Прочитал в журнале "Москва" за 1991 год во 2-м номере повесть Юрия Вильямовича Козлова "Разменная монета". Великолепную, оговорюсь сразу, как писание, - вещь; по форме, компановке, изложению, стилю, читабельности и всему прочему, что является признаком зрелого мастера, профессионала. Но все всей ее нынешней всеочевидности, доступности для понимания, никак не могу согласиться не с мировосприятием,  а с мировоззрением, заложенным в повести ее автором.
Об этом и хотел бы высказать суждение.

Думается, что ключ всей повести, к которому подводит, готовит нас писатель, тот концентрат мысли, то, ради чего, собственно, писалось, вызревало произведение, в конце - "...Вторая, открывшаяся Никифорова в этот час очевидная истина, заключалась в том, что как несть ни эллина, ни иудея, так нет ни верующего, ни атеиста. Поиски истины в Божьем мире, неистовства как против Бога, так и за Бога, в сущности, бессмысленны.

Поиски истины ведут прочь от истины. Мир стоит не на поисках истины - они как раз разрешают, расшатывают мир - а на золотых пылинках добросердечие, скудно рассеянных по душам. Это-то добросердечие в человеке - и есть Бог. Его никогда не будет слишком много. Как никогда оно и не исчезнет совсем".

Ни сколь не ставя под сомнение утверждение автора, что мир есть истина, что в нем необходимо добросердечие, которого никогда не может быть слишком много, позволю себе не согласиться с тем, что поиски истины бессмысленны. Ведь быть подобным Богу, к чему извечно стремится через самоопределение человек, можно только через поиски, приближение к истине, ведь истина в Боге, а Бог есть Истина. И не от того ли и навязывается нам пресловутый "плюрализм", трактуемый как множественность истин, что абсурдно, так как истина только одна, а все остальное, даже если и претендует, не более чем мнимость, что он позволяет смешать, спутать все и зло становится неотличимо от добра.

Поэтому, призывая нас отречься от поисков истины, автор сам отрицает свою задачу, которая, как мне кажется, и заключалась в подвижении читателя к поиску истины, осознанию времени, в котором мы живём, человека.

Человек подобен Богу в стремлении к истине, когда он выступает как Творец - постигает, созидает. Поэтому, когда мы любим вынашиваемый нами образ России, ее идеал, это значит Россия будет такой потому что осознание, создание идеала, образа есть начало, следствие творчества: создавая этот образ, мы уже творим, так как создание образа, идеала, возможно только в процессе. Другое дело, какой образ мы создаём. И вот здесь, для того, чтобы разобраться, мы неизбежно приходим к необходимости поиска истины, решения вопроса Что Истина, а Что Ложь (неистина).

И вот уже подойдя, подготовив постановку этого вопроса, Ю. В. Козлов останавливается. Вполне закономерно возникает вопрос - почему так происходит?

Ответ, наверное, в том, что как художник Козлов объективно отражает жизнь столицы и ее обитателей, сумятицу мыслей и мнений, - все то, что, наверное, скажется так - из Москвы, да из Ленинграда не все и видно... так как Москва и Ленинград часть России, но не Россия, - не вся Россия, а лишь ее часть, большей мерой чиновная.

Но, высказав это суждение, я остаюсь благодарен автору за объективность, за интересную профессионально, добротно написанную повесть, которая навела меня на эти рассуждения, позволила в какой-то мере понять, ощутить из "нутра" жизнь большого столичного города и одиноко затерянного человека в нем.