Написано в содействии с Владимиром PHIL31.   

Доказательство Халкидонского догмата---«Неслитно, Неизменно (непревращенно), Нераздельно (неразделимо), Неразлучно (неразлучимо)»

   Святые Отцы IV Вселенского собора 451 г. в Халкидоне, собравшиеся в количестве порядка 630 участников, определили догмат об образе соединения в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств (дифизитно) в следующих словах: «Последуя Святым отцам, все единодушно поучаем исповедывать одного и того же Сына Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству, и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по Божеству, а в последние дни ради нас и нашего ради спасения явленного от Марии Девы Богородицы — по человечеству; одного и того же Христа, Сына, Господа, единородного, в двух естествах «Неслитно, Неизменно (непревращенно), Нераздельно(неразделимо), Неразлучно(неразлучимо)» познаваемого,- так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно Лице и одну Ипостась,— не на два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и того же Сына и Единородного, Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности учили пророки о Нем, и как Сам Господь Иисус Христос научил нас, и как предал нам символ отцев».

    Мы же, ведая, что в Господе нашем Иисусе Христе просияла Истина, которая справедлива относительно всего сущего и на Небе и на Земле, почитаем Халкидонский догмат совершенным метафизическим и всяким другим отображением и реальности и человеческого естества.  И дабы не допустить суесловного восприятия Халкидонского догмата, то выявим его истинность доказательством, и этим, да приумножим верным умом совершенство Предания Отцев, всё приемля с рассуждением.

    Логическое доказательство Халкидонского догмата имеет методом Натуральный вывод---ибо метод натурального вывода позволяет оперировать с формальными объектами, представляющими рассуждения [1]. Эта система ( натурального вывода) является адекватной: если выводы в числителе произвольного правила общезначимы, то вывод в знаменателе того же правила также общезначим [2]. Натуральный вывод подтверждает понятие истины по А. Тарского семантической теореме   истины, как нечто, что справедливо относительно всего, и, если язык материи и вещества объективен по непротиворечивой идеальности своего дуэта, то человеческое познание связано с объективностью через Бога, т.е. духовно-ассоциированной феноменологической сигнификативной редукцией, которая научно представляется неким исчислением, включающим положительное импликативное исчисление высказываний Гильберта [положительная логика].

    И так Халкидонский догмат----«Неслитно, Неизменно (непревращенно),   Нераздельно (неразделимо), Неразлучно (неразлучимо)». Материальной объективности свойственна и истинность, и транзитивность, потому и доказывается согласно сущностности, как истинное высказывание о том, что имеет место, классически, т.е. всегда и непременно, что позволяет сначала применить классическую логику доказательства, как релевантную Истине.

    Опорным тезисом доказательства – есть аксиома непротиворечивости «любая система, в которой возможно доказать некоторое положение А и его отрицание ¬А  – заведомо не имеет интерпретации ¬(А&¬А)». Это есть модель соответствия истине – принципа непротиворечия (закона)---«никакое суждение не может быть одновременно и истинным и ложным». Опорный тезис доказывается реальностью в том, что всякое наблюдаемое в реальности нечто, никак не может не быть им самим, или быть как-то не так, как оно существует на самом деле. Становится очевидным, что противоречие для реальности исключается, тем более нам ведомо, что Бог есть Истина, и нет в Нём никакой лжи, это есть подтверждение непротиворечия, в т.ч., и реальности в Боге. А раз, по Богу, всяк человек ложь, то доказательством явим истину.

   Все мы абсолютно реально наблюдаем бытие А, потому мы никак не можем утверждать, что может иметь место небытие ¬А, ибо ¬(А&¬А). Тогда как интерпретировать то, что наступает после смерти? Согласно реальности бытия А, мы можем утверждать только такое отсутствие проявлений А, которое не противоречит А. Христологически не имеем сомнения, что после смерти имеем бытие воздаяния А≡А, не имеющее конца, которое тождественно ≡ бытию А на земле, непротиворечиво исполняемое Богом по той вере, которую имели. Тождественность всех случаев определена эсхатологически Богом Словом: «в день в который снесте от него (древа познания добра и зла) смертию да умрете». Это Адаму, Еве и всем потомкам их, как непротиворечие Истине – означает смерть, так и Отцы в Предании заповедали, что человеку надлежит единожды умереть, а потом---Суд. Также всякой непротиворечивости бытию А, соответствует и, не имеющая никакого значения, подневольность, как бытийная невозможность явить какой-либо плод, что и есть адова подневольность в неведении и забвении. Бог Слово и выразимость [как Ведение, широко освещённое в Предании] подобны.

Все мы, наблюдая бытие, абсолютно точно ведаем, что это бытие А---наблюдалось и ранее, и не имеем сомнений, что бытие А и впредь будет наблюдаться -  А≡А, вместе они составляют общую непротиворечивую универсалию, называемую природой имеющегося. Наблюдение реальности позволяет описательно в полноте высказываться о проявлениях бытия А таком, что для любого бытия ∀А есть природа B, в которой любое А---описуемо ∀А → B [как эквиваленция B любой наблюдаемой реальности А]. Из аксиомы непротиворечивости следует, что та же самая эквиваленция, которая наблюдалась ранее, всегда будет наблюдаться и впредь, ибо любая взаимосвязь в реальности возможна тогда и только тогда, когда истинны все части этой взаимосвязи, что ввиду безусловного постоянства истины [ибо истина всегда единственна и едина, как аттрактор, служащий обозначению для притягивающего множества, удовлетворяющего некоторому дополнительному условию такому, что это мн-во не может быть разделено на более мелкие части] определяет, что наличие реального бытия А, исключает также и всякие преобразования А  в нечто отличительное от А, и поэтому А≡А, бытие всегда останется неизменно истинным. Из доказанного с необходимостью следует, что природа реальности неизменна, а, следовательно, и не сливается ни с чем. Ибо, по теории типов, высказывание об индивиде всегда превосходит типом этот индивид, что позволяет в множестве всех истинных высказываниях о природе бытия – видеть универсум бытия. Более чем очевидно, что этот универсум, имея полноту, не может быть дополнен чем-либо существенно новым, без изменения истинности всего своего состава, ибо, если неизменный Бог познаётся в творении, то и состав творения---неизменен, равно, как и неслитен, по трансцендентности Божества., поэтому всякое бытие «неслитно и неизменно (непревращенно)», что напрочь отрицает всякое изменяющее преобразование, в т.ч. и пантеистическую эманацию.

   Так же, имея содержательную эквиваленцию B природы А, определяющую уже истинное знание об этой природе А, то получаем, что если природа А содержит свою суть B, (∀А → B), то это знание справедливо и истинно всегда и во всех мирах, иначе будет 2 истины, то мало того, что исчезает возможность чуда, то вдобавок, имея эквиваленцией материи – энергию, не можем найти причины эквивалентной энергии самой в ней самой, из чего следует, что та суть B, которая есть эквиваленция материального бытия А, в самой природе А  – не содержится [ибо иначе можно утверждать и что B принадлежит А, и B не принадлежит А, не находя у энергии той эквиваленции, которая ей соответствует]. И очевидно то, что B в природе не содержится и то, что сама суть B природы А---трансцендентна этой природе, что определяет невозможность полноты познания и природы реальности, и самой сущности (сути) этой природы (и возникают мета проблемы), предел которых нам всем верным известен в Боге, из чего следует, что истина в полноте не доступна, и наше познание имеет, по крайней мере, гёдельскую неполноту. Личное преодоление этой недоступности в том, что хоть и будем познавать умом всю эту действительность, но тот единственный непротиворечивый Богу выбор, все же останется особым результатом личного опыта всё в том же Промысле Господнем, направленным уже в вечное продуктивное познание Божества. «Нераздельно (неразделимо) и Неразлучно (неразлучимо)» есть прямое следствие Великого таинства брака, ибо то, что Бог воссоединил, то человек да не разлучает, и соединение по Истине – всегда Истина.

   Методом Натурального вывод доказывается, как сущностная трансцендентность Божества, так и трансцендентность духовной, сущностной природы. Как нет множества всех множеств (Антиномия Рассела), которое содержит само себя, так нет и материи, из которой происходит всё. И убеждённейший атеист Бертран Рассел, сам же вывел существование Бога, как снятие материального противоречия в том, что материя и энергия---как связанный идеальностью законов сохранения---дуэт (в котором Бога нет, ибо иначе материально-энергетический дуэт был бы множеством всех множеств содержащим самое себя), сам по себе уже тем, что идеально существует---доказывает наличие над ним духовной иерархии. Гениальнейший философ и математик Бертран Рассел, своей антиномией впрямую доказал, что существует не материально-энергетическая иерархия, которая интерпретируется только теологически, ибо причинствует идеальному дуэту материи и энергии, и Антиномия Рассела---это истинно свободный Господний Промысл в наставлении Рассела  совестью учёного на путь истинный. Продолжая исследование этой АнтиномииРассела, можно смело утверждать, что энергия---это не материя, а материя---это не энергия, иначе это снова была бы Антиномия Рассела. Идеальностью закона сохранения энергии доказывается, что материально-энергетический дуэт, полностью автономен, и это утверждает, что этот дуэт---замкнутое множество, но и оно не может содержать всего, т.е. своей сути оно не содержит, что делает очевидным существование теологически интерпретируемой сущности, ещё более выразительной, чем весь язык мат.-энергетического дуэта, именно по принципам мета превосходства, убедительно доказанным А. Тарским в мета теореме--- Истина и доказательство.

   Вообще, вопрос: само метафизическое, знание о нём, мы имеем возможность обрести только в религиозных учениях, или есть альтернативы?---вполне уместен, и я его уже отчасти разрешил в посте Феноменологическая редукция и Бог тем, что поясняю трансцендентальную природу ума, как трансцендентально (редуцируемую)  единяющуюся стремлением к истине, как единая коммуникация, но язык этой коммуникации понятен (доступен) только в интенциональности (в духе), ибо говорит про цвет, т.е. про светлое или тёмное движение интенциональности. Ибо в светлом движении---интенциональность не поглощается, т.е. не менее, чем первозданная А≡А. Это принцип Антиномии Рассела в том, что всякое (сущностное) положительное (+) мн-во себя не содержит, чего не скажешь об отрицательных (тёмных) множествах, этим утверждается, что замкнуто они и полны сами в себе, и, потому---не изначальны, иначе они бы себя не содержали, т.е. в (-) мн-вах сущность поглощается, и это определяется семантически, и способ противостояния этому засилию так же семантический, как разумное, в т.ч. предохраняющее, воссоединение с Творцом молитвенно. Отсутствие у теологии познания---альтернативы определяется в том, что наша связь с истиной и вся наша объективность---даны именно только через Бога, ибо другой путь невозможен, именно потому, что семантически, в парадоксе строгой импликации утверждается, что истина следует из всего, потому ждём 2-го пришествия, но если сам по своей воле не пожелаешь воссоедениться с Богом, то как Ему нарушить твою свободу?? Отсюда понятно, что вне совести---разум вообще демоничен, этот демонизм не исчезает здесь никогда, дабы уповали верою, а не самостью, ибо, как не ведавший по святому крещению разум, определит светлую или тёмную направленность своего бытия, если он светлого никогда не ведал?? Т.е. всё остаётся так, как и предали нам Св. Апостолы и Сам Бог, а сам Халкидонский догмат есть суть адаптация догмой---Святого Предания, но по немощи нашей, не могущей вместить Слово Божие.

   Это вершинный предел специфики  Тезисов Дюэма-Куайна и высшая граница разделения природ:  материи,  ума и духа, и максимально возможное единство, которое  Промысл Божий, в полном сохранении свободного выбора разума, утверждает совестью  в Помощи Вышняго, и которое и Промыслительно совершается (если верно взаимодействует с Божеством) законом---"Дорогу осилит идущий". Но в этой области есть и злые силы.

  {{Что предполагает  эсхатологическое  предверие в возможности (как истинная проверка готовности к приемству добра в силе), личного свидетельства---способности устоять в светлой области.}}

   Но злые силы действуют иными приоритетами, и потому их действие семантически различимо, именно по разумному отношению к истине и естеству сохранения сущности  разума и  духа, что уже будет не совпадать в единстве и последовательности, которое воссоздаётся языковым эквивалентом человеческого сознания и редукции феноменов мышления, и есть предметом исследования языка, как Схоластический Тезис о Совести, (описуемый рамками Антиномии Рассела) в реализации Семантической Аксиомы Синергетики.

  Ещё алхимики древности оставили нам некую мудрость---Завещание (или слова тайн) Гермеса Трисмегиста [Изумрудная таблица] 3. И так все вещи произошли от Одного посредством Единого: так все вещи произошли от этой одной сущности через приспособление.

 ---Что интерпретируется тем, что только очень высокий разум разумеет, что нет такого закона, который бы делал истиный разум подневольным, ставя таковой под свой диктат, не давая встать к познаваемому свободным отношением, в познание сути этого закона, что уже само по себе не делает этот закон абсолютным, а следовательно и не сущностным. Суть же в том, что имеет место приспособление, как фактор свободы и неповторимости, как ожидающего царствования освящённым разумом. А раз сам разум имеет суть бесконечно глубинного постижения языка (Семантическая Аксиома Синергетики), то и Божество неким образом и только Богу известным Подобием---сопоставимо со словом.

 Глава 1  Ин.1:1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. «В начале было Слово». Этими словами евангелист обозначает вечность Слова. Уже выражение «в начале» (ἐν ἀρχῇ) ясно указывает на то, что бытие Логоса совершенно изъято от подчинения времени, как форме всякого тварного бытия, что Логос существовал «прежде всего мыслимого и прежде веков» (свт. Иоанн Златоуст)8. Еще сильнее эта мысль о вечности Слова выражена присоединением к выражению «в начале» глагола «было» (-ἦν). Глагол «быть» (εἶναι), во-первых, является обозначением бытия личного и самостоятельного, в противоположность глаголу «стать» (γίνεσθαι), который обозначает появление чего-либо в известное время. Во-вторых, глагол «быть» употреблен здесь в прошедшем несовершенном времени, которое указывает на то, что Логос был уже в то время, когда тварному бытию еще только полагалось начало.

  Что и вторится интерсубъективно разумным существованием человека---“Ум (дар человеческий) рождает Слово, произносимое при содействии Духа, Слово хотя и отделилось при произнесении и явлении, но неотделимо принадлежит Уму.”[письмо игумена Антония Б.; С. Нилус Т.3 с.181-189]  

    Готфрид Вильгельм Лейбниц. Монадология [*]---Души действуют согласно законам конечных причин, посредством стремлений, целей и средств. Тела действуют по законам причин действующих (производящих), или движений. И оба царства - причин действующих и причин конечных - гармонируют между собой.

  [ 38 ] Если вообще существует абсолютный всеобщий закон, то, если бы он был, я ничего не мог бы о нём знать, потому что всякое знание, в том числе и о нём, мне диктовал бы сам тот закон, а говоря под его диктовку то, что он велит, я никогда не встану в свободное отношение к нему, т.е. никогда не увижу его суть.  Потому, и подбрехивает  ещё и Готфрид Вильгельм Лейбниц, ибо слово---это интенциональный закон (идеального, свободного приспособления умом), по Истине не противоречивый, но свободный, и что это?, как не взаимосвязь через свободу совести, а с ней и разума (в Божестве). Гермес Трисмегист  был намного мудрее Готфрида Вильгельма Лейбница. Истинное приспособление намного гармоничнее диктата закона, ибо, если материальное только подзаконно, то чем разумная душа подвинет неподвластный ей вещественный мир??, а если вещественный мир---суть эквиваленция духовного мира, то в чём различие и сходство вещественной подзаконности и свободного действия духа??

   Приведу некоторые неоспоримые основания А. А. Ивин логика учебник (1) 3  Глава 2;  1. ЯЗЫК КАК ЗНАКОВАЯ СИСТЕМА---Язык представляет собой необходимое условие существования абстрактного мышления. [И мышление немыслимо без языка.]  Язык возникает одновременно с сознанием и мышлением. Являясь чувственно воспринимаемой оболочкой мышления, язык обеспечивает мысли человека реальное существование. Вне такой оболочки мысль недоступна для других. Язык - это непосредственная действительность мысли.  Логический же анализ мышления всегда имеет форму исследования языка, в котором оно протекает и без которого оно не является возможным. В этом плане логика - наука о мышлении - есть в равной мере и наука о языке.   Мышление и язык - две предполагающие друг друга стороны процессов познания и общения. Язык участвует не только в выражении мысли, но и в самом ее формировании. Нельзя противопоставлять «чистое», внеязыковое мышление и его «вербализацию», последующее выражение в языке.

     Вместе с тем язык и мышление не тождественны. Каждая из сторон единства, составляемого ими, относительно самостоятельна и обладает своими специфическими законами. Иногда предполагается, что единственным способом получения подлинной истины является мистическое «вживание» в предмет(?), позволяющее в одном акте постичь его. При этом мышлению с помощью языка противопоставляется непосредственное, внеязыковое познание. Задача языка сводится лишь к передаче - и притом с необходимостью в более или менее искаженной форме - результатов интуитивного постижения. Очевидно, что настаивание на интуитивном характере нашего познания ведет так или иначе к противопоставлению мышления и языка [выиграв в этом противоборстве---принятой ложью происходит захват души].

     Язык представляет собой систему знаков, используемую для целей коммуникации и познания.

  Системность языка выражается в том, что каждый язык, помимо словаря, имеет также синтаксис и семантику.

  Синтаксические правила языка устанавливают способы образования сложных выражений из простых.

  Семантические правила определяют способы придания значений выражениям языка. Это достигается указанием тех обстоятельств, в которых должны приниматься предложения определенного вида.  Правила значения обычно делятся на три группы: аксиоматические, дедуктивные и эмпирические.

  Аксиоматические правила требуют принятия предложений определенного вида во всех обстоятельствах. Примером могут служить правила русского языка, предписывающие всем говорящим на этом языке всегда принимать предложения «Каждый холостяк не женат», «Сантиметр равен одной сотой метра», «Красное не есть черное» и т.п.

   Дедуктивные правила требуют принятия следствий, вытекающих из некоторых посылок, если приняты сами посылки. Таково, например, правило, согласно которому, приняв предложения «Если Иван Ильич человек, то он смертен», и «Иван Ильич человек», следует принять также предложение «Иван Ильич смертен».

  И наконец, ситуация принятия предложений, указываемая эмпирическими  правилами значения, предполагает выход за пределы языка и внеязыковое наблюдение [аналитическая мета деятельность ума, предполагающая непосредственный метаязык, в которой и проявляется совесть].

  Потому, язык позволяет стать в свободных отношениях со всеми ноэтико-ноэматическими феноменами сознания, и т.к. все метаязыки сознания и интенциональности нечто высказывают, то возможно и единение всего этого потенциала в акте высказывания, причём возможного и по умолчанию. Сама эта широта позволяет сводить любое познание к исследованию языка, что и отражено в Тезисах Дюэма-Куайна[1][2], и выводах Стэнфордской энциклопедии философии, по "недоопределенности научной теории" в моём посте синергетика демократии----  

  Главный философский вывод этой работы в том, что приведённый философский анализ показывает, что и самым  главным — не есть итоговая картина производимого знания, а главным есть философский, мыслительный процесс работы, как осмыслительная эволюция интеллектуального исследования языка, и крайне важно, чтобы вязкая толща языка-посредника, в которой барахтается человек, не затвердела, и, по необходимости, стараться разбить ее трещинами, расчленить и перерасчленить (т.ск. умеренный деконструктивизм), как сохранение гибкости ума, и тренинг  феноменологической  сигнификативной редукции мышления, что подтверждается: САС, СТС, Слово имплицит. и эксплиц. памяти и Das MAN.

  По этим основаниям вполне возможно не фальсифицируемое разделение феноменов ума на: трансцендентную природу ум духа, трансцендентально-феноменологическую редуцируемую природу ума души и реальную природу ума тела. И эти природы ума не в том смысле ум, каким ум есть у каждой из этих природ, но строго в своей природе, но единяются все эти природы в языковой выразимости. Потому свести всё только к нейронным явлениям---никак не получается, ибо не может только на основании мозга возникать объективность, как мета иерархия связанных с умом языков всех феноменов ума---это запрещено Альфреда Тарского семантической теоремой истины,  Теоремами Геделя о неполноте. Феноменология Гуссерля это ограничение Тарского, Геделя ослабляет, но снимается оно неким единяющим понятием совести СТС, и интерпретируется религиозно. Экзистенциализм предельных основ бытия и мира в пограничных состояниях между жизнью и смертью---так или иначе выразим языком, как единяющей сознание общностью, но значимость этих явлений находится под спудом совести, потому так называемое полное демонов сознание, имеет и направляющую религиозную отрасль совести. Смысл этого в принципе Антиномии Рассела в том,  как я уже говорил, что всякое (сущностное) положительное (+) мн-во себя не содержит, чего не скажешь об отрицательных (тёмных) множествах, этим утверждается, что замкнуто они и полны сами в себе, и, потому---не изначальны, иначе они бы себя не содержали, т.е. в (-) мн-вах сущность поглощается, и это определяется семантически, и способ противостояния этому засилию так же семантический, как разумное, в т.ч. предохраняющее, воссоединение с Творцом молитвенно. Отсутствие у теологии познания---альтернативы определяется в том, что наша связь с истиной и вся наша объективность---даны именно только через Бога, ибо другой путь невозможен, именно потому, что семантически, в парадоксе строгой импликации утверждается, что истина следует из всего, потому ждём 2-го пришествия, но если сам по своей воле не пожелаешь воссоедениться с Богом, то как Ему нарушить твою свободу?? Отсюда понятно, что вне совести---разум вообще демоничен, этот демонизм не исчезает здесь никогда, дабы уповали верою, а не самостью, ибо, как не ведавший по святому крещению разум, определит светлую или тёмную направленность своего бытия, если он светлого никогда не ведал?? Т.е. всё остаётся так, как и предали нам Св. Апостолы и Сам Бог. 

    Положения Халкидонского догмата---«Неслитно, Неизменно (непревращенно), Нераздельно (неразделимо), Неразлучно (неразлучимо)», дополнены терминами в скобках по материалам профессора Антона Владимировича Карташёва,  Вселенские Соборы, в связи с недоопределенностью  научной теории, и даже терминов математики, по Тезисам Дюэма-Куайна (пост синергетика демократии), и И.Лакатос Фальсификация и методология....  «Неслитно» («άσυγχύτως»), ибо крайние монофизиты вливали воду плоти в огонь божества, и она испарялась, пропадала или же, как трава, сгорала, и оставалась только огненная стихия природы божественной, т.е. «одна природа». «Непревращенно» («άτρέπτως»), ибо для более лукавых, якобы, умеренных монофизитов человечество, превращая свое существо, теряло свою реальность, становилось только кажущейся оболочкой. «Неразделимо» («αδιαιρέτως»), ΰ у несториан две природы положены рядом лишь в иллюзорном объединении. «Неразлучимо» («άχωρίστως»), ΰ у маркеллиан в день последнего суда Богочеловек отлучит от Себя, отбросит в ничто отслужившую Ему человеческую природу.

 Так и сложность и неоднозначность процесса обоснования склоняет к идее, что всякое знание -- гипотеза, и даже внушает мысль, что наука мало отличается от религии. [Методы познания] дают не абсолютную, а только относительную истину. Но это именно истина, а не догадка или рискованное предположение. … следует помнить, что наука, при всей ее важности, не является ни единственной, ни даже центральной сферой человеческой деятельности, но это убедительно доказывает верность понятия Веры, как строительства вечного ожидаемого приснобытия, на основе религиозно интерпретируемой этики.

  Ядерная структура слова Бытие---включает в себя предикат принадлежности (в т.ч. потенциального порядка) к осуществлению этого же самого Бытия, проявлением в том, чтобы иметь место (в т.ч. и умозрительно), как причинно-следственная связь, обнаруживая своё существование ---Бытием (как причиной, или как следствием). Вообще, если мыслить Бытие, то мыслится, так или иначе, универсум Бытия, и мыслится всё прошлое, настоящее и будущее. И в очевидном антропогенном мыслительном восхождении к некому Целому [которое, по Regressus ad infinitum (Зенона Элейского) не есть никакая часть Целого (холизм)]---разумеются категорий Сути Бытия (как его познание), что и есть, по сути, истинной целью исследования универсума Бытия, ибо именно в этой категории открывается то метафизическое Целое, которое не есть никакая часть этого Целого, которое именно и открывает нам высшее антропогенное познание Сути Бытия. Восхождение к другим частям Бытия просто обязано получаемому познанию---не противоречить, что и есть предпосылками приоритетного исследования, прежде всего, доступного именно человеческому исследованию.

  Излагаемое мною вполне очевидно и своим доказательством являет уже магистральную обоснованность теории познания этими нефальсифицируемыми принципами. Ибо раз познание, так или иначе, обобщает познаваемое в более обобщённо-общие продукты познания, чем сама познаваемая предметность, то тогда и приписываются антропогенно Бытию---свойства обобщаться мыслительно в универсалии познания, подобно тому, как талантливые исследователи уникально реализуют свой «абдукционный гештальт-инстинкт»,  без которого невозможно было бы развитие науки абсолютизации фундирования продуктов познания. Ибо всё прошлое Бытие, по модус поненс,  непротиворечиво приводит к настоящему Бутию, а через него---к будущему, предполагая содержательный потенциал познания Бытия, именно как верной теории Бытия. И, как я уже говорил, что эта антропогенность теории верного познания Бытия---фундирует возможность верной обоснованности высших обобщительных иерархий Бытия, и имеет потенциал подхода к разумению метафизической немножественности Сущего. Но эта антропогенность---не конституент, именно как бифуркационное влияние истинно метафизического Сущего (как совестливая интерсубъективность). Которое хотя и не выразимо (как окончательность),  но имеет непреходящий умопостигаемый смысл, хотя и простой, но по истине не достижимый так, чтобы мыслимое соответствовало действительности. Помыслите сами, как можно изобразить в примитивно кванторном виде высшую вечную Любовь, спасительно-притягивающее таинство совести, вневременное не сопостпвимость добра и зла, в непогрешимой нетранзитивности всякого зла и всесовершенство всеведения?? Для этого понадобятся только два одинаковых квантора [¬¬] (неверность неверности относительно всего сущего, никогда не преходящая, неизменно Сущая). [¬¬] означает самую всесовершенную Верность, и непреходящую безошибочность относительно всего. Вид Бога---это Верность и  всецелая невозможность неверности (в т.ч. метафизически), относительно всего и всегда. Возможно ли это человеку?? Я, как человек, даже не могу изобразить Верность, и, по немощи, изображаю Божество Апофатически, ибо изобразить понятием Истина---не могу, ибо истина (по А. Тарский) невыразима, а не ведая таковую, как выскажу истину?, не солгав, по неведению? А (как неверность) не отпал ли человек, искусившись?, а, отступивши, как обрести верность, по Образу и Подобию Божества?? Вот именно отсюда и религиозно конституируются: Вера (как предельная индукция Бытием), Совесть (как метафизическая интерсубъективность) и покаяние (как Вера в невидимое и исполнение ожидаемого). По [¬¬] будет ли справедливо, если не осуществится предельное испытание смертью?, в т.ч. и как справедливое уравнивание возможностей и исходов?, дабы, преодолев смерть, более не быть ею побеждённым вечно. Отсюда, разумение отсутствия небытия [∀∃]---всегда подаёт предвидеть в смерти---переход, к взращиваему, из этого Бытия, уделу в вечное ПрисноБытии, интерсубъективность которого---совестливо-религиозна и непогрешима. Ч.Т.Д.!!!

   К разработке квантификации Бытия и ПрисноБытия---прилагаю догматическое высказывание «Возможно всё: но не всё позволено» [1Кор.6,12/10,23/…] в примитивно-кванторном виде.\\\\1-я его часть «Возможно всё», обозначающая всякое Бытие, легко записывается  кванторами: ∀∃∀ [для любого существует любое, всё существует для всех; (можно и короче) ∀∃--всё существует (Бытие)]. Тавтология разумения этого предложения такова, что одновременно утверждается всякое Бытие, в т.ч. и, возможно, несовместимое. Это и авантюра, не без возможных противоречий, и ничто не выразимо однозначно идеально, предложением (∀∃∀). Но это и концепт (образ, дух) Мира, бренности, чудесности, поиска, веры, свободы совести, «Das MAN»-деформации и феномена индивидуализации, высшее выражение которых---религиозно, в философском, социальном и юридическом обобщении, как «общий котёл жизни».\\ \\\2-я часть высказывания «но не всё позволено», по крайней мере, отрицание 1-го {возможно всё, позволено всё}:  ¬(∀∃∀)=∃∀∃ [существует для любого существует: (короче)  ¬(∀∃)=∃∀  существует для всех], что вне сомнения интерпретируется, как Царствие Небесное, уготованное всем, кто существует, но это высказывание---не Бог (Истина), и взыскивает интенционально умом совести к Истине, в поиске необходимых, для объективности, ограничений---в приемлимой позволительности. Чудесность Царствия Божиего могла бы вызывать возможные сомнения, но 1-е высказывание утверждает неограниченную чудесность (∀∃∀), в т.ч. и спасительную Благодать нашего эсхатологического века, имплицитно (→) и конъюктивно (&) выворачивающейся к разумению Истины (Бога) с целью обретения \Верой\ и сохранения \Спасением\ всей чудесности своего существования, таким образом, чтоб тавтологически не противоречить Богу, действенно отрицая вседозволенность:  ¬(∀∃∀)→.∃∀∃. Эсхатологичность реальности и ожидаемое (по Суду) утверждение вечности---дают понять, что транзитивность  действительности {эсхатологично снятая и преходящая} строгостью Слова Божества определится по Суду, как строгая импликация, и только в свободе непротиворечивые Богу--перейдут к вечному ПрисноБытию (∃∀∃), полагая исключительно в верном (¬¬) свободном познании и верном претворении продуктов познания в жизнь---чудесность Вечного ПрисноБытия.  Внешние же пребудут в невозможности вне Бога сотворить всякий личный плод, поэтому (∀∃∀)–являет выражение и всех невозможностей ада. Всё это уже существует, но не набрало силы окончательности своих форм Бытия: для тех, кто действительно может отрицать вседозволенность, и для тех, кто, по Истине в свободе совести, так не может:  ∀∃∀&¬(∀∃∀)→.∃∀∃ [в неимплицитном, нетранзитивном, некоммутативном разумении каждого квантора и их совокупности]. Но так же очевидным есть, что Воля Божества ещё окончательно не явленна, что и есть полнота концепта Веры и необходимость свободы совести. Получается, что и религиозно Истина не открыта, но выразима верным ожиданием и Верою, именно в свободе совести, как разумной необходимости раскрытия принадлежности личности к доброму или злому уделу, в утверждение вечного воздаяния. Истина, в т.ч. и о Бытии---метауровневая трансфинитная  тайна, трансцендентирующая всё естество во Вселенной сущих, что доступно семантически номиналу слова, религиозно достижимо Верою, полагая взаимную (с Божеством) глубоко внутренне интуитивно-ассоциированную готовность к окончательному и вечному единению (религиозный архетип). Восхвалим Господа Вседержителя: Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, аминь!