, что должно спровоцировать действительный смех). И есть, такскать, авторитетное слово пяти ученых-лингвистов, которое (слово) кочует из работы в работу.
В пункте 7 у вас очень точный вывод. Но проблема остается открытой; где тот камень, который можно поставить на перепутьи, дабы написать на нем: налево - смешное, направо - комическое?

Аватар пользователя Олег

Возьмите классическое определение комедии у Аристотеля. это изображение безобидного уродства. Того же смысла в целом придерживались и Данте, и Бальзак, у первого преобладала точка зрения Божества, у второго - Природы.
Как культурный артефакт такое изображение может и не вызывать смеха, само собой. Более того всё зависит от точки взгляда и от организации представления, такую точку конструирующего. Но то, что смеха у нормального человека без комического не бывает - это точно.

Аватар пользователя evrog

Аристотель, конечно, столп - но ведь вопрос: где ж его взять? Ибо утерян безвозвратно... Лосев, кстати, очень хорошо анализирует аристотелевскую позицию по части комического - на основе "Поэтики" и Tractatus Coislinianus. Но даже великим философам довольно сложно сказать что-то наверняка по столь скудным источникам.

Аватар пользователя Олег

Я не вполне дословно процетировал Аристотеля вовсе не для того, чтобы отдать дань философской традиции или надеть маску псевдо-философской и филолагической мудрости. Просто он высказал истину о природе комического. Можно войти в частности и набросать целую теорию по этому поводу, но в вашем тексте звучал вопрос, хотя он и построе весь целиком на переборе мнений, т.е. единственное направление его жанровой правки - учебник в самом классическом варианте пересказа мнений.

Аватар пользователя evrog

он высказал истину о природе комического.

Т.е. вы придерживаетесь платоно-аристотелевской теории превосходства? Мне, кстати, тоже она больше нравится, чем кантовская или фрейдовская. Наука о комическом, в основном, по принципу учебника и работает: авторы один за другим пересказывают предшественников, а затем переходят к анализу каких-нибудь явно-комических текстов. Истина здесь (имхо) в человеке, поскольку только он единоличный владетель Комедии. Чтобы ее познать, нужно копнуть самого себя - а это черевато: если слишком глубоко копать, можно задеть жизненноважные органы :)

Аватар пользователя nei

Истина здесь (имхо) в человеке, поскольку только он единоличный владетель Комедии. Чтобы ее познать, нужно копнуть самого себя — а это черевато: если слишком глубоко копать, можно задеть жизненноважные органы :)

Очень глубоко, сам об этом где-то недавно высказывался, и дажу почувствовал, как под напором лопаты хрустнули мозги :).

А попробуйте покопать в сторону естествознания, если дарвинизм и этология вам не слишком разбудоражат духовные убеждения.

Фрейд, конечно, слишком односторонне подошел к данной проблеме, но стремление искать корни в природе, а не в ноосфере, по сути верно.

С моей точки зрения, верно предположение, что смех это ритуализация агрессии человека против человека, поэтому он и прорывается в самых неожиданных местах, даже без текста.

А вот, когда речь заходит об остроте, в том числе о комедии, всегда смеются как минимум двое, тот кто передал и тот кто получил. Более того, смеяться можно только тогда, когда согласен с тем кто передал, создал текст, когда испытываешь к нему хоть какое-то чувство (он мой друг, он хороший писатель, он прекрасный режисер, он верно думает и т.д.) То есть комедийный смех - это что-то вроде договора одной группы людей, против другой. Мы вместе, мы хорошие, а на той стороне если не враги, то... Чем-то такой смех напоминает триумфальный крик гусей, совместное пение соловья и соловьихи, вой волчей стаи... И в то же время пока мы смеемся мы еще не хватаемся за наганы... (Возможные более точные чем мои мысли здесь: Лоренц К. Так называемое зло.К естественной истории агрессии//Оборотная сторона зеркала, М, 1988 - С. 62 - 243.)

Аватар пользователя evrog

В СПбГУ работает профессор Козинцев - он, по-моему, в похожем ключе писал про теорию агрессии (evolutionary cultural model). Теория интересная и вполне адекватная, если взять за основу идею о происхождении человека от обезьяны (дарвинизм, кхе-кхе). Только она не учитывает психологический и гендерный аспекты смеха: связь с эмоцией удовольствия (смех детей и душевнобольных при приеме пище, во время физических упражнений), смех (женский, кхе-кхе) для привлечения партнера. Возможно, смех ритуализует не только агрессию, но и другие табуированные действия, которым, вроде бы, и нет места в социуме, и тем не менее, они возникают в общении время от времени (например, поиск полового партнера все-таки табуируется: не принято открыто говорить о намерениях объекту влечения - здесь помогает смех).