14 декабря 2018 г. на 85-м году ушел из жизни выдающийся философ академик РАН Вячеслав Семёнович Степин. Мне запомнилось выступление Вячеслава Семёновича Стёпина на конференции "Дни философии в Петербурге" в 2008 году. Стёпин В.С. сделал доклад «О творческой природе философского познания». В человеке есть два типа программ: генетическая и надбиологическая. Универсалии культуры подобны геному. Они задают ценностную картину человеческого мира. Философ впрыскивает новые смыслы в культуру, и они как дрейфующие гены живут в ней и ждут своего часа для проявления. Никакая политическая революция не возникает без предваряющей духовной революции в умах. Философия – это наука о возможных мирах человеческой деятельности. У философии два крыла как у Совы Минервы: рациональное познание, и иррациональное (литература и искусство). Без одного крыла летать невозможно. Мир един и неделим. Важно выявить ростки новых ценностей!"

В работе конференции приняли участие такие известные люди как политолог А.Г.Дугин, академик Стёпин В.С., Гейдар Джемаль, академик Капица С.П., поэт Александр Кушнер, и другие.
Опишу доклады, которые мне удалось прослушать, а также участие в работе круглых столов, с приложением моей аудиозаписи выступлений и моих видеороликов.
 

Поэт Александр Кушнер говорил о поэтическом смысле жизни. Он считает, что поэзия, как и философия, занята поиском смысла жизни. Поэтический смысл жизни неопровержим.

Отец Георгий (Рябых) – к.полит.наук, секретарь по взаимоотношениям Церкви и общества Отдела внешних связей Московского Патриархата выступил с докладом «Знающая вера и верующее знание». Неверно противопоставлять знание и веру. При получении знания, без веры в правильность своей гипотезы учёному не обойтись. Знание это актуализированная правильная вера. Вера должна обязательно вести к познанию, воплощаться в знание. Понятие веры относится не к факту существования веры, а речь идёт о доверии к Богу, к тому, что исходит от Бога, что Бог благ. Познание о высшем Боге возможно настолько, насколько Он сам позволяет это и открывает нам. Постигать возможно только благодаря самораскрытию Бога, его откровению. Одной воли познающего недостаточно. Существуют отличия в познании минерала или лягушки, и познании человека, а тем более высшего мира. Свойства этого Высшего мира существенно отличаются от мира этого. Бог открывается тому, кому хочет открыться. Есть ли в нас нечто, что позволяет познавать этот невидимый мир? Мы познаём Тот мир, а Тот мир познаёт нас!

Александр Секацкий – доцент философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета сделал доклад «Смыслы маргинального». Свойство генезиса – избыточность, сбросанность анонимного, безжалостного, бросового творчества. Носители бросового знания – маргиналы – представляют интерес для будущего антропогенеза, который не закончился. Кислород возник как продукт отброса жизнедеятельности водорослей, и стал основой для новой более высокой формы жизни. Иисус Христос пришёл к маргиналам. Камень отброшенный был положен во главу угла. Они (мытари и бедняки) сумели из токсина презрения и непонимания извлечь новую религию. Астрономия родилась из астрологии. Дисциплинарные науки вначале были как бросовое знание. Проза родилась из затруднённости перевода поэтического текста – нерадивые ученики давали вольный перевод высокого поэтического откровения.
Возможности новых смыслов возникают из отходов токсинов бытия кибер-панков. Сор и мусор неподделен, потому по Платону не имеет эйдоса. Природа отходов. Это новая подлинность. Граффити остаётся там, где оно создано. Это реальный аутопоэзис. Это оптимальная среда для второго пришествия. Но велика вероятность, что Его не узнают так же, как не узнали и две тысячи лет назад.

Александр Гельевич Дугин – доктор полит.наук, ректор «Нового Университета», лидер «Международного Евразийского Движения» сделал доклад «Кризис познания в постмодернизме». Для него человек познающий существует со знаком вопроса. В период модерна человек верующий освобождается от рациональных догматов времени и становится познающим. Познающий человек через сомнения в вере становится актором модерна. Сейчас налицо переход от человека познающего к человеку постпознающему в информационном обществе. При переходе к информационному обществу человек познающий исчезает из культуры. Информация – это знание, лишённое смысла. Смысл растёт из нарратива. Когда мы пытаемся понять смысл послания, мы должны деконструировать и вставить в контекст, вернуть в контекст. Высказывание может менять свой привычный смысл, если вернуть его к изначальному контексту. Всё что мы говорим, это цитата. После разрыва с христианским нарративом человек остался без веры. Человек свободен создавать смыслы, а не только познавать. Рассудочное знание не отличается от иррационального. Логика рождается из мифов. Налицо стремление освободить информацию от интерпретаций. Безумие становится в центре внимания учёных, и уже не отклонением от нормы, а альтернативной нормой. Сегодня происходит демонтаж нарратива модерна как нового мифа. В основании современного дискурса лежит тоталитаризм. Смысл как цитируемость недосягаемого знания мифа или догматов более стройной идеологии. Информационный человек заменяет человека знающего. Чем больше знаем, тем меньше понимаем. Будем знать всё и перестанем понимать самые простые вещи. Это определённая стратегия – человек познающий решил самоликвидироваться. Он апеллирует пластами бессмыслицы. Человек может сказать нет человеку информационному и остаться человеком верующим.

Водолазкин Евгений Германович – доктор филологических наук, в.н.с Института русской литературы «Пушкинский Дом» РАН сделал доклад «Эпоха перемен: языковое измерение». Иноязычное влияние является источником развития языка. Но прежде чем вводить иностранное слово в оборот, нужно подумать и найти собственный эквивалент. Почему так много иностранных слов? Их любят те, кто не знает иностранных языков, это «иностранный язык для бедных». Компенсирующая функция заимствования. Язык явление не стихийное, хотя и саморегулирующаяся система. Как спасают тропические леса, так нужно спасать и язык. Человечество не поспевает за своими открытиями. Нужно развивать многозначность слова, а не делать заимствования из других языков. Живой язык не может не заимствовать. Важно, чтобы эти заимствования не вытесняли родную речь. Сохранения нашей речи это сохранение нас самих!

В работе Круглого стола «Человек и вера» запомнилось выступление Гейдара Джемаля, с которым мы познакомились на прошлогодней конференции. А.Г.Дугин тоже выступал и говорил о том, что если в эпоху модерна человек познающий подменил человека верующего, то сейчас наоборот, человек верующий начинает демонтировать человека познающего. Топос и темпоральность столкнуться. Древо познания и древо жизни это две стороны одного явления, так же как человек верующий и человек познающий. (Видеоролик выступления можно посмотреть по ссылке в конце поста).

Гейдар Джемаль – выступил с докладом о различии и единстве веры и знания. Следует различать рациональное знание и знание духовное. Любое знание оспоримо и легко демонтируемо. В любом знании существуют два момента: доверие и верополагание. Вере присущ волевой момент. Вера есть воля! Что является подлинным знанием? – знание что мы умрём, и знание коммуникативного кода (это язык). И смерть и коммуникация приходят с концом «золотого века». Есть добро, и есть зло. Противоречие порождает зазор между Я и реальностью. Это уже состояние повреждённое. Есть два типа веры: онтологическая - присущая изначальной природе человека, и вера гностическая. Природа бытия не различается ни в верху ни в внизу, а может и убывать. Бог есть то, где бытие встречается само с собой, совершенное бытие, которое идёт навстречу бытию несовершенному (которое есть человек), и дополняет до совершенства. Здесь и познаётся Бог с точки зрения антологической веры. Гностическая вера исходит из противоположной точки зрения, что Бог трансцендентен бытию, противостоит бытию, Бог есть абсолютно иное, Бог за пределами бытия и противостоит бытию как неправде. Дух пророчества опирается на гностическую веру. Онтологическая вера ориентирована на чудо, которое состоится в сфере изменения сущности. Гностическая вера связана с двумя этими характеристиками, которые принято называть виною: это смерть и код коммуникации. Гностическая вера требует трансцендирования, и смерти через воскресение, и кода коммуникации через откровение. Религиозная философия это оксюморон; может быть только теология. Теолог работает с откровением. Откровение это формат теологии, а не философии. Грядёт время людей веры. Теология ляжет в основу новой математики и новой физики, новой политики, новой идеологии. Потому что мы входим во времена эсхатологического заката истории. (Видеоролик выступления можно посмотреть по ссылке в конце поста).

На конференции выступал академик С.П.Капица с докладом «Творчество как ответ на вызов времени». Он говорил о разрыве, существующем между методологией, практикуемой учёными, и теоретической философией. Мне даже удалось задать вопрос о том, как Сергей Петрович видит возможность теоретической философии преодолеть этот разрыв. Сергей Петрович также высказал мысль (которую и я высказывал ранее) о том, что понятие интеллектуальной собственности противоречит экономике. При распространении интеллектуальной собственности законы обратимости нарушаются. А цепляются за интеллектуальную собственность, потому что это стало инструментом научной политики ограничения информации. Но знания быстро устаревают, и сама система подвижна. Человечество развивалось не на основе законов экономики. Это неравновесная неустойчивая система развивалась за счёт «взрывов» науки. Стремление человека к знанию существует на уровне инстинкта. Лишь два гена отличают развитие мозга человека от мозга других существ; с 5 недели развития плода мозг развивается уже как человеческий. С.П.Капица говорил о взрывном характере развития человеческого общества. Неравновесность ныне только увеличивается. Наступило время невероятного излома человечества. Академик Капица С.П. сказал: мы строили концепции, в том числе «большого взрыва», но недавние открытия показали, что мы владеем информацией лишь о 10% вещества вселенной, а о 90% этого вещества не имеет понятия. Это доказывает относительность наших познаний. Сергей Петрович сожалел о том, что политикам потребовалось 30 лет, чтобы понять, что ракетно-атомное оружие никогда не может быть применено ( о чём я и писал недавно в своих статьях). Также Сергей Петрович высказал мнение, что ранее 30-35 лет заниматься философией не стоит.

Я также принял участие в работе Круглого стола «Практическая философия: мир повседневности жизни и праздник» - под руководством д.ф.н. Пигрова К.С. Там были высказаны следующие идеи:
Философия это роскошь, она не нужна, это пир во время чумы.
Философия занимается тем, что не может объяснить, но и не может этим не заниматься, не говорить об этом.
Философия и есть сама жизнь, так же как и музыка, один из способов сказать о жизни.
Сейчас неправильное разделение философии и жизни, и это разделение нужно преодолеть.
Рациональное проистекает из иррационального.
Дайте нам лишнего, а без необходимого мы обойдёмся!
Будни для праздников, или праздник для будней? В патриархальном обществе будни существовали для праздника, а в обществе модерна – праздники для будней (как отдых для работы).
Точка сборки повседневности это праздник.
Постмодернизм – это переход от системного мышления к мышлению ситуационному.
Ситуация до конца не рационализируется.
Никакой истины нет, а есть лишь возбуждение движения.
Повседневность это феномен эпохи модерна.
В эпоху модерна доминирует горизонтальное восприятие бытия.
Время – это растяжение души.
Шопинг – это праздник повседневности, время свободы.
Сейчас праздник это «специальное событие», достижение цели, а не смысла. Необходимо объединить цель со смыслом. При апелляции к цели на самом деле сохраняется апелляция к смыслу.
Когда Бог мёртв, праздника нет, есть лишь «специальное событие».
Философией занимаются все люди, решая вопрос «кто я?», «зачем я?», «почему я?».
Философия действия подразумевает относительность видов деятельности.

В своём выступлении я определил философию как оправдывающее объяснение бытия! Разделение на теоретическую и практическую философию условное, и даже спекулятивное. Сократ решал казалось бы обыденные вопросы жизни, но восходил при этом до высоких метафизических рассуждений. Теоретическая философия есть прерогатива профессиональных философов. Имеет ли сама по себе ценность теоретическая философия, если она никоим образом не изменяет жизнь? Мне кажется, деление жизни на повседневность и праздник весьма условно. И повседневная жизнь может казаться праздником в сравнении с временами лишений (например, войны или тюремного заключения). Праздник – это радостное переживание, это момент счастья, момент обретения смысла, миг приобщения к Богу. И этот момент счастья может переживаться даже в состоянии катастрофы. Вакхические оргии освобождали человека от запретов, позволяя ему стать свободным, дабы соприкоснуться с инобытием. Потребность в празднике – потребность в оргии, вакхическом празднестве, есть потребность в изменённом состоянии сознания, потребность в выходе в инобытие, жажда прорыва к Миру иному, в имманентно присущей человеку потребности контакта с Богом. Потому и вера является имманентно присущей человеку потребностью.

Очень интересным было выступление Игоря Борисовича Чубайса – доктора философских наук, директора центра по изучению России Университета дружбы народов (брата известного политика). Он говорил о том, что Россия 20 век проиграла и нужно много потратить времени и сил, чтобы избавить общественное мнение от мифов нашей истории 20 века и даже более ранних. Он приводил удивительные цифры. Мы приватно пообщались с ним и договорились, что я сделаю отдельный пост о его выступлении, которое, на мой взгляд, является просто «бомбой».

Также я принял участие в работе круглого стола «Философия и литература» на факультете философии человека. В частности, обсуждались вопросы: «литература как «форма мысли» и «метафизика образа» опыт России»; «философ как писатель и писатель как философ»; «опыт философии в творчестве писателя»; «метафизика современного романа: воображаемое и реальность»; «философия и писатель в пространстве масс-медиа»; «писатель как девиантолог и литература как девиантография». Я несколько раз выступал в данной дискуссии. Но об этом предполагаю сделать отдельный пост. Желающие могут прослушать аудиозапись дискуссии.

Приведу также интересные мысли других выступающих на конференции. (Аудиозапись можно прослушать по ссылке в конце поста).

Человек не может существовать вне измерения веры. Мы входим в состояние веры тому, чего не знаем. Вера есть третье измерение человека. Диалогичные отношения связаны с неопределённостью непознанного, а значит и со свободой.

Религия подобна сердцу человека. Поэтому можно спасти человека, когда жива религия.

Противопоставление веры и разума не было ни в авраамической традиции, ни в православном христианстве.

Необходимо верить в свою трансцеденцию. Без этого никакой проект не осуществим.

Благодарение и хвалебное отношение к миру первичнее, нежели научное, рациональное, дискриптивное.

Надежда – это не вера в лучшее будущее, это благодарность за данность такой, какая она есть.

Не знаешь, что делать, представь, что на твоём месте Христос, и поступи так же.

Знание начинается с веры.

Когда мы познаём мир, мы познаём Бога.

Вера – это несомненное изменение всей полноты жизни, – человек начинает воспринимать себя как другого, на зло начинает отвечать добром.

Религиозная вера это частный случай веры, это превращённая форма эмоциональной трансцендентальной сущности человека.

Религия несёт нам знание о неведомом мире.

Во что мы верим, таковы мы и есть.

Если спрашиваем «ты верующий», ответ один, а если «ты веришь?» – ответ может быть, во что и как веришь.

Разговор о вере – это разговор о предмете человеческого познания. Вера – это разговор о пределе, о границах пределов.

Современный человек – это человек циничный. Разговор о вере это своего рода диагностика.

Вслед за смертью Бога наступает и смерть убийцы.

Я поблагодарил А.Секацкого за его интересный доклад, за ценную мысль о том, что новые смыслы рождаются из отбросов, отходов, из маргинального, непризнанного. Пообщался с Е.Г.Водолазкиным относительно развития языка на основе заимствований, высказав мысль, что русский язык не умрёт, потому что иностранные слова превращаются в синонимы русских слов, и благодаря тому язык развивается.
Разумеется, никто не может претендовать на истину в последней инстанции, на целостное и идентичное видение мира. Каждый имеет своё собственное представление, основанное на специфике полученных знаний, особенностях воспитания и мировоззрения. Каждый имеет свой образ мира, видит мир со своей точки зрения. Можно лишь с позиций «принципа дополнительности» Нильса Бора говорить о соединении мозаики картины мира на основе различных взглядов на мир. Раньше было не найти правды, теперь её не раскопать в ворохе информации. Сегодня истину подменила информация. А с позиций постмодернизма, всякая информация, даже ложная, есть отражение истины.

Своё мнение по поводу соотношения веры и знания я изложил в своём романе-исследовании «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак»:

«Истинно верующему не нужны доказательства, поскольку невозможно проверить, что заключено в душе человеческой. Да и не нужно. Вся современная наука построена на доказательствах, которые лишь кажутся очевидными, а на деле скрывают очередную тайну, стоит взглянуть на давно известные факты под новым, неожиданным углом зрения. И только вера делает возможным увидеть то, на что до времени не обращают внимание. Если, скажем, вы не верите в вещие сны, то и не заметите, что многое из них сбывается. Опыт человеческих открытий показывает, что, если бы люди фанатично не верили, то никогда бы не смогли добыть доказательств и превратить верования в знание. Даже когда исследователи добросовестно заблуждались, но были настойчивы, им открывались неожиданные тайны, о существовании которых никто не подозревал. Все это лишний раз доказывает: вера является ключом приобщения к нечто, что мы можем называть как угодно — Бог, Природа, Иегова, Саваоф. Хотя именно Сущий, на мой взгляд, наиболее полно соответствует тому, что является нам под покровом тайны. Важно лишь верить, верить в совершенство творения…
Мы можем чего-то не понимать, можем быть чем-то недовольны, но отслеживая, казалось бы, случайные события, невольно замечаешь, что все вокруг взаимосвязано. И когда начинаешь верить, что случайностей не существует, открывается все совершенство механизма происходящего, его цель, назначение и принцип действия, то есть Закон, понять который нам не дано. Что, может быть, и к лучшему. Пусть существуют тайны, которые будут всегда оставаться для нас потаенными. Хотя, нет преград для познания, кроме самого человека, который любые свои открытия оборачивает прежде себе во зло...
Никакое знание не может так мобилизовать человека, как вера. И на смерть люди идут ради веры, а не ради знания. Потому что стоит только убедиться на своем опыте, что вера есть Закон, благодаря которому открывается все совершенство Творения, частью которого мы являемся, как сразу же вера становится не просто частью мировоззрения, но самой жизнью. Только с помощью веры человек научается познавать мир, открывая неведомое. Без веры никакое познание невозможно. Нужно лишь верить, даже не всегда понимая суть того, во что веришь.
Вера — это ключ к постижению Тайного. Но не надев очки веры, вы никогда не увидите истины и не прочитаете того, что она гласит.
Нельзя требовать от людей слепой веры. Отсутствие веры идет от непонимания того, что Закон Божий существует и будет действовать, как и закон всемирного тяготения, независимо от нашего к нему отношения.
Многие не верят в Бога, как в совершенство определенной Программы или Замысла, только потому, что недовольны им. Когда же случается нечто “неожиданное”, что рушит все планы и ломает логические представления о вероятном, когда спасение приходит, откуда вовсе и не ожидал его, — разве это не есть вмешательство Господа? Отрицание происходит оттого, что Бог непостижим для нас во всей своей полноте. Но это не означает, что Он непостижим вообще, поскольку мы не можем познать суть его благодати и механизм свершения.
Нельзя упрекать Фому неверующего, а тем более осуждать его за то, что он хотел получить доказательства. Только убедившись, человек начинает понимать, а значит, еще более верить, даже пока не очевидному. Чтобы начать действовать. А для этого необходимо пробиться сквозь инстинктивные механизмы защиты от внушения и убедиться в истинности того, во что предлагают поверить. На самом деле, не абстрактная вера движет людьми, а личное убеждение. Без убеждения нет веры. Убеждение — это процесс доказательства и поиск аргументов в пользу веры и в то же время это уясненная часть того, во что мы верим. Лишь когда я убедюсь, только тогда смогу поверить в то, что пока еще недоступно для познания. У веры есть и своя противоположность — неверие, когда, даже убедившись, человек не хочет верить. Но жить, не веря никому и ни во что, просто невозможно.
Лишить человека веры, все равно что убить его. Обманувшись однажды, он больше никому никогда не поверит. Поэтому люди справедливо хотят убедиться в том, что требуют от них принять на веру.
Всегда есть то, в чем невозможно убедиться на собственном опыте. Но наличие сомнений не означает отсутствие веры. Скорее, это выражение желания поверить. Во всякой тайне всегда есть то, что можно проверить, и таким образом поверить в пока недоступное для понимания. Веришь в любовь — люби. Я вот по несколько раз на дню невольно проверяю то, во что верю, убеждаясь, что мои взгляды на окружающий мир верны и что мир именно такой, каким я его вижу, слышу и представляю. Мало того, в одном и том же, казалось бы, уже неоднократно проверенном, мне нужно убеждаться вновь и вновь. Если я верю в Бога, то своими поступками доказываю, что Бог есть любовь, и что заповеди Его истинны.
Слова не могут выразить меняющегося состояния любви. Каждый знает, насколько чувство любви переменчиво, и потому каждый постоянно нуждается в доказательствах, что его любят. Причем не просто в словах, а в конкретных действиях, подтверждающих искренность произносимых слов. Вера является таким же живым состоянием, требуя непременного проявления в делах, которые подтверждают истинность того, во что мы верим. Истинная вера та, которая требует действия, заставляя достигать то, во что веришь. Быть может, это даже закон такой, когда для того, чтобы понять, нужно первоначально поверить. Закон веры. Проще говоря, пока не поверишь — не поймешь. Без веры не может быть ни познания, ни сознательной жизни вообще.
Вера соседствует с сомнениями и открыта сомнениям. Иногда, чтобы поверить, нужно вначале усомниться, дабы проверить и убедиться в том, что вера твоя истинна. Все то знание, каким располагает человек, даже если это аргументы неверия, есть результат веры. Да, знание это и есть результат процесса убеждения в том, во что человек верит. Можно даже сказать, что вера — источник знаний. Но чтобы чужое знание стало твоим, нужно непременно в нем убедиться. Не потому ли ребенок так упорно проверяет все, что говорят ему родители. Он нуждается в вере; но поверив однажды, будет доверять лишь до того момента, пока родитель или наставник не обманет его, или когда ребенок убедиться, что полученное знание ложно. Верить — не значит выполнять, внутренне не соглашаясь. Вера — это всегда согласие, даже с тем, что недоступно для проверки. Если не соглашаешься, значит, и не веришь. Но не согласие само по себе составляет суть веры. Вера есть не слепое исполнение и не просто согласие без действия, но исполнение по внутреннему убеждению. Мне кажется, что сомнения возникают время от времени как потребность в тех живых конкретных делах, без которых вера мертва. Дела эти и есть воплощение того, во что веришь. Ведь вера это не застывшая догма, а вечно меняющееся состояние, тайна, наподобие “черного ящика”, требующая постоянных усилий и самосовершенствования в процессе ее постижения». (из моего романа «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» на сайте Новая Русская Литература

Приглашаю посмотреть мой пост ДНИ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ФИЛОСОФИИ 2008

https://www.liveinternet.ru/users/1287574/post90296221/

С уважением, Николай Кофырин – Новая Русская Литература –