Хотя указанная психо-логическая задачка совмещения релятивизма с безусловной уверенностью в истинности своего индивидуального познания, в правильности своей картины Мира решается довольно просто.

Хотя указанная психо-логическая задачка совмещения релятивизма с безусловной уверенностью в истинности своего индивидуального познания, в правильности своей картины Мира решается довольно просто. Здесь нам необходимо вспомнить ранее приведенную формулу современного философского познания: «текст – понимание – новый текст». В качестве цели познания в ней констатируется генерация текста, новой логической системы, теории. Понятно, что при таком подходе философ принципиально не может признать равноценность своей и чужой целей, своего и чужого текстов – они принципиально не могут совпадать. Речь идет не о психологии: проблема никак не связана с негибкостью, нетерпимостью и другими личностными особенностями философа. Проблема в логике, в тексте, в природе теоретического знания. Любая формально-логическая система по своему статусу ограничена, конечна, втиснута в рамки метода, основана на нескольких частных основаниях. Записывая свои мысли, философ просто обязан ограничивать себя конечным набором терминов и понятий, строго соблюдать исходные посылы. А следовательно, каждый философ, строя теорию на основе принципиально ограниченных средств, выбирая разные ограниченные же методы, исходя из разных оснований, получает различные, не совпадающие, противоречащие друг другу теории.

Итак, видя цель своего познания в построении некой теории, философы сами роют себе траншеи, из которых потом никак не могут выбраться. Траншеи, задающие направление движения, но уж точно закрывающие обзор. Траншеи, защищающие от атак других философов, засевших в таких же траншеях, но нисколько не приближающие к «победе». Само понятие «победа» приобретает только один смысл – засыпать все другие теории-траншеи и оставить свою. Даже если философ миролюбив и с уважением относится к теориям любого направления, в такой познавательной концепции у него нет иного пути, кроме как продолжать копать и копать свою траншею. От забора и до заката. И если в начале пути, при первых «копках» ему могло еще казаться, что смыслом рытья траншеи, построения собственной теории является поиск чего-то, что вот-вот именно его лопата звякнет о нечто драгоценное, то через некоторое время оказывается, что в копании нет никакого другого смысла, кроме выдерживания линии...

Так, стоп – я увлекся. Ведь обещал решение задачки. А оно предельно просто и логично. Стоит только вспомнить о предмете философского познания. Если философ осознает, что предметом познания является его личное философское мышление, ему станет понятно, что его теория не может описывать ничего другого, кроме этого предмета. И что чужие теории описывают другие предметы. Тогда несовпадение теорий станет вполне понятным и естественным. Станет ясно, что копать надо не куда-то вдаль и не куда-то вглубь – надо просто копать. Что смысл копания не в поиске клада-истины, а в выгребании грунта мыслей. Что копание, теоретизирование есть лишь метод, инструмент познания, а не самоцель. Чем дольше и глубже копаешь, тем больше отвал. И на него надо периодически взбираться – и будет видно все дальше и дальше. Тогда цели всех философов совпадут, и глупо будет спорить, чья яма глубже, а холмик выданных нагора мыслей выше. Бессмысленно сравнивать, чей инструмент лучше, эффективнее – у каждого свой предмет и совпадающий с ним инструмент.

По сути, речь идет о возвращении формуле познания ее исходного вида: «понимание – текст – новое понимание – текст – новое понимание и т.д. ».

Действительно, если целью и смыслом моего познания является расширение/углубление/возвышение моего понимания, моего мировоззрения, то проблема множественности инструментов этого познания, проблема существования многих несовпадающих теорий просто снимается. Чем больше разнообразных инструментов я применяю, тем полнее реализуется моя цель – развитие моего понимания.

Темпоральность и философия абсолютного релятивизма, 2011