Фотосинтез и деревянная генетика.

Дерево делает деревом единство между его формой и содержанием

Дерево деревом делает дерево, которое мы нарекаем - дерево. Чувственное созерцание действительности, посредством ощущения, становится представлением. Действительность, оставаясь действительностью, является в представлениях, что, в итоге, становится воображаемым. Дело, как объяснял Василий Иванович Петьке, в нюансе - способе восприятия действительности. Что делает дерево деревом? Наше анатомическое строение и психа-физиология. Действительность дана нам в ПРЕДставлениях - ощущениях созерцаемого.

Дамы и господа.

Тема открыта на форуме "для совместного философского творчества" в философской секции. Отсылка к иной тематике автором темы не сделана.

Следовательно, ответы на вопрос  должны находиться в философской плоскости.

 Вы можете считать меня полным идиотом , но я вынужден повторить, что   ответ на заданный вопрос прост и не имеет иной конфигурации:

- что делает дерево деревом?

 - изменение.

Для сомневающихся в верности и однозначности ответа ссылка на словари :

https://dic.academic.ru/dic.nsf/ogegova/72202

Дерзайте.

Словарями пользоваться умеете?

Вперёд. 

Спасибо за внимание.

Мышление ландшафтится. Топология мысли записана убористым почерком на местности, где каждое деревце, километровый столб, гидрант или «зебра», выступают в роли повивальных бабок. Мыслит не человек, точнее не один «он». Мыслит со-бытие, расквартированное в ландшафте, где locatio умопостигаемого редуцируется со-мыслием, со-чувствием, со-бытием субъекта и бездорожья. «…Мышление – это не сознание, - говорит Г.П.Щедровитский. – Мышление – это особая субстанция. Вот что мне важно различить» (Щедровитский Г.П. Онтологические основания деятельностного подхода. Искусственное и естественное // На досках. Публичные лекции по философии Г.П.Щедровитского. М., 2004.С.100) Ясно, что идеальное вовсе не оседает спорами на поверхности, не кутается в складках ландшафта, не пишет труды по пантеизму и панпсихизму. Скорее, пройдя через горнило ума и сердца, natura обретает черты осмысленного и преображённого сущего. Но дело даже не в том, что ум, схватив гребень цивилизации, причёсывает природу, что всюду, куда не кинь взгляд, видны следы на песке от босых пяток следопытов. Сама природа реагирует на дело рук разума, и порой даёт по этим  рукам, чтобы приструнить буяна, что создаёт эффект двойного зрения, бинокулярной субъектности. И в самом деле, мышление колесит по буеракам – искусственного/естественного. Собственно, мозгами раскидывает сам маршрут, где в попутчики созерцающей себя интенции набиваются «крики и шёпоты», исторгаемые изгибом реки, кустом, гнущимся при порыве ветра, колеёй, образованной колесом, следом от сапога на чавкающем глинозёме. Все эти «росчерки пера» вычитываются пытливым мышлением, образуя контуры вопрошаний. А в пути - всё, что ни встретится, - зачинает, вынашивает и изгоняет субъектность из узилища потенции. Сама география озабочена родовспоможением. И сознание, взыскующее истины, вопрошает не внутри себя (и не из себя), а с помощью голосовых связок, нёба, кончика языка и кромки губ, чревовещающих из вещей и от имени вещей. Мысль торит путь через бурелом повседневности, само порождаясь из рутины. Мышление протаптывает тропу к бытию, и всё, что дышит субъекту в затылок, колется локотками, протягивает спасительную ладонь или грозит пятернёй, собранной в кулак, со-причастно самораскрытию истины бытия. Знание должно судьбоноситься, т.е. ползти на пузе, разбивать в кровь коленки, бухаться в обморок. А всё потому, что как нет вещи, соответствующей слову «бытие», так нет и вещи, соответствующей слову «небытие». Бытие/небытие как означаемое не обзавелись  означающим. Что же, спросят, их репрезентирует? Ответим: дискурс, но и ещё что-то, что не выразить в словах. Это что-то, не будучи ни сущим, ни не-сущим, всё же есть что-то существенное, оно есть изгваздывание, т.е. такое изнанкование антиномий, когда крест познания вгрызается в плечо мысли, оставляя на теле кровавые разводы и ворох ссадин. Знание стигматится, ландшафтится, обходя истину бытия, вопрошаемое, по периметру, передвигаясь по-пластунски, раня кожу о камни и щербатое стекло. 

«Кто тот Мастер, который делает траву зеленой?» 

Этот коан поможет понять вопрос поставленный Ириной.