Для начала рассмотрим задачу на проценты, соответствующую уровню средней школы.
"После проведения выборов по итогам подсчёта 95 % голосов кандидат И. набрал 51,61 % , а кандидат Т. - 45,79 % . Показать, что кандидат И. одержит победу, независимо от результатов по оставшимся 5 % голосов." Задача решается в два логических действия: нужно перейти от относительных процентов (по 95 %) кандидатов к общим (по 100 %) и сравнить разницу с 5 %. 51,61 % соответствуют 0,95*51,61=49,0295 общих процентов, а 0,95*45,79=43,5005 , их разница равна 5,529, что больше 5. В итоге, даже если все оставшиеся 5 % голосов попадут к кандидату Т., разница останется в пользу кандидата И. . Решение очевидно и однозначно, теперь же посмотрим какие очевидные и однозначные следствия для жизни можно получить на его основе.
Как известно, жизнь общества регламентируется правовыми законами, которые, в отличие от математических, чаще упирают на "букву закона", но не всегда преуспевают в этом. Хотя в обоих случаях рассуждения должны подчиняться здравому смыслу и логике, для правовых законов иногда формулировка содержит противоречие, для устранения которого требуется явно озвучить некоторое условие, которое закон содержит в неявном виде, т.е. подразумевает его. Например, рассмотрим положение презумпции невиновности из Конституции.

"Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда." (Ст.49, ч.1)

Из него буквально следует, что в случае совершения преступления потерпевший должен при подаче заявления о произошедшем обвинять заведомо невиновного человека, что уже само по себе абсурдно. Для восстановления логики необходимо заменить "считается" на "официально считается". То есть потерпевший имеет полное право считать преступника виновным, но наказание этот преступник понесёт только в том случае, если суд официально признает его виновным. Если же суд по какой-то причине не смог установить вину обвиняемого, то это означает не то, что обвиняемый невиновен, а то, что суд не смог установить его вину. В целом, идею презумпции невиновности можно сформулировать в виде "Для обвинения необходимы веские основания". При этом то, насколько веские основания необходимы, должно соответствовать условиям обвинения: для подачи заявление - одни, для официального наказания - другие.

Про сам же правовой закон можно сказать, что несмотря на "Закон суров, но это закон", закон существует для удобства людей, а не люди - для подчинения закону. Он по своей природе условен, так как разум может отменить закон, а закон разум – нет. Но ещё более условным может стать решение суда.
В частности, решая в жизни исходную задачку на проценты, суд пришёл к выводу, что победителя в выборах установить невозможно. Дело в том, что, хотя в объяснениях ЦИК (Постановление от 19.09.18 № 182/1439-7) и упоминалось несанкционированное изменение уже введённых данных (то есть, в том числе, входящих в 95 %), решение по выборам, которое поддержал суд, ЦИК рекомендовал именно на основе этих новых данных, никак не обосновав своё доверие к этим изменениям.
То есть правильное решение можно было бы получить либо по результатам обработки 95 % голосов, так как до этого момента работа избиркомов проходила в штатном режиме, либо убедившись, что повторно внесённые данные не соответствуют реальным протоколам УИК. Но суд не внял голосу разума и принял очевидно и однозначно неправосудное решение.
Ошибиться может каждый. Случайно. Но если два госучреждения приходят к единому ошибочному выводу, то эта ошибка не случайна. А если сама ошибка очевидна, и её никто из контролирующих госучреждений не пытается исправить, то это уже системная ошибка, которая стала нормой.
Что делать? Можно поместить обсуждаемую задачку в учебник по математике. Это полезно, но, независимо от этого, нужно обозначить и решить в общем виде проблему неправосудных судебных решений.
Многие слышали, что "Президент - гарант Конституции". На самом же деле по Конституции власти разделены и самостоятельны, при этом исполнительная власть не может влиять на судебную [1].

"Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны." (Ст.10)
"Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом." (Ст.118, ч.1)
"Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону." (Ст.120, ч.1)

Наконец, по Закону "О судебной системе Российской Федерации"

"Вступившие в законную силу постановления федеральных судов, мировых судей и судов субъектов Российской Федерации, а также их законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и другие обращения являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации." (Ст.6, ч.1 )

Итак, как можно гарантировать соблюдение закона, если его не соблюдает сама судебная власть в целом? Решение должно основываться на Конституции и содержать минимум исправлений действующего законодательства.

На первый взгляд проблема имеет характер неразрешимого парадокса. Однако, главная идея решения напрашивается уже из Статьи 3 Конституции.

1. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ.
2. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.
3. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы.
4. Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону.

Осуществление своей власти народом через органы не означает передачу им этой власти. Как бы ни были велики полномочия, которые получают ветви власти, постоянно и непрерывно власть принадлежит именно народу. А из существования "высшего непосредственного выражения" следует, что оно не единственно. И чтобы ни подразумевалось под другим, неявным "непосредственным выражением", как минимум, у народа остаётся право на непосредственное получение информации о действиях органов власти. На соответствующий вопрос этот орган не может ответить "Не скажу", иначе речь уже не может идти о "своей власти". Такой ответ равносилен явной угрозе захвата власти.

Вообще говоря, возможность доступа человека к важной для него информации предписана Конституцией.

"Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом." (Ст.24, ч.2)

Но если первичные документы подменяются сфальсифицированными либо вторичными с нарушенной логикой, такой доступ становится бессмысленным.

Таким образом, в Конституции подразумевается информационная ответственность органов власти, являющаяся очевидным и необходимым условием сохранение конституционной власти народа. Далее, из вышеупомянутой Статьи 120 Конституции (о независимости и подчинении) следует вновь неявное, но не менее очевидное положение об ответственности судьи. Ещё до подчинения закону судья обязан подчиняться здравому смыслу, иначе он просто не поймёт, что такое закон. И если в сторону подчинения логика очевидна, то не менее очевидной она должна быть в сторону неподчинения - человек, который хотя бы иногда нарушает здравый смысл, физически не способен быть судьёй.
Вынесение заведомо неправосудного решения очевидно является конкретным выражением нарушения здравого смысла в судопроизводстве. Наказание за это правонарушение предусмотрено Статьёй 305 Уголовного кодекса РФ.

1. Вынесение судьей (судьями) заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта - наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет, либо лишением свободы на срок до четырех лет.

При этом необходимо отметить несколько существенных расхождений между тем, как должно быть по смыслу, и тем, как есть. Часто "заведомое" трактуется как "осознанное", дабы отличить от неосознанной, случайной ошибки. Но такая трактовка как раз в суде при буквальном применении является тупиковой, так как при одном и том же внешнем действии судьи расследовать придётся его мыслепреступление, что удавалось только антиутопическими средствами. Правильней отделить субъективное «судья знает» от объективного «все остальные знают, значит и судья должен знать», и разбираться прежде всего с последним пунктом, а по первому рассчитывать на «явку с повинной». То есть заведомая неправосудность в первую очередь означает такую неправосудность, в которой может удостовериться любой образованный человек, а не только юрист. После же того, как неправосудность была замечена, степень её "осознанности" судьёй определяется сама собой через объяснение и обоснование им своего мнения в режиме живого диалога с образованным человеком. В таком диалоге ошибки в рассуждениях естественным образом определяются, и если судья не может ни объяснить своего мнения, ни признать свою ошибку, то факт заведомой неправосудности установлен, а образованный человек становится свидетелем этого правонарушения. И последствия в данном случае не могут ограничиваться наказанием по Статье 305 - сам удостоверенный факт этого правонарушения означает, что нарушивший недееспособен в роли судьи, деятельность которого по своей природе обязана быть максимально прозрачной и объективной. Для понимания же текущего положения дел со Статьёй 305, необходимо ознакомиться с Постановлением Конституционного Суда РФ от 18.10.11 № 23-П , результатом которого стало появление части 8 в Статье 448 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

Не допускается возбуждение в отношении судьи уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного статьей 305 Уголовного кодекса Российской Федерации, в случае, если соответствующий судебный акт, вынесенный этим судьей или с его участием, вступил в законную силу и не отменен в установленном процессуальным законом порядке как неправосудный.

На первый взгляд вообще может показаться, что необходимость этой добавки надумана: это внутренняя деятельность судебной власти, а левая рука с правой как-нибудь договорятся. Но рассмотрим всё по порядку. В Постановлении верно подчёркивается важность соблюдения баланса ценностей в данном случае, однако при переходе к подробностям речь не идёт о заведомой неправосудности, предполагается лишь недобросовестная небрежность:

Соответственно, регулирование отношений по поводу уголовного преследования судьи за деяние, совершенное им в процессе осуществления правосудия, требует от федерального законодателя соблюдения на основе принципа соразмерности баланса таких конституционно значимых ценностей, как ответственность перед обществом судебной власти как института, служащего гарантией законности и верховенства права, с одной стороны, и независимость и неприкосновенность судьи - с другой.
...Что касается судебных ошибок, которые являются следствием профессиональной некомпетентности или небрежности судьи, т.е. недобросовестного исполнения им функции по отправлению правосудия, то они могут приводить к искажению фундаментальных принципов судопроизводства и грубому нарушению прав участников процесса и, соответственно, повлечь вынесение неправосудного судебного акта, которое хотя и не подпадает под признаки состава преступления, тем не менее может служить основанием для применения к судье мер дисциплинарной ответственности.

То есть собственно условие "заведомости" не обсуждается, вместо этого постулируется "презумпция правосудности":

Вступивший в законную силу, не отмененный и не измененный судебный акт не может рассматриваться как неправосудный, поскольку отсутствие подтверждения в установленном порядке незаконности и необоснованности этого судебного акта вышестоящей судебной инстанцией презюмирует его правосудность.
Применительно к вопросу о возбуждении уголовного дела в отношении судьи по признакам преступления, предусмотренного статьей 305 УК Российской Федерации, устанавливающей ответственность за вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта, это означает, что квалификационная коллегия судей не вправе самостоятельно определять, является ли конкретный судебный акт неправосудным, т.е. оценивать его законность и обоснованность, в том числе с точки зрения правильности применения материального закона или соблюдения процессуальных правил, - такая проверка может осуществляться лишь в специальных, закрепленных процессуальным законом процедурах, а именно посредством рассмотрения дела судами апелляционной, кассационной и надзорной инстанций.

Но и с этой презумпцией возникло недоразумение, аналогичное рассмотренному случаю с презумпцией невиновности. По сути, решение квалификационной коллегии судей - экспертное заключение максимально высокого уровня, которое как раз должно было бы упрощать "официальное" решение об отмене заведомо неправосудного судебного акта в проверяющей инстанции. В итоге же, квалификационной коллегии судей было отказано в праве удостоверять "исходно очевидную" неправосудность, что превратило отмену заведомо неправосудного решения судьи из дежурной формальности в почти неразрешимую задачу, так как, принимая такое решение, судья очевидно рассчитывает на поддержку именно со стороны вышестоящей инстанции, которая теперь может его "законно спасти" от 305 Статьи. То есть, пусть даже неправосудность решения так же очевидна, как дважды два - четыре, шансов добиться официального признания этого практически не остаётся.

С другой стороны понятно, что сделанная добавка не является причиной проблемы - это лишь усугубляющая деталь, закон мог бы работать и в таком виде [2]. Корректировка же необходима в части 2 Статьи 10 Закона "О статусе судей в Российской Федерации", которая также упомянута в данном Постановлении.

Судья не обязан давать каких-либо объяснений по существу рассмотренных или находящихся в производстве дел, а также представлять их кому бы то ни было для ознакомления, иначе как в случаях и порядке, предусмотренных процессуальным законом.

Для удовлетворения Конституции в части подчинённости судебной власти здравому смыслу и защиты власти народа, достаточно добавить в этот пункт уточнение, обязывающее судью давать объяснение уполномоченным представителям народа. Соответственно, гарантом, если не выполнения Конституции, то хотя бы того, что она находится в добросовестных руках, будет являться Совет Народного Контроля. При этом судебная власть продолжает выполнять все свои обязанности в полном объёме, предусмотренном Конституцией, Совет же занимается исключительно контролем за осмысленностью происходящего посредством вышеописанного общения с судьёй по сути рассмотренного им дела. Если представители Совета не находят взаимопонимания с судьёй, то следом (через неделю) с материалами беседы они приходят в следующую инстанцию. Таким образом за месяц любая проблема либо решается судебной властью, либо приводит к вотуму народного недоверия всей судебной власти в целом, с последующим обновлением судебной власти в силу исходной конституционной власти народа и принципиальной невозможности осуществления народом своей власти через судебный орган в данном составе [3].

Предложенный формат деятельности Совета как "четвёртой власти" предполагает ключевую роль в его организации журналистов, занимающихся темой судебного произвола. Для определения основного состава комиссий Совета, а также для оперативного выявления случаев недобросовестного суда, удобней и проще использовать интернет-форумы сайтов СМИ. От участников требуется умение спрашивать, слушать и объяснять. Кроме того, хотя прояснение судебного решения по своему смыслу не должно углубляться дальше уровня средней школы, возглавлять комиссию Совета должен заведомо авторитетный человек. На областном уровне - представитель местного ВУЗа в ранге профессора и доктора наук, на федеральном уровне - академик РАН, то есть те, кто заведомо способны выяснить суть дела и объяснить её другим. Телеобзор по работе Совета, для начала, можно организовать на ОТР, где общение с телезрителями наиболее тесное.
Не менее важным направлением деятельности Совета, вытекающим из исходной проблемы, должно стать участие в контроле за выборами и референдумами. Все избиркомы, начиная с участковых, должны возглавляться представителями Совета, так как у народа достаточно компетенции, чтобы самостоятельно проконтролировать подсчёт своих голосов. Также обоснованным выглядит и контроль Совета за расходованием бюджета в части проведения конкурсов по госзакупкам и т.п., но при этом уже могут потребоваться специальные знания, следовательно представители Совета для работы в такой аудиторской комиссии должны обладать соответствующим образованием. Вообще, Совет должен стать центром притяжения для людей инициативных по делу и альтруистических по духу, самой гарантией честной конкуренции помогая им развиваться. Логическим же завершением идеи использования Совета должно стать формирование собственного передового производства, более конкурентоспособного, чем обычные государственные и частные, которое должно стать залогом экономической самостоятельности государства вообще и народной власти в частности.
На текущий же момент, от власти, в рамках реализации обсуждаемого конституционного права народа на ответственную судебную власть, требуется:
1. Признать статус самоорганизующегося Совета как представителя народа;
2. Обеспечить возможность общения комиссий Совета с судьями;
3. Уточнить требования к профессиональным навыкам судей;
4. Гарантировать доступ Совету к информации по подсчёту и расходованию народных средств, будь то голоса на выборах, бюджет и т.д. , дабы не доводить проблемы до суда, а решать их оперативно профилактическими мерами.
Уже из того, что при реализации этих мер улучшается контакт народа с властью и исчезают условия для социальной напряжённости, следует действенность и польза всего этого для оздоровления и устойчивости власти. Независимо от того, будет ли данный механизм контроля за соблюдением Конституции явным образом закреплён в самой Конституции, инаугурационная речь президента должна содержать клятву о его поддержке [4].
Для тестирования работы предложенного механизма удобней всего, очевидно, использовать как раз рассмотренный случай на выборах 2018 года в Приморье. И это тем более важно в силу того, что справедливость должна восторжествовать.

Примечания.
[1]. Полномочия Президента в данном вопросе в целом определяются следующими положениями Конституции.

- "Президент Российской Федерации является гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина. В установленном Конституцией Российской Федерации порядке он принимает меры по охране суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти." (Ст.80, ч.2)
- "При вступлении в должность Президент Российской Федерации приносит народу следующую присягу:
"Клянусь при осуществлении полномочий Президента Российской Федерации уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу".
" (Ст.82, ч.1)
- "Президент Российской Федерации:
е) представляет Совету Федерации кандидатуры для назначения на должность Председателя Конституционного Суда Российской Федерации, заместителя Председателя Конституционного Суда Российской Федерации и судей Конституционного Суда Российской Федерации, Председателя Верховного Суда Российской Федерации, заместителей Председателя Верховного Суда Российской Федерации и судей Верховного Суда Российской Федерации; назначает председателей, заместителей председателей и судей других федеральных судов;";
е.1) назначает на должность после консультаций с Советом Федерации и освобождает от должности Генерального прокурора Российской Федерации, заместителей Генерального прокурора Российской Федерации, прокуроров субъектов Российской Федерации, прокуроров военных и других специализированных прокуратур, приравненных к прокурорам субъектов Российской Федерации; назначает на должность и освобождает от должности иных прокуроров, для которых такой порядок назначения и освобождения от должности установлен федеральным законом;
е.3) вносит в Совет Федерации представление о прекращении в соответствии с федеральным конституционным законом полномочий Председателя Конституционного Суда Российской Федерации, заместителя Председателя Конституционного Суда Российской Федерации и судей Конституционного Суда Российской Федерации, Председателя Верховного Суда Российской Федерации, заместителей Председателя Верховного Суда Российской Федерации и судей Верховного Суда Российской Федерации, председателей, заместителей председателей и судей кассационных и апелляционных судов в случае совершения ими поступка, порочащего честь и достоинство судьи, а также в иных предусмотренных федеральным конституционным законом случаях, свидетельствующих о невозможности осуществления судьей своих полномочий;" (Ст.83)
- "Указы и распоряжения Президента Российской Федерации не должны противоречить Конституции Российской Федерации и федеральным законам." (Ст.90, ч.3)

При этом обращает на себя внимание то обстоятельство, что Президент может гарантировать соблюдение Конституции в судах лишь в той мере, в какой это гарантирует сама судебная власть. Никаких собственных механизмов гарантии на случай отказа судебной власти у Президента нет.

[2]. Есть, однако, принципиальный технический нюанс, при обсуждении в Конституционном Суде было озвучено мнение, что "существование этой статьи призвано обеспечить пересмотр неправосудных решений судей в тех случаях, когда процессуальные сроки их пересмотра уже истекли" (см. "Уголовное преследование судьи как способ пересмотра его решения" )

[3]. По причине естественности предпосылок такого обновления, предполагается, что судебная власть по выявленным проблемным инстанциям увольняется "по собственному желанию" с минимальными последствиями в порядке джентльменского соглашения, и это не требует изменений законодательства.

[4]. Данная клятва должна дополнить конституционную как раз в смысле полной гарантии соблюдения Конституции, для чего Президенту необходим Совет.

Данный текст является частью текста "О практической логике"