О циклах регулирования воспроизводства.

Они есть или нет? Вопрос делится на два: Есть ли базовый цикл воспроизводства продукта и существуют ли три сущности продукта. Для правоверного марксиста возможен только ответ – Да!, потому что это строго по Марксу. И тогда, перемножив одно на другое, получаем три цикла в-ва: натуральный – продукта (товара), затрат (стоимости) и полезности (потребительной стоимости). Не совсем марксисту однако необходимо пояснение. Дело в том, что циклы эти далеко не равны ни количественно, ни качественно. Потому неравноценны и их функции.

Начать с того, что натуральный цикл принципиально не рыночный. Как законченный цикл он существует только внутри хозяйства: продукт произведен – потреблен, т.е. пошел на восстановление рабочей силы. Которая производит новый продукт. Цикл замкнут через рабочую силу. Однако в таком «чистом» виде он встречается как исключение. Обычно часть продукта всё-таки продается. Рынок имеет место? Да, но это не меняет сути натурального цикла. Потому как наличие рынка не влияет на производство. Почему? Прежде всего определимся, что есть рынок. Рынок-обмен появился в незапамятные времена, с первым разделением труда. Но регулировал ли он производство? Смешной вопрос. Дело ничуть не изменилось и позднее. Специализация рабовладельческих хозяйств Рима предопределяет производство на рынок, но от этого они не становятся рыночно-регулируемыми. Причины две: технология не позволяет быстрой перестройки под «выгодный» продукт, но главное – совершенно не понятно, будет ли он выгодным к следующему урожаю. Рынок (спрос, цены) зависит от многих причин, от урожайности (которая скачет непредсказуемо) до купцов-кораблей-караванов, войн-ураганов и пр. Рынок не может служить ориентиром для производителя. Поэтому натуральное хозяйство ориентируется всегда на максимум традиционного продукта в натуральном выражении. Традиционный продукт выбирается как наиболее подходящий для данной территории и конкретного хозяйства (поля), технология отрабатывается веками и редко меняется. При этом важная часть продукта изначально предназначена на внутреннее потребление, т.к. надеяться на рынок не приходится.

По схеме формаций-циклов капитализм также начинается с натурального цикла регулирования. Здесь причина обратная: рынок есть, но он неограничен для фабричной продукции, пока вытесняется ремесленная. Цель производителя проста: гнать максимум количества, рынок все съест. И только с полной гибелью ремесла и насыщением спроса начинается конкуренция, где важна стоимость продукта.

О цикле стоимости можно не распространяться – он изучен и бесспорен. Гораздо сложнее с циклом полезности – потребительной стоимости (ПС) . Как-то забылось, что истинная цель производства именно полезность, а не стоимость. Она возникает как идея и цель ещё до начала производства и реализуется затем в физической форме продукта. Однако в самом базовом цикле полезность и её рыночное отражение – потребительная стоимость конечного продукта присутствуют только как потенция, как будущая возможность и – как «приманка» для покупателя. Примеры Маркса с обменом стоимостями оставляют в тени суть обмена: покупателю нет дела до стоимости продукта, ему нужна только полезность, и желательно дешевле ожидаемой пользы. Тогда как продавец не отдаст товар дешевле своих затрат. Приемлемая цена сделки по товару находится всегда между стоимостью и потребительной стоимостью (предельной полезностью). Отсюда следует (точнее, из марксова анализа труда), что именно потребительная стоимость содержится в прибавочном продукте и прибыли. Тем не менее в цикле стоимости ценообразование определяется законами стоимости, а ПС находится в её тени.

Технологический рывок западной экономики после второй мировой создал принципиально новые качества производительных сил. Гибкие технологии позволяют теперь обновлять продукцию без больших затрат, а мощная инженерия быстро реализует научные новации. Полезность нового продукта всё дальше «отрывается» от затрат, повышая прибыльность производства. Это позволяет повышать и оплату рабочей силы, что необходимо ввиду быстрого роста её качества-квалификации. Соответственно растет и покупательная способность, и новые продукты находят спрос. В итоге меняется целевая установка собственника: если раньше он стремился уменьшить затраты на продукт устойчивого качества, то теперь он повышает качество при устойчивых (и даже растущих) затратах. Изменилось направление развития, вместо «как сделать дешевле» главным стало «что сделать лучше», то-есть главным стал сам продукт. В итоге потребительная стоимость далеко оторвалась от стоимости, а цена приблизилась к максимуму – к ПС. Итог – быстрый рост прибыльности производства. Но главное - капитализм перешел ещё одну качественную границу: потребительная стоимость стала явной целью производства. (Однако ПС ещё не сама полезность, но только превращенная форма полезности, непосредственно полезность станет целью только в бесклассовом обществе).

Рыночное регулирование производства очевидно изменилось. Сам рынок внешне не изменился, законы стоимости остались, но механизмы рынка существенно изменились. Толчек был дан кризисом 70х. К этому времени рост оплаты рабочей силы достиг потолка (полной цены воспроизводства) и прекратился. Стабилизация внутреннего спроса совпала с насыщением внешних рынков, и масса прибавочного продукта «зависла», не находя сбыта. Именно тогда пришлось отказаться от «золотого стандарта» и начать печатать валюту «по потребности». Таким способом был повышен спрос и покрыты оборотные долги, (так выглядит дело на поверхности). Всё дальнейшее хорошо известно. Проблемы капитализма «решались» в финансовой сфере, на деле же – накапливаясь в ней.

Одно из отличий самого цикла ПС (элементарного) от цикла стоимости уже указывалось: это потенциальное присутствие в базовом цикле. В момент продажи происходит разделение полезности и ПС. Полезность уходит к покупателю вместе с продуктом, потому как реализуется только в потреблении, то-есть в «большом» - социально-биологическом цикле. Сама же ПС возвращается в базовый цикл в качестве прибавочной стоимости, как тень стоимости. Так происходит всегда в рыночной экономике, в обоих регулирующих циклах (стоимости и ПС). Поэтому выделение Р-цикла ПС как самостоятельного типа воспроизводства совсем не очевидно. Внешнее изменение чисто количественное – относительный рост прибавочного продукта. При этом быстрый рост полезности суммируется с непрерывным ростом производительности труда. Но пока был рынок развивающихся стран, это было лишь выгодно. После кризиса 70х пришлось перейти от экспорта продукта к экспорту производства, что ускорило тенденцию выравнивания мирового прогресса. К 90м годам и этот ресурс экспорта прибавочного продукта сократился, зато возник обратный поток импорта. Покрывать прибавочный продукт приходится из последнего источника – госдолга или «новых» денег, т.е. печатным станком. Результаты уже достаточно очевидны.

В плане формационных процессов всё логично и закономерно. «Мина», заложенная в формацию изначально (своя в каждой формации), должна рвануть в конце неизбежно. Незавершенность элементарного цикла стоимости не имела значения в натуральном цикле. Затем, в цикле стоимости, сначала играла положительную роль (если считать положительным колониальные войны и экспорт капитализма), но затем привела к страшным мировым войнам. Переход к циклу ПС разрешил проблемы цикла стоимости, ускорив развитие западного мира, но не мог устранить «мину». Глобализация положила предел расширению рынка, обозначив и предел ресурса цикла ПС, и «мина прибавочного продукта» легла откровенно поперек дороги, перекрывая её передовому отряду капитализма – «западной» экономике. Система приходит к неизбежной перестройке, и придет, невзирая на сопротивление финансового капитала.