ФРИДРИХ НИЦШЕ: О России и русских.

1. «У злых людей нет песен». А почему же у русских есть песни?

2. «Для возникновения каких бы то ни было учреждений необходимо должна существовать воля, побуждающая инстинкт, антилиберальная до яркости, - воля к традиции, к авторитету, к ответственности за целые столетия, к солидарности прошлых и будущих поколений… Если эта воля налицо, то возникает что-нибудь в роде римской империи, или вроде России – единственная страна, у которой в настоящее время есть будущность… Россия – явление обратное жалкой нервности мелких европейских государств, для которых, с основанием «Германской империи», наступило критическое время».

3. «Для задачи, лежащей перед нами, имеет большое значение свидетельство Достоевского – этого единственного психолога, кстати говоря, от которого я многому научился; он принадлежит к прекраснейшим случайностям моей жизни, к лучшим, чем, например, открытие Стендаля.

Этот глубокий человек, который имел полное право невысоко ставить поверхностных немцев, ощутил нечто совсем неожиданное для себя по отношению к сибирским каторжникам, среди которых он долго жил, к этим тяжёлым преступникам, для которых не было возврата к обществу; он почувствовал, что они как бы выточены из лучшего, прочнейшего, драгоценнейшего дерева, которое только росло на русской почве».

4. «Они покорялись наказанию, как покоряются болезни, несчастью, смерти, с тем глубоким фатализмом без возмущения, благодаря которому в настоящее время, например, русские имеют преимущество в жизни сравнительно с нами, западными народами».

5. «Сильнее и удивительнее всего сила воли проявляется в громадном срединном царстве, где Европа как бы возвращается в Азию – России. Там сила хотеть давно уже откладывалась и накоплялась, там воля ждёт – неизвестно, воля отрицания или воля утверждения, - ждёт угрожающим образом того, чтобы, по любимому выражению нынешних физиков, освободиться».

6. «Мыслитель, у которого лежит на совести будущее Европы, при всех планах, которые он составляет себе относительно этого будущего, будет считаться с евреями, - и с русскими, - как с наиболее верными и вероятными факторами в великой борьбе и игре сил».

7. «Болезненное состояние само есть вид злобы. – Против него есть у больного только одно великое целебное средство, - я называю его русским фатализмом, тем фатализмом без возмущения, с каким русский солдат, когда ему слишком тяжел военный поход, ложится наконец в снег».

8. «Тот русский фатализм, о котором я говорил… - это и есть в таких обстоятельствах само в е л и к о е р а з у м е н и е ».

Подготовил к публикации В.МОЛЧАНОВ.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА.

История учит: всякая философская идея всегда была подвержена двойной опасности. Вначале обыватель низводит её до своего уровня. А уж затем казённые профессора философии возводят этот обывательский уровень в университетскую традицию, которая и становится достоянием «кафедральных мыслителей» всякого рода. Так рождаются мифические истории человеческого духа, производящие в людских душах отнюдь не мифические разрушения и погром.

Не минула чаша сия и Фридриха Ницше /1844 – 1900 г.г./, чья главная философская идея носила парадоксальное, и до сих пор еще не разгаданное, название: ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА.

Почему неразгаданное? Да потому, что комментировать его взялась та самая кафедральная обывательщина, с которой мыслитель и вступил в борьбу. Кафедра не место для серьёзной философии! – вслед за Лихтенбергом и Фейербахом полагал он Сам очень рано став профессором университета и столкнувшись по этому поводу с восторгами семьи, он нетерпеливо возражал матери и сестре: «Подумаешь, какое событие – стало на свете одной пешкой больше, вот и всё!»

Ницше хорошо представлял, какая смертельная опасность поджидает его философскую продукцию в этом мире «удвоенной обывательщины». Ведь всегда найдутся охотники возвести безнравственность в мораль, приспособив Аморализм для своих личных, групповых или всемирно-исторических целей. И чтобы с самого начала уже чисто терминологически с этой опасностью размежеваться, он избрал для самонаименования идеи термин И м м о р а л и з м. Ведь «по ту сторону добра и зла» – это по меньшей мере, не значит «по ту сторону хорошего и дурного», - пояснил он.

Чем же объяснял мыслитель столь вызывающее и провоцирующее на домыслы название для своего принципа? Дело в том, что современная европейская мораль есть мораль стадного животного. Поэтому мораль исполняет роль «кривого зеркала», в котором человек всё видит искаженно: всё здоровое и человеческое предстаёт пред ним как нечто «греховное», а все болезненное и нигилистичное по отношению к людям – в качестве якобы морального и «святого». Тень жизни принимается за самоё жизнь. Мировое мещанство даже религию и Бога приспособило «для дела» в этом всемирно-историческом королевстве кривых зеркал.

Исходя вот из таких резонов, Ф.Ницше нашел право о себе сказать: «Говорит во мне истина. – Но моя истина у ж а с н а: ибо до сих пор л о ж ь называлась истиной. – Переоценка всех ценностей: это есть моя формула для акта наивысшего самосознания человечества, который стал во мне плотью и гением».

В адовой работе переоценки всех ценностей, накопленных всемирным мещанством и им же освященных, Ницше, подвергая себя опасности душевного небытия, обращался к разным средствам, предоставленным ему культурой и историей. Одно из таких аналитических средств – сравнение славянского мира с миром современной ему Европы.

Причину очевидных прославянских симпатий биографы видят обычно в том обстоятельстве, что «отдаленные предки Ницше жили в Польше, имели графское достоинство и назывались Ницкие» /Даниэль Галеви/. Такова гипотеза. На взгляд же автора этих строк, причина симпатий в том, что мыслитель, среди прочего богатства своих философских интуиций, имел ещё одну, а именно: догадку о глубоком родстве немецкого и русского национальных Гениев. Достаточно указать, например, на понятие «истинной бесконечности» у Гегеля и понятие «совершенного всеединства» Владимира Соловьева…

Немецкая душа так же вместительна и просторна для «всечеловеческого» содержания, как и душа русская – здесь, на наш взгляд, напрашивается точка соприкосновения между Фридрихом Ницше и любимым им писателем Федором Достоевским…

Валерий МОЛЧАНОВ, кандидат философских наук.

- ж. «СЛОВО», № 1 – 2, 1993 г. Тираж 23.000.

- «УРАЛЬСКАЯ ГАЗЕТА», № 2 (5), январь 1992 г. Тираж 35.000.