Угрюмый локатор лакает лакуны заката с

Безумным упорством как крыса в плену электрода.

И фальсификатор, чей явлен танатос – Лакатос,

Борясь с непокорством, становится видом без рода,

Он циник и скептик – прагматик, плюющий задорно,

Рождая в шипящих плевках эпигонов инферно,

В огне отрицаний Отца – воскрешая Адорно,

Чтоб вновь умертвить бытие в рефлексии модерна –  

Без царства, без класса, без гласа, без глаз, без семейства,

Без места, без права, без функций, без истин – манкуртом.

«Мене текел фарес…». Погрязший в плену фарисейства,

Стартует травить неподсудных пером каракурта.

Безумная эра лелеет центрический эрос

Безвольного эго. Зениц апланаты атланты

Вонзили в пространство, зерцая тантрический эпос,

Критический эйдос античный – танатос Антанты.

Мерцает камин средь храмин на помин Мельпомены,

Поменянной мелко, разобранной плебсом на камень –

Дольмен-макролит, что искрит на краю ойкумены

В когтях архантропа, иссекшего Дантовский пламень.

Закрыт Лангенхаген-Ганновер. Похоже «Game-over» –

Рукой на плакатах писать приговор Валтасара

Древлянин на дровнях в пути обгоняет «Лендровер»

Авидьям сансары неся сенокос с санаксара.

А, впрочем, всё поздно: уж месяц родился за яром.

В оргазме тромбоны от блюза ль аль джаза ль плезира,

За ярым экстазом сквозил их коктейль с Бодрийяром;

В эфире стонал муэдзин – на волнах Аль-джазира.

Был прав Абд Ар-Рахман. Я – прах! Лишь надличностный Брахман –

Двухатомный Янус, как жесткий упругий ротатор,

Сочтёт диалектику сальдо потерянным драхмам –

Безличный и в том беспристрастный угрюмый локатор.