Принято разделять эти дисциплины. Но разделяя их, мы утрачиваем понимание тесной связи между ними. К жизни их вызвала общая политика. И то и другое, политические орудия и естественные образования. Их цель – справедливое распределение природных ресурсов и обмен нашими культурными продуктами. Но и поэтому, они не являются чем-то научным, в принципе. Не в том смысле, что этому не надо обучать или что они не имеют право иметь собственных институтов, а в том смысле, что эти дисциплины не имеют специальных, своих исследовательских методов. За всю историю своего существования, их результатами явились по две-три сомнительных технологий. Все остальное – голый здравый смысл, вымученные прецеденты истории нашего взаимодействия. Они не могут быть, по определению, закрытыми сектами и у них не может быть специального внутреннего языка.

Мы все находимся во власти этих концептов. Именно они работают сейчас самым активным образом в образовании всех других политических институтов, многие из которых господствуют в обществе без широкого обсуждения. Никто не может запретить отдельным людям, изобретать правовые и рыночные конструкции. И все только этим и занимаются по большому счету. Но то, что отдельные частные проекты становятся официальными и начинают влиять на жизнь всех людей, без обсуждения даже с заинтересованными лицами, вызывает подозрение.

Власть безо всяких усилий, с помощью экономических и правовых институтов, создает свою собственную традицию власти, а не общественной жизни. Люди, представляющие ее официальные институты иногда меняются с помощью дворцовых переворотов, но никогда не меняются принципиальные основы самой традиции власти, содержание этих институтов.

Казалось бы, именно экономика и право, обещают освободить нас от насилия и грабежа, а на деле получается обратное. Институты экономики и права – самые преданные защитники власти. Почему так? Тотальная ложь, обман вместо обмена? Заговор?

Все было бы проще, если бы было только так. Здесь проявляется сама суть отчуждения. Поговорите с ученым экономистом или с вашим адвокатом о честности. Первый расскажет, что экономисты изобрели системы, которые как раз и работают, не зависимо от частных целей на общее благо. Второй же, вообще не поймет скрытую суть вопроса и начнет говорить о справедливости, которая воплощена в законе, если он, конечно, не циник, погрязший в коррупции. Иных критериев быть не может. Почему же тогда мы имеем проблемы? Если деньги – это просто знаки, то почему этих знаков больше у одних и меньше у других, а кто-то, вообще, их лишен? Почему многие государства собирают налоги, а потом вместо социального перераспределения вкладывают их в  прибыльные предприятия, чтобы потом, пройдя все риски становления, их приватизировать в личных целях? И почему за одни и те же преступления, кто-то лишается свободы и даже жизни, а кто-то получает общественные привилегии?

И вот, что интересно, а может и главное. На все мыслимые и немыслимые вопросы на эту тему, уже давно существуют ответы, а некоторые существовали всегда. Мы не первые и не последние в политической истории. И это проблема, что на один вопрос существует несколько ответов. Все уже давно изобретено и почти на все вопросы есть решения. Правда иногда, конкретные решения на несуществующие вопросы, а абстрактные решения на конкретные проблемы. Отсутствуют общие принципы и процедуры, когда и где применять какие решения. То есть отсутствуют политические традиции их верификации, как таковые. Все есть, но будто кто-то, постоянно, мешает карты.

В общественных институтах решения принимаются не политическими инструментами, а авторитарно, группами лиц в своих интересах. То есть часть вопросов, которые не так значительны и выгодны, с точки зрения обогащения, власть выносит на общие обсуждения. А вот принципиальные вопросы не обсуждаются. Их иногда могут поставить отдельные люди и организации, но в этих случаях обычно, такие темы, либо замалчиваются «нашими легитимными делегатами», либо если невозможно, совсем закрыть глаза, забалтываются с помощью интеллектуалов, зависимых материально от власти. Возможно им кажется, что они по другую сторону баррикад, что они застрахованы от политики.

Иногда из-за системных ошибок, которые неизбежны при таком подходе к управлению обществом, все разваливается и наступают кризисы. Только тогда, все отрезвляются, начинают действовать концептуально, строить политические взаимодействия, доставать и вспоминать экономические и правовые концепты. Но как только, смутные времена проходят, власть возвращает свои исходные позиции, начинаются частные злоупотребления в решении «общих вопросов». Для их оправдания в тексты общих правил вносятся исправления, искажения концептуальных систем и ошибки накапливаются снова. Так и происходит отчуждение всех от всего. Начинается общая истерия от невозможности постичь отдельным сознанием правила и смыслы, которые вроде бы и придуманы то для счастья отдельного человека. Причем перестают понимать как «ученые», так и «официальные политики – легитимные делегаты», просто интеллектуалы и «обыватели».

Кому-то хочется все разрушить и начать сначала. Когда все не так сложно и все понятно, можно делать то, что знаешь. При этом у всех свои мотивы. Может не выживет кредитор, естественно развалятся новые, неокрепшие институты и  ослабнут старые традиции, которые, кажется, внесли в общее непонимание больше проблем, чем решений. Одним словом, часть проблем решится сама собой, исчезновением памяти или ее носителей.

Причем в такие моменты и «экономисты», и «юристы» молчат. Они, наконец-то прислушиваются. В обществе прозревают политические моменты. Даже интеллектуалы мобилизуются. Возвращение к истокам, напряженные воспоминания, концентрация внимания, дают результаты. Но потом, не отблагодарив это время и смешав выводы в общей куче старых заблуждений, все начинают сначала.

Когда надо ответить на какой-то отдельный вопрос, как правило, специалисту по праву достаточно найти справочник по римским дигестам и найти ответ, вполне убедительный для неискушенного человека. Но когда начинается обсуждение проблем, связанных с внедрением новых технологий, новых отношений и связей, не помогают никакие аналогии. Но если от действий юристов еще как-то зависят конкретные жизни и предприятия, здесь жизнь сама вносит исправления в искусственные и не естественные вмешательства, то экономисты, в принципе не отвечают за свои советы и консультации. То есть складывается очень интересное разделение труда. Когда надо устроить предвыборное шоу, можно купить услуги разных консультантов, которые знают, что где и как, уже написано на эту тему. Потом выбрать подходящее к времени решение, но с учетом частного интереса группы и ее лидера. Никто не занимается нашими общими решениями.

Имеет ли цивилизация шансы на спасение, когда никому нет дела до задачи справедливого распределения? Может ли цивилизация стать собой, если ее реализация против ее замысла? Как осуществить реальную свободу личности? Если небольшие группы имущих все могут не только обменять, но и взять силой, им плевать на политику. Они победители или среди победителей в борьбе за ресурсы, они и не заинтересованы в политике. Они могут делать политику уже внутри своих традиций, причем используя для этого самые совершенные политические инструменты и достижения. И даже не использовать при этом институты права и третейских судей. Они могут применять и диалог, и силу как свою этику, но игнорируя политику.

Но что делать остальным? Играть в лотерею? Устраивать революции? Объединяться в группы для очередной борьбы за власть? Что было бы, если бы не было ни права, ни экономических теорий? Насколько вклад этих традиций существенен в развитие цивилизации? Разве можно представить себе цивилизацию без них? Ведь это должно быть именно политикой. Если в этом направлении лежит перспектива цивилизации, то где эта политика?

Все ли политические решения документируются? Всегда ли можно исследовать протоколы, описывающие политические акты? К чему нам новые измышления на эту тему? Может пора открыть в Интернете журнал политических прецедентов и начать их социальную классификацию? Может пора, наконец, начать эту новую политику? Отдельные ее проекты уже проявляются в действительной жизни. Следует еще вернуться к обсуждению этой темы, но только после некоторых общих замечаний.