В. ЯКОБС

200 лет тому назад Шеллинг вступил в мир науки: 29 сентября 1792 г. он защитил свою диссертацию. Эту работу он, вопреки обычаю того времени, когда диссертации писались научными руководителями, написал сам. То обстоятельство, что мы отмечаем это событие не в Тюбингене, где защищалась диссертация, а в городе, где LLP UK родился философ, находит свое основание в сделанной Шеллингом надписи на титульном листе этой работы: Schellin Leonoergensis (Шеллинг из Лернберга).

С этой юбилейной датой хорошо согласуется тема начинающегося сегодня симпозиума нашего общества: «Путь Шеллинга к сочинению о свободе: легенда и действительность»[1], ибо этот путь начинается диссертацией 1792 г. И в названии моего доклада частично объединены названия и диссертации, и сочинения о свободе.

Для юбилейного доклада мной предложена не столь уж радующая тема — обстоятельное рассуждение о зле. Я оправдываю это обстоятельство тем, что вопрос о зле рассматривается как в первой работе Шеллинга, так и в сочинении о свободе. Речь, следовательно, идет о пути развития Шеллинга и тем самым о центральной для него теме, которой и посвящен наш симпозиум.

В историко-критическом издании сочинений Шеллинга мы свели многословное название его диссертации к словам de malorum origine (о происхождении зла), и немецкий перевод этого сокращенного названия использован в заглавии моего доклада. Этот перевод проблематичен, поскольку латинское malum может, быть выражено двумя немецкими словами Obel и Bose. Шеллинг имеет в виду и то, и другое слово, и настоятельная задача состоит в разграничении смысла этих слов.

Диссертация является интерпретацией третьей главы библейской Книги Бытия, так называемой истории грехопадения. Шеллинг не принимает того буквального толкования «грехопадения», которое обычно связывается с этим словом. В рассказе о грехопадении он видит не исторический факт, а мифологическое повествование о возникновении человеческой свободы. Это обстоятельство требует двух пояснений. Первые главы Книги Бытия понимались на протяжении столетий как сообщения о фактических событиях. Однако уже к началу нового времени такое UK LLP registration представление вступило в конфликт с естествознанием. Шеллинг разрешает этот конфликт, поскольку он постигает эти тексты как мифы. Это никоим образом не означает, что мифы — неистинные рассказы; для молодого Шеллинга они являются выражением недостаточно развитого разума, который еще не может понять молнию как разряд электрической энергии и поэтому утверждает, что это пущенное божественной пращой копье. Таким образом, те самые проблемы, которые в последующие времена стали предметом рационального объяснения, излагаются мифами в образной речи. Поэтому понимать библейские тексты как мифы — значит сохранять передаваемые из поколения в поколение свидетельства разума. Здесь Шеллинг в принципе стоит на позициях современного толкования Библии.

Второе пояснение относится к философским познаниям молодого Шеллинга. К этому времени он уже так хорошо знает философию Канта, что в кругу своих товарищей считается кантианцем. Шеллинг и сам признает в диссертации, что он больше всего обязан статье Канта «Предполагаемое начало человеческой истории». Он цитирует также незадолго до этого опубликованную работу Канта «Об изначально злом в человеческой природе». Налицо становление молодого мыслителя, которому Кант открыл глаза.

Если рассматривать диссертацию Шеллинга на фоне кантовской философии, то сразу становится понятным, почему в ней не говорится об источнике свободы. Мы вправе полагать, что свобода, с точки зрения Шеллинга, есть способность из самого себя давать чему-либо начало. Свобода не поддается объяснению; ведь именно такое воззрение на свободу предполагается повседневно, когда мы себя или кого-либо признаем ответственным за нечто. Другого основания ответственности не существует. Если мы можем указать основание, которое оправдывает действие, мы тем самым устраняем личную ответствен ность.