Автор: Михаил Грачёв 

     К различию эристики, диалектики, софистики, спекулятивной и элементарной диалектической логики

Артур Шопенгауэр
о
логике и диалектике 

Два гения -  Гегель и Шопенгауэр, при чрезвычайно сложных личных отношениях между ними (хотя больше известна великая неприязнь, филиппики и шельмование Шопенгауэром Гегеля), творили практически одновременно и на одной площадке Берлинского  университета. 

 И если учесть, что Науку Логики Гегеля подчас, а то и повсеместно, атрибутируют в советской историографии не иначе как, сопоставляя  с диалектической логикой, то было бы весьма любопытно познакомиться со взглядами Шопенгауэра на проблемы эристики, сопряженные с  современной ему спекулятивной логикой и нынешней элементарной диалектической логикой.

Вопросам логики и диалектики Шопенгауэр посвятил скромную работу о полемическом искусстве ведения спора под названием: “Эристика, или Искусство спорить”. Перевод с предисловием Кн. Д. Цертелева. Издание второе. С.-Петербург. Типография М.М. Стасюлевича, Вас. Остр., 2 л.,7 - !890*.

Хотя отдельные замечания можно встретить и в других его работах**.
 

Общие соображения
Шопенгауэра о диалектике

(пентада: спор, противоречие, вопрос, мнение, аргументы)

Уже в предисловии к “Эристике, или Искусство спорить” кн. Д.Н. Цертелев констатирует:

 ”Не спорят только тогда, когда не встречают противоречия или не интересуются данным вопросом” (С.3).

Здесь Цертелев солидарен с Гегелем: противоречие источник движения мысли. Отсутствие противоречия и вопросов характеризует застой мысли.

Однако, по мнению Цертелева,  если бы в споре всегда выяснялась истина и победа оставалась за правым, спор был бы нравственною обязанностью каждого добросовестного человека. В действительности это не так, и победа далеко не всегда обусловливается правотою защищаемого мнения.

Возникает вопрос, не проще ли передоверить доказательство бездушной машине и она с высокой степенью надежности поставит мат в шахматной игре с человеком?

А что люди? Люди продолжают вступать в диалоги и споры, ища приемлемое для сторон решение, в противном случае каждый остается при своем мнении, что по сложившейся традиции чревато застоем.

Вопрос о логическом взаимодействии сторон сохраняет смысл в возможности достижения продуктивности в споре. Крайности в отношении самой формальной логики не приемлемы. Декарт, светлая голова, предпочитает выбросить за борт всю средневековую аристотелевскую схоластику и ограничиться рациональным методом в рассуждении.

Однако, замечает Церетелев, уже Лейбниц жалуется на то, что пренебрежение к формальной логике идет слишком далеко и указывает на то, что многие споры не оставались бы столь бесплодными, если бы только противники дали себе труд обратить их в формальные аргументы.

Суд - хранитель строгой

логичности

Только в одной сфере современной жизни сохранилось еще требование более или менее строгой логической формы, а именно — в суде. В сущности каждый процесс есть силлогизм, в котором одна посылка дана законом, а другая должна содержаться в обстоятельствах дела. Задача суда — найти средний термин, который обусловливает необходимость заключения, т. е. приговора или решения (С.VI)

Но суд - это место также красноречия и софистики. Тут большой простор правового процессуального экспериментирования в области элементарной диалектической логики. Гос. обвинитель vs. профессионального защитника; судья в роли распорядителя процесса. С другой стороны, профессиональные судьи vs. народные заседатели.

В буржуазном демократическом праве судебный процесс отдан на откуп принципу состязательности противостоящих друг другу сторон.

И вот здесь-то как раз остро востребована эристика Шопенгауэра.

Логика и диалектика -
тождественны или
различны? 

Сам Шопенгауэр колеблется между отождествлением и различением логики и диалектики:

“ употребление слов логики и диалектики как синонимов сохранилось и в течение средних веков и дошло до нашего времени. Однако, в новые времена некоторые, особенно Кант; часто употребляли слово диалектика в дурном смысле, как “софистическое искусство спора” и потому предпочитали название логики, как более невинное. Но оба в сущности означают одно и то же, и в последние годы их опять уже стали считать синонимами” (С.1).

Итак, не надо 2-х слов: логика и диалектика одно и то же. Однако смысл тождества логики и диалектики у Шопенгауэра прямо противоположный тождеству логики, диалектики и теории познания у Гегеля.

Если Гегель укрепляет тенденцию расширения формальной логики в область метафизики, намеченную ещё Кантом, то Шопенгауэр напротив философскую диалектику сужает до формальной логики, отбросив представление о познании истины, вообще. В эристике Шопенгауэра, кто ловчее в уловках - тот и прав.

И всё же Шопенгауэр пытается пару “логика-диалектика” под благовидным предлогом различить между собой введя концепт “эристика”:

[Жаль, что диалектика и логика издревле употреблялись как синонимы, и потому я не вполне свободен и не могу разделить, как хотелось бы, их значение и определить логику как “науку о законах мышления, т. е. способах действия разума” ... и диалектику (употребляя это слово в современном смысле) как “искусство спорить или беседовать”

….Логику, науку мышленья, т. е. деятельности чистого разума, можно бы построить вполне а priori; диалектику же большею частью только а posteriori, из опытного познания тех изменений, которые претерпевает чистое мышление, вследствие различия индивидуальностей при совместном мышлении двух разумных существ, а также тех средств, которыми каждый из них пользуется, чтобы выставить свое индивидуальное мышление, как чистое и объективное. Это потому, что человеку свойственно при совместном мышлении διαλεγεσθαι, т. е. как только он, при обмене мнений (за исключением разговоров исторических), узнает, что мысли другого различны от его собственных о том же предмете, он сначала не проверяет собственного мышления, чтобы найти в нем ошибку, а предполагает ее в мышлении другого, т. е. человек по природе своей хочет всегда быть правым; тому же, что вытекает из этого свойства, учит отрасль науки, которую я хотел бы назвать диалектикою, но которую, во избежание едоразумений, назову эристическою диалектикою. Она, таким образом, есть учение о стремлении человека всегда казаться правым. “Эристика” была бы только более жестким названием того же предмета]. (Шопенгауэр Артур. “Эристика, или Искусство спорить”. Перевод с предисловием Кн. Д. Цертелева. Издание второе. С.-Петербург. Типография М.М. Стасюлевича, Вас. Остр., 2 л.,7 - !890. - С.3).

Лепта

Поппера

["Успех Гегеля невероятен и загадочен. Он мастерски владел логикой, для его мощного диалектического метода было детской игрой вынуть реального физического кролика из чисто метафизического цилиндра. Так, отталкиваясь от платоновского «Тимея» и его мистики чисел, он при помощи чисто философских методов преуспел в «доказательстве» (через 114 лет после ньютоновских «Начал») того, что планеты должны двигаться в соответствии с законами Кеплера. Он даже осуществил дедукцию действительных положений планет, тем самым установив, что между Марсом и Юпитером не может быть расположена никакая другая планета (к несчастью, он не заметил, что такая планета была открыта несколькими месяцами ранее)".
(...)
"Серьезное восприятие такого удивительно мощного метода только частично объясняется отсталостью тогдашнего немецкого естествознания. Однако я полагаю, что на самом деле гегелевский метод первоначально не рассматривался как действительно серьезный метод такими серьезными людьми, как А. Шопенгауэр или Я. Ф. Фриз, или, по крайней мере, теми учеными, которые, подобно Демокриту, «предпочитают найти одно причинное объяснение сану персидского царя» Слава Гегеля была сотворена людьми, предпочитавшими быстрое посвящение в глубокие секреты этого мира трудоемким процедурам науки, которые только разочаровывали их своей неспособностью сразу раскрыть все тайны. Эти люди, столкнувшись с гегелевской диалектикой — загадочным методом, заменившим «бесплодную формальную логику», — сразу же поняли, что нет другого такого метода, который столь легко можно было бы применить к решению любой проблемы, создавая вместе с тем видимость преодоления колоссальных сложностей"].

Поппер К.Р. Открытое общество и его враги: Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М.: Феникс, Международная альтернатива, 1992. С. 36-37.

Текущие фрагменты споров

на Философском штурме

Электроник Владимир из Москвы

"И чего Вы тут на ФШ делаете? Вы вообще ничего не знаете и ни читаете. Я электроник, я знаю - что говорю. А Вы кто? Я знаю структуру и принцип работы ИИ, а Вы что знаете об этом? Кончайте тут фуфло толкать, если не отличаете программируемый автомат (счетную машинку) от искусственного интеллекта" (Революция искусственного интеллекта).

Борчиков.

"Мышление, которое стало бы способным оперировать исключительно истинами (т.е. тождествами и изоморфизмами), было бы очень замечательно! Но это пока из области очень далеких от реализации гипотез. Настолько далеких, что даже сомневаюсь достигнет ли человечество когда-либо такого уровня мышления, чтобы оно было бы полностью истинным.
Поэтому данная гипотеза не может быть названа верификацией. Верификацией в гносеологии называется вполне реальная, используемая не гипотетически, а уже тысячелетия, практическая процедура проверки на истинность открытых человеческим мышлением знаний." (ссылка).

Андреев.

Можно ли верифицировать метафизическое? "Физическое проверяется экс-пери-ментально, а метафизическое - ин-пери-ментально. Истиные понятие проникают в ментальность других исследователей метафизики и либо интегрируются, укореняются и прорастают, либо отвергаются, чуть раньше или чуть позже.

Многие ментальные метафизические концепты античности и средневековья были отвергнуты, как неистиные. Но сегодня, через ничтожных 300-400 лет мы видим, как рушится вся эта критика и претензия на объективную истинность. И мы вновь на перепутье. Наш с вами спор очень полезен для ментальной атмосферы (для ноосферы). Но критерием истинности будет признание людьми (сначала) и временем (в вечности) либо вашей картины, в которой Сущее живет без сущностей и идей, а мыслит только человек, который обретает эту способность не от природы,не от Бога, а по законам физики и биологии, которыми философу  заниматься не пристало. Или мою картину, в которой Природа мыслит, но не сама по себе, а под действием строящего ее Логоса-Мышления-Бытия через формы, системы, органику и разумность ноо-материи. Время нас рассудит. Форум, возможно, немного поможет.

Побочным критерием, на мой взгляд является то, что вы называете: "новое соединение философских категорий", я бы добавил даже - интеграция философских и религиозных систем. Там где есть интеграция, обнаружение внутренней связи (легере) - там есть Логос, там вероятность Истины - ВЫШЕ. Но "выше" не означает стопроцентно" (ссылка).

Софокл.

"Андрей, Ваша позиция понятна, но я с ней не могу согласиться. Собственно Вы воспроизводите гегелевский тезис: "все действительное разумно, а все разумное действительное".  Если ситуация обстоит так, как вы считаете,  если все существующее разумно, то нет никакого отличия разумного от неразумного и сама разумность перестает быть тем маяком, который позволит нам отличить человека знающего свою бытийную сущность, от человека спящего" (ссылка).

Пермский.

Постановка вопроса. "Разве в полисемии речь идет о едином понятии? Та же «земля» представлена одним-единым словом, но отнюдь не единым понятием. Ведь наличие нескольких значений одного слова подразумевает за этими отчасти сходными, отчасти явно различными значениями не одно, а несколько понятий. Разе понятие земли как грунта-почвы, как определенной территории (родная или чужестранная земля, откуда происходят иноземцы-иностранцы), как планеты в Солнечной системе – все вписываются в одно понятие, обозначенное одним словом земля? По мне, очевидно, что за полисемией слова «земля» мы имеем не одно, а несколько понятий, родственных (сходных) между собой. Так какое из полисемии слова «земля» значение соответствует «един(ому) понятии(ю), связан(ому) с этим термином в языке»? Это понятие планеты Земля, или понятие родной земли, или понятие земли с могилы предков? Или это одно понятие трехзначное?

Так у нас в перечне определений сознания, данных на ФШ и почерпнутых из энциклопедии, разве отсутствует некая общность, сходство этих определений (и понятий, связанных с этими определениями), что и служит основанием для вопрошания «а слово сознание не является ли многозначным»? (Ещё раз об определении сознания).

Болдачев.

Решаемые терминологические споры. "Мы не будет с вами спорить на тему: земля - это почва, или земля - это планета? Каждый русский использует слово "земля" во множестве значений. И вы и я знаем, что мы имеем дело с многозначным словом и умеем по контексту различать значения. Когда же мы обсуждаем сознание, то каждый из участвующих в дискуссии имеет только одну связку сознание-понятие и отстаивает ее единственность отвергая возможности других связок.

Итак, слово "сознание" нельзя отнести к случаю полисемии, поскольку для каждого носителя языка оно имеет только одно значение, в отличие, скажем от слова "земля", которое всеми признается как многозначное, то есть используется в различных значениях в зависимости от контекста" (ссылка).

Гавриил из пос. Кратерный

"Так серьёзно относятся к философии, что даже не могут релятивизм ЛАЙТ пережить - не ХАРД ведь! Бегут в страхе поймать философский инфаркт что ли, столкнувшись с оппонентом, имеющим аргументы. Релятивизм имеет мощную логику, пытаясь вобрать в себя все философии разом, вослед философии Гегеля. Тем больше чести сторонникам единой философской истины побороть многоголовую, ядовитую, всё разъедающую гидру релятивизма. Но у Ваших серьёзно относящихся к философии серьёзный какой-то подход затихариться. Нет, я тоже разделяю точку зрения, что прямая критика оппонирующей точки зрения, это, что оборона на войне - худший метод нападения. Так почему бы не сидеть в тиши и не корпеть над своей истиной, которая бы сама своим обнародованием уже несла бы угрозу релятивизму. Релятивизм ведь не запрещает, а как раз наоборот разрешает соседствовать всем философиям с собой на форуме одном, пусть и не таким же абсолютистским как он сам, а только в своём лоне. Так ведь изнутри лучше разрастись до абсолютных размеров, чем снаружи методом поглощения, когда враг предупрежден и вооружен" (ссылка).

_______________

*) "Манускрипт “Эристики”, напечатанный впервые Фрауэнштедтом вскоре после смерти Шопенгауэра, вместе с некоторыми другими статьями (Aus Arthur Schopenhauer’s andschriftlichem Nachlass. Leipzig, Brockhaus, 1864) по мнению издателя относится к 1820 г. Поздние, когда Шопенгауэр вздумал пересмотреть эту работу, он уже не нашел нужного настроения, чтобы довести ее до конца", (с) Кн. Д. Цертелев.

**) В России данной проблематикой занимался Поварнин. Элементы диалектической логики рассмотрены у Топоркова, работа которого так и называется: Топорков А.К. Элементы диалектической логики. - М. 1927г.
--

Грачев Михаил Петрович.

Москва, 01 января 2018 г.