Миф объяснит все. Когда я гляжу на застывшую музыку камня, да, да я о музыке форм. В самом звучании слова ассоциации. Ассоциации вызывают воспоминания, и память невольно выдает Архитектура, Архитектоника, Архи…

Архитектура – это язык. Это семантика, семантическая или знаковая форма культуры, накопленного человечеством богатства. Опыт грандиозный и грациозный (если мы о готических соборах называемых так по имени построивших их готов, гетов, хеттов), опыт вдохновленно-величественный, умиротворяющий если мы говорим о мечетях или канонических, спокойных православных соборах, а то и радостный, полный жизни, цвета, если вспомним собор Василия Блаженного в Москве.

Архитектура не может быть невнятной, не может быть пошлой, не может не иметь лица, не может быть безобразной. Она единство мысли и формы, вечное застывшее в камне тождество формы и содержания, мысли, доведенной, отточенной до формы проявляющейся, являющейся в материализации образа.

Она воздействует незримо и учит. Учит отточенности, холодности, жесткости в Санкт-Петербурге, усиливает, просветляет, объясняет что-то нездешнее, вечное в Новгороде, расплющивает, превращает в муравья, частичку вечно куда-то спешащего, бурлящего человеческого потока в Нью-Йорке, умиротворяет, успокаивает в Пензе и Сызрани, вводит в состояние задумчивости, расслабленности и какой-то внутренней отрешенности в Бухаре, и вселяет чувство уверенности, достоинства в Москве.
Архитектура, – где архи – это главная, высшее, высокое, означающее высшую степень признака, тектура – (techne – tektonike) искусство строить, создавать.

Архитектура это – архитектоника: единство образа и формы его реализации, взаимосвязь замысла, идеи, воплощения идеи в адекватной самой идее форме, и если сама архитектура состоялась, то все в некоем нерасчленимом единстве смысла и формы, целесообразного и высокого, целого и единичного.

Архитектура отражает нас во всей нашей значимости и частности, и, отражаясь в нас, формирует, формообразует само существо человеческой личности, определяет, структурирует его связи с другими людьми, налагает отпечаток на сообщество человеческих существ в целом.

Поэтому она столь же ненавистна, как и любима.

Вспомним, с каким упоением и скоростью организованная группа граждан уничтожала в Париже Бастилию. И здесь важен сам по себе факт уничтожения, - уничтожения, искоренения самой идеи.

- Отождествления образа, мысли, идеи с формой. Ненавистна была сама идея. Сейчас трудно дать заключение об идее, которая воплощалась в этом сооружении, но можно с абсолютной достоверностью отметить, что она, так же как и идея храма Христа Спасителя, была невыносима, нестерпима для разрушителей, а значит, выражена зримо и мощно, идеально по своей слитости, целостности: образ – мысль – идея – форма.
Наука знает частности. Объясняет часть и стреноживает, ограничивает, определяет, ставит предел – это я знаю, а это нет.

Архитектура это не наука – это искусство, искусство теоретического сознания, очеловеченного, личностного – философия, а скорее миф.

Миф, знает он или не знает, объясняет все. Миф поселяется в нас и будоражит, движет воображение, индуцирует новые образы, мысли, идеи, вызывает движение – жизнь, жизнь вызывает любовь как гармонию, как a-more – отрицание смерти, и поэтому он вечен.

Архитектура вечна, прекрасна и необходима, если она миф. Если же она наука – жесткое, само строительная и техника, то либо ее нет, нет как архитектуры, либо она умирает.

Поэтому, потому что миф, так чаруют, завораживают старинные дома, манят к себе развалины древних городов и замков. Они жизнь, а жизнь она не только в рамках, но и за. За формами дома, города, за окном и в тоже время здесь и сейчас, постоянна и вездесуща как проявление эмоции, святого духа в откровениях христианства.
Самое главное, что отличает архитектуру, это непризнание стихийности как допустимой формы существования, запрет на стихийность, запрет на
бессодержательность, запрет на отсутствие мысли. Архитектура не служанка, она не может быть плебейством “жизни”, она “верх”, она проявления аристократии духа, проявления некоего “божественного замысла”, что порой ловишь себя на мысли – “…и это все сделали люди?”. И когда это восхищение вдруг прозревает в тебе, тогда ты и обретаешь в зданиях, городах то личностное отражение мира, которое мы переводим в плоскость чувственно-постигаемой реальности и называем архитектурой.

Когда меня спрашивают, что такое архитектура, как и в чем она проявляется, я отвечаю: “Архитектура – это красота, гармония”. Представление о красоте неотделимы от гармонии, где гармония – это соразмерность, связь, стройность, согласованное, стройное сочетание разных качеств, частей целого. В книге Маркс К. и Энгельс Ф. Об искусстве. Т.1 Составитель М.Лифшиц. М., 1967, с.165  приводится высказывание К.Маркса “…древний мир действительно возвышеннее современного во всем том, в чем стремятся найти законченный образ, форму и заранее установленное ограничение”.

И да здравствует архитектура как гармония, красота форм, гармония как соразмерность, мера, добродетель, архитектура.

(опубликовано в сборнике научных трудов по материалам научной конференции "Россия в III тысячелетии: прогнозы культурного развития", Екатеринбург, 6-7 декабря 2002.
Под редакцией В. А. Копнова, С. Ю. Радченко)