Прежде всего поясним, что мы понимаем под словом ORIENTAL и почему его могут ошибочно отождествлять только с Китаем и Японией. Словарь Macmillan дает следующее определение: an old-fashioned word for someone from eastern Asia, especially China or Japan. This word is now considered offensive. Очевидно, что это определение отражает современное значение слова, которое часто употреблялось (с негативными коннотациями) писателями и поэтами стран-колонизаторов в 19 – нач. 20 в. и таким образом приобрело отрицательный оценочный компонент. Ср.: у Киплинга в романе “Kim”:

“All hours of the twenty-four are alike to Orientals, and their passenger traffic is regulated accordingly.”

“'Ah! That's your opinion as Secretary to the Regimental Lodge,' said Father Victor; 'but we might as well tell the old man what we are going to do. He doesn't look like a villain.'

'My experience is that one can never fathom the Oriental mind. Now, Kimball, I wish you to tell this man what I say word for word.'”

Отнесение значения к Китаю и Японии, видимо, связано с частотностью современного употребления слова и его контекстуальной детерминированностью. Очевидно, что для Киплинга такого ограничения не существовало, ведь он писал об Индии и многочисленных странах к северу от нее – вплоть до России, которой (с натяжкой) автором отдано промежуточное место между Востоком и Западом. Антоним ORIENTAL, который приводится в словаре, – OCCIDENTAL – определяется гораздо шире, как вообще Западный (т.е. относящийся к континентам Северная и Южная Америка, а также к Европе). В принципе, эту несостыковку можно объяснить тем, что словарь Macmillan является учебным (Advanced Learners’ Dictionary), поэтому, учитывая интернациональную роль современного английского, авторы словаря сочли нужным предупредить студента о негативных коллокациях лексемы ORIENTAL, употребление которой будет намеком на расовую дискриминацию.

Словарь Merriam-Webster дает дефиницию, где обозначены гораздо более широкие географические границы:

3 often capitalized, sometimes offensive : ASIAN.

4 capitalized : of, relating to, or constituting the biogeographic region that includes Asia south and southeast of the Himalayas and the Malay Archipelago west of Wallace's line.

Аналогично Cambridge Advanced Learner's Dictionary:

The Orient noun [S] OLD-FASHIONED the countries in the east and south-east of Asia.

Compare the Occident.

Oriental adjective.

Объясним теперь, зачем мы берем для нашего исследования столь неоднозначное английское слово, когда его можно заменить синонимами Eastern и Asian. Asian относится непосредственно к странам Азии, то есть служит географическим разделителем, что неприемлемо в анализе культур, которые никогда не ограничиваются конкретным локусом. Eastern слишком размыто, так как существует только в оппозиции с Western: то есть чтобы определить, относится ли данный феномен к Eastern, придется искать адекватную оппозицию в Western – но данный метод явно не оправдает себя в отношении уникальных культурных явлений, возникших не в оппозиции, а в ходе, скажем, инверсии старых культурных сценариев. В то же время ORIENTAL обладает определенным культурным значением: когда европейский Запад столкнулся с Востоком в ходе завоевательных войн и был еще не готов к рациональному осознанию восточной культуры, слово ORIENTAL имплицитно отсылало к собирательному образу пока неведомого Востока. В процессе осмысления Западом восточной культуры этот образ изменился и слово «отмерло» – осталось, как некий знак, отсылающий к ранне-рефлексивному периоду постижения Востока Западом, поэтому сегодня Macmillan с полным правом характеризует его как old-fashioned и offensive. Мы же считаем это слово наиболее подходящим эпитетом, чтобы маркировать им все те феномены, которые сейчас приходят с Востока в Западную Культуру, которая с их помощью десемантизирует и инвертирует старые культурные сценарии, истертые и потерявшие свою актуальность в массовой культуре. Итак, Oriental Woman – это инверсия западного культурного сценария о герое-устроителе миропорядка, которая возникла в ходе заимствования Западом элементов женской культуры Востока (среди таковых элементов – игры-головоломки типа «Маджонг» и гадания, мода на брюки и юбки с заниженной талией, танец живота и сопровождающая его символика (украшения, пояса с монетами и т.п.), мотивы восточной (например, индийской) музыки, сыгранные на оригинальных восточных инструментах и замиксованные в западных хитах, а также специфические персонажи блокбастеров, сочетающие в себе базовое западное значение и его восточные версии). Здесь мы хотели бы поподробнее обсудить последнее заимствование – женский персонаж с элементами ORIENTAL в картинах проката 2000-х гг., так как массовое искусство наиболее показательно отражает мифологическое основание культуры, на уровне которого и происходит семантизация заимствованных феноменов

Элизабет Суонг, «Пираты Карибского моря – III». Элизабет Суонг, дочь губернатора на одном из колонизированных Карибских островов. Согласно мужскому варианту сценария о Золушке она влюбляется в бедного кузнеца и решает выйти за него замуж, но кузнец еще не прошел инициацию: для этого ему необходимо победить врага и стать героем, восстановившим порядок. Но в сюжете появляются диверсионные элементы, которые приводят к полной инверсии женского персонажа – «принцессы» – в героя-добытчика блага и победителя врага. При этом Элизабет Суонг переодевают сначала в мужской костюм, а потом в традиционный наряд тайской женщины, в котором она и совершает главный подвиг – возглавляет армаду пиратов и идет против а). Мифического врага – Корабля-призрака и стихии моря; б) Идеологического врага, провозглашающего доктрину торговых отношений – нового губернатора Карибов. Элизабет, между тем, остается верна The Doctrine of Action (действия, поступка), как и любой другой Западный герой, и не подвергается ни одному заклятью, то есть в отличие от своего жениха остается человеком.

Элизабет Кедо, «Убить Билла». Путь, которому идет главная героиня фильма, – это путь восточного воина. Когда во второй части сталкиваются два героя – Западный Ковбой Бадд и Восточный Самурай Кедо – побеждает именно Восток, причем исключительно восточными методами. На первый взгляд кажется, что Кедо – не более чем герой-мститель, но на ней лежит функция установления порядка, ведь все ее жертвы обладают деструктивным началом (извращенцы, мафия, отряд наемников). Цель ее похода – отомстить – трансформируется во второй части в возвращение к себе: в финале фильма Кедо обретает дочь и из воина превращается в обычную женщину. Интересно, что русские зрители не чувствуют этого возвращения так явно, как его представил режиссер: в финальной сцене, когда Кедо говорит “Thank you!”, некоторые зрители склонны утверждать, что слышат имя “Nikki” – дочки первой из убитых Кедо врагов, которой героиня обещала, что, если та пожелает, сможет отплатить за смерть матери. В последнем фильме Тарантино «Доказательство смерти» также прослеживается семантика восточных воинов в женских образах героев-мстителей (вторая часть фильма). В первой же части женские персонажи сделаны по образцу западных рекламных роликов – доступная супер-сексуальная девушка «на продажу», в тарантиновской концепции – «мясо».

«Мистер и Миссис Смит». «Она» – героиня Анжелины Джоли – гораздо ярче воплощает концепцию культурного героя, чем «он» (герой Брэда Питта): «она» меньше, чем «он», поддается эмоциям, очень рациональна, склонна к лидерству и при этом выбирает общечеловеческие ценности (семья, любовь, жизнь), а не сугубо утилитарные (карьера). В ее образе нет ярких черт Oriental Woman, но по функции этот персонаж легко вписывается в ряд остальных.

Ряд можно продолжить: Лилу «Пятый элемент», Принцесса Амидала «Звездные Войны», Мать Александра Македонского «Александр», хотя он не так уж и многочислен. Характерная черта персонажа по принципу Oriental Woman, которая отличает ее от обычного женского персонажа, состоит в том, что она несет функцию водворения порядка, хотя ее методы могут быть крайне деструктивными и на первый взгляд сулят только хаос. Инверсии в семантике женского персонажа (мы рассматриваем только фильмы о героях) приводят к тому, что она, вместо традиционной роли «принцессы», либо становится персонажем-помощником (Лилу), либо героем (Кедо), но чаще совмещает обе функции (Принцесса Амидала, Миссис Смит, и т.д.).

В финале, мы хотели бы отметить, что в современном западном кинематографе инвертированный женский персонаж является залогом успешных продаж: он приносит фильму большую популярность, чем, скажем, старый традиционный мужской персонаж-герой. Ср.: например, фильмы “Batman Begins” или “Superman Returns” с мужчинами-супергероями. Здесь, конечно, необходимо сделать оговорку: новые (для кино) мужские персонажи все еще очень популярны – Spiderman, Ghost Rider – но это совсем не отрицает возрастающий успех Восточных Воительниц. Хотя, возможно, конечно, что Rise of Oriental Woman приведет когда-нибудь к Fall of Western Man, но это уже совсем другая история.