В области охватывания всего сущего спокойным сознанием нет никого и ничего другого, чуждого моему сознанию: другой и другое для меня искусственно выделены и разграничены, и удерживаются напряжением моего же сознания.

Реальность другого переживается в действии, в страдании восприятия, но это восприятие, как правило, вещей близких, далекие галактики так и остаются в сфере воображения, тем более – представление о Боге.

То, что впивается в кожу, слепит глаза, оглушает ударом и звуком – воспринимается как проявление другого. Но только в момент действия, а потом это становится объектом моего сознания – субъективным элементом, подчиненным игре чувств и воображения.

Но в этом воспринятом, в реально пережитом всегда остается некое объективное зерно, что проявляется в его своеволии, в силе воздействия на все остальное мое сознание – психический атом!

Особенно когда дело касается человека, его психический атом живет и здравствует. И чем сильнее были переживания, связанные с этим человеком, тем чаще и ярче он проявляется, – и снится, и можно поговорить, или, вдруг, что-то делаешь так, как бы он сделал…

Объект тем лучше познается и берется, становясь субъективной частью сознания, чем сильнее его действие и мое – сознательное творческое действие, направленное на его познание.

Значит, чтобы познать Бога, если Он меня не тревожит, то я сам должен действовать и так, чтобы реально коснуться…

Как действовать, чтобы проявилось истинное ДРУГОЕ, а не мое воображение?

И кто действует?

Наверное, искать и действовать может только ЕГО – психический атом, который изначально уже есть в человеке – Искра Божья!

Бог посредством человека познает сам себя?